то, что он обещал. То, что его просили сделать. Вот это и надо. А круче -
пускай он для себя делает. И сам продает. Какой аванс ему заплатили?
считал, что выпячивать собственное благосостояние в данный период жизни
совершенно ни к чему.
этап дорогих иномарок и роскошных офисов. Он внутренне сам усмехался над
тем, как ухмылялись, не скрывая своего настроения, приезжающие к нему
москвичи - коллеги по бизнесу. Правда, далеко не все позволяли себе ухмылки
по поводу его, Гольцмана, "шестерки" и небольшого офиса на пятом этаже
обычного питерского старого дома. Те, кто знал масштабы работы Бориса
Дмитриевича, обходились без ухмылок и подшучиваний. Посмеивались молодые -
"молодые да ранние" - те, что не хлебнули еще всех прелестей, которые
вываливает на головы новичков отечественная шоу-индустрия, те, для кого
средний "Мерседес" был знаком отличия, символом причастности к настоящему,
высокому обществу.
"настоящих", авторитетных законников. Не смеялись, а, напротив, одобрительно
покачивали головами и похлопывали Бориса Дмитриевича по плечу. Мол, сечет
поляну Гольцман, не разменивается на мишуру и пыль в глаза не пускает. А
значит, с ним по-прежнему можно и нужно иметь дело.
вечно запертый на ключ шкаф у стены, черный же диван и в углу - высокий,
выше человеческого роста, сейф.
старые газетные вырезки, макеты прошлогодних афиш, образцы билетов на
давным-давно прошедшие концерты, листы бумаги с записями, сделанными
впопыхах рукой Бориса Дмитриевича, таинственные стенограммы, которые и сам
он в большинстве случаев уже через час после записи не мог расшифровать.
"Панасоники" очень старой модели, давно вышедшие не то что из моды, но даже
из употребления в кругах, где, как принято говорить, вращался Гольцман.
функционировать в современных условиях, особенно при том размахе, который
она имела, - все это находилось в соседних помещениях, кабинет же директора
дышал милой, теплой, почти советской бюрократической архаикой.
продюсер "Норда", принесший неприятное известие о подставе, которую устроил
фирме Василек.
- Распонтился, гнида! Воинствующая нищета... Рокер-шмокер... Художник...
Сейчас Гольц его уделает... С говном смешает..."
- Художник, понтярщик...
сам с ним поговорю.
Ничего страшного. У нас тоже много чего висит.
телефона.
вспоминаешь? Ага, это хорошо. Слушай, разговор у меня к тебе есть. Там на
нашего Василька билеты хорошо идут? Не очень? Слушай, давай сделаем так - ты
концерт сними... Да сними, сними, не ссы. Все нормально будет. Сколько у
тебя продано билетов? Сотня? Две? Ну, верни бабки. Еще не поздно, нормально.
С афишами ты на сколько попадаешь? Палыч, разберемся, ничего, это же не
деньги. А я тебе сделаю Василька с группой, скажем, месяца через полтора. С
хорошей рекламой, со всеми пирогами... Клип запустим у вас на ТВ, покрутится
пару недель... На радио дадим песню-другую. Какие песни? А мы запишем. Да,
на днях начнем, так что ты больше заработаешь. Палыч, подумай. А сейчас - не
советую. Да нет, ничего, просто он не в форме. Да, торчит. Он вообще на днях
в больницу ложится. Не знаю, не знаю, как это он к вам собирался ехать... Он
бредит, наверное? Что? В Москве играет? Ну, поглядим, чего он там наиграет.
Ладно, Палыч, давай подумай, я бы на твоем месте не рисковал. Все,
счастливо, дорогой.
Минске?
посмотрим, может быть, он придет в себя. Свою паранойю, может быть, отложит
в сторону и займется делом. Вот тогда с ним и поговорим...
значит, хреновый он менеджер. Вот и все. Значит, нечего ему этим делом
заниматься. Правильно?
так, впрямую обманывать, - но поостерегся. Неизвестно, как мог отреагировать
Борис Дмитриевич на подобные нравоучения. Портить же отношения с шефом,
который славился по всей стране своей злопамятностью, Мите не хотелось.
он очень болезненно воспринимал мелкие обиды, лишние слова, которые могли
позволить себе малосведущие в характере Гольцмана люди, после чего мстил за
эти оговорки и ошибки долго, умело и с удовольствием. Это было для Бориса
Дмитриевича чем-то вроде хобби - на его взгляд, вполне безобидным, однако
окружающим оно таковым не казалось.
тюрьме именно по милости Бориса Дмитриевича.
время застольных бесед со старыми знакомыми, в те золотые дни нищей и
бесшабашной юности, когда Боря Гольцман играл на саксофоне в одной из
бесчисленных ленинградских подпольных групп, Гурьев, валявший дурака в таком
же никому не известном и не нужном коллективе, как-то раз довольно нелестно
отозвался в присутствии многочисленных собутыльников об игре своего товарища
по цеху.
отвратительной, пахнувшей керосином "андроповки". - А то глаза выпучишь,
стоишь красный, как помидор, потный весь... А в ноты не попадаешь... Дуй
послабее, тебя не слышно будет, глядишь, и сойдет за музыку... Рокенрол,
одно слово...
в семидесятые прослыл крутым авангардистом. Правда, тогда над ним смеялись и
в грош не ставили. Но прошло с десяток лет, и Гурьев стал ездить в Европу,
записывать пластинки с известными западными музыкантами, у него появились
деньги, хорошая машина, хорошая квартира и хорошие инструменты, его имя
замаячило на страницах популярных музыкальных изданий...
облав, частенько случающихся в ночных клубах, расторопные бойцы ОМОНа не
прихватили Гурьева с полным карманом кокаина.
бойцов, шаря по карманам европейской знаменитости, обнаружил там
полиэтиленовый пакет весьма солидных размеров с "белым порошком, похожим на
наркотическое вещество", он плотоядно рявкнул и потащил Гурьева в коридор,
отделяя от рядовых посетителей, как золотоискатель, просеивая песок и
камушки, отделяет долгожданный слиток от пустой породы.
"художественно" оштукатуренную стену и, после того как Гурьев оставил на ней
свой кровавый автограф, повлекли к машине - из всей обысканной и обласканной
сапогами и дубинками омоновцев компании Гурьев оказался единственным,
заслуживающим серьезного внимания.
пользоваться если не всеми благами жизни, то хотя бы некоторыми из тех, что
были недоступны рядовым россиянам. В частности, звезда питерского авангарда
предпочитал алкоголю и другим стимуляторам сознания вошедший в моду кокаин.
И употреблял его с удовольствием, часто и много.
выуженный прозорливым бойцом из кармана пианиста, не создавал альтернативы в
принятии решения. В свете усиления борьбы с наркотиками Гурьеву светил
вполне конкретный срок. Конечно, как всегда, были "возможны варианты".
реализации того, что подразумевалось под этими самыми "вариантами". Вернее,
связей-то у него было в достатке, да все не с теми фигурами, которые могли
бы повлиять на российское правосудие. Известные художники, актеры,
Шилова Юлия
Куликов Роман
Пехов Алексей
Круз Андрей
Смит Кордвейнер
Посняков Андрей