касаясь рукой. - Ребята работали хладнокровные. Не наследили. Тщательно
упаковали картины. И трупы им не мешали. Тут нужна хорошая закалка.
Молокососы после убийства обычно резко смываются, наспех покидав
награбленное в сумки, - подытожил я.
достаточно напуганы разгулом преступности, "Криминальную хронику" выписывали
не зря. Страху набрались. Поэтому разорились на израильские стальные двери.
А вот сигнализацию с выводом на пункт охраны ставить отказались.
оборудовали квартиру ревуном. При попытке взлома вой тут такой стоял бы, что
жители из окон повыпрыгивали бы. Двери Тарлаевы открывали только знакомым.
Так что убийцу впустили они сами.
оттуда... Нет, тут побывал кто-то свой. Тот, кого встретили чаем с вареньем.
похлопал себя широкой ладонью по бычьей шее. - Хрен мы это дело поднимем!
что правота пока была на стороне Зайцева. По горячим следам преступление не
раскрывалось. Поквартирный обход практически ничего не дал. Только алкаш с
первого этажа сказал, что в день убийства видел поднимавшегося по лестнице
мужчину. Составили фоторобот, но толку-то? Я не знаю случая, чтобы кого-то
поймали по фотороботу...
отпадали. Дело начало зависать...
***
выставка немецкого авангарда. Когда я смотрел на размалеванные грубо и
неинтересно полотна, у меня от скуки сводило скулы.
прямиком на Всероссийский антикварный салон. В толпе валил туда и я.
посмотреть. И на вещи.
аккуратной синей форме, с пистолетами в кобурах - их присутствие здесь никак
не излишне, учитывая какие ценности свезены сюда.
денег, нешуточных страстей.
представлены были несколько десятков антикварных магазинов - в основном
питерские и московские. Свозили сюда лучшее, показать товар лицом.
модных туалетах, обязательно с торчащими из сумочек или нагрудных карманов
мобильными телефонами - есть такой новорусский тотемный предмет, без
которого и в люди не выйдешь. Это были толстосумы, присматривающие
какую-нибудь ветхую безделицу, типа эскиза Саврасова, в роскошный сортир в
своем новом подмосковном коттедже. Вторая категория: нечесаные, неумытые,
странного вида существа - художники, реставраторы, искусствоведы, которых
интересовали не столько цены, поскольку для них они были недостижимы,
сколько сами произведения.
шестидесятников поэт Андрей Вознесенский, держа мило за ручку девицу,
годящуюся ему во внучки. Вон профланировал знаменитый телеведущий и застыл
перед коллекцией фарфора двадцатых годов. Вон прошествовал дирижер, хорошо
известный не только в музыкальном мире, но и среди коллекционеров.
Ну а также иконы, монеты, марки, плакаты Двадцатых и тридцатых годов типа
"Враг подслушивает", книги - все, что душе угодно.
УЕ., которую в народе прозвали неприлично - не скажу как, дабы не вгонять
читателя в краску. Рубли я в уме переводил в доллары, чтобы было понятнее.
Цены кусались, притом больно кусались.
надписью: "Казенное столовое. Цена вина 10 коп, посуды - 3 коп. Итого 13
коп. Крепкостью 40". До революции таких было завались, сегодня она -
уникальна и стоит две тысячи долларов. А вот невзрачная белая зажигалка
старая, потертая, за которой и не нагнешься, если увидишь на полу. Она шла
за две тысячи баксов - это плата для людей которые хотят иметь осколок
минувшего.
чугунного огромного коня - почти в настоящий рост.
улыбалась всем, зная, что коня все равно не купят.
посудой.
тысячи. Фарфоровая тарелка с надглазурной росписью - тысяча восемьсот
долларов.
высоту, фигурку русского пехотинца времен Первой Отечественной войны - яшма,
агат, серебро, золото. - Пятьдесят тысяч долларов все-таки.
магазина - высокая сухая пожилая женщина, сидевшая в кресле в глубине своей
экспозиции.
Детишкам позабавиться.
были расставлены мягкие черные кресла, столы. На столе стоял поднос, на
подносе - бокалы, в бокалах пузырилось шампанское. Шампанское пили избранные
гости и хозяева.
Меня знали. Тут были две шишки Министерства культуры, оперативник из
таможенного комитета и еще пара торгашей. Торгаши обсуждали какую-то сделку
привлекая к спору представителя из департамента Министерства культуры по
сохранению культурных ценностей.
морщинистом лице Николаем Ивановичем Рамсуевым - начальником отдела
Министерства культуры. Он пялился в бокал и ни в какие дискуссии не
встревал.
от которого я не отказался. Хотелось немного расслабиться. Я устал.
Позавчера подчистили квартиру Марата Гольдштайна - реставратора,
коллекционера. Воры забрали коллекцию монет и несколько картин. И опять -
дело глуховатое. Свидетели видели пару каких-то кавказских морд. Если кто-то
считает, что в Москве мало кавказских морд - он ошибается. И больше не за
что зацепиться. Плохо. Глухарь за глухарем прилетает в наш огород.
вазочку с конфетами.
зеленых, - усмехнулся Рамсуев. - В "Антикваре на Бронной". Хозяин до сих пор
не может прийти в себя.
таможенник и торгаши куда-то рассосались. Остались мы с Рамсуевым, да еще
официантка скучала за стойкой с бутербродами и бутылками.
предметы по банку данных "Антиквариат" Главного информационного центра МВД -
не значатся ли они среди похищенных. Странно, но ни одной краденой вещи не
обнаружили, хотя на прошлых салонах снимали с продаж по несколько
экспонатов.
мне незнакомый - высокий, атлетического сложения мужчина лет сорока пяти.
Лицо его было широкое и добродушное, волосы пышные. Костюм - дорогой. Очень
дорогой и неброский. И из нагрудного кармана не высовывался бесцеремонно
сотовый телефон. - О, Николай Иванович, - развел он руками.
гостя по плечу. - Садись, - он кивнул, гость устроился в кресле. -
Шампанское, вино? Мы сегодня гуляем за счет мирового капитала.