Чтение 2–й страницы книги ~Вождь террористов~

кандидатками!... Просто невозможно... А их голоса -- ужасно! Я сужу о людях
по их голосам. Вы, конечно, также. Когда вы телефонировали мне в прошлый
понедельник, я сказал себе сразу: голос!

Он так крепко сжал свои пальцы, что они побелели в суставах.

-- Но, мистер Давер, я ничего не понимаю в отельном хозяйстве. Я
сначала присмотрюсь к делу, и тогда очень охотно возьму это место. Жалованье
ужасно приличное.

Ужасно приличное,-- проворчал он.-- Как странно звучат эти два слова
рядом!... Моя экономка. Очень мило с вашей стороны, миссис Бэртон, что вы
несете чай.

Дверь отворилась, и в комнату вошла женщина в опрятном черном платье с
серебряным подносом в руках. Она едва взглянула своими тусклыми глазами на
Маргариту, которая терпеливо ждала, пока мистер Давер кончит говорить.

-- Миссис Бэртон... Эта барышня -- новая секретарша нашего общества.
Она должна иметь лучшую комнату в доме... голубую. Но подождите,-- он
озабоченно кусал свои губы,-- может быть, вы голубой цвет вовсе не любите?

Маргарита рассмеялась.

-- Цвет для меня безразличен,-- сказала она,-- но я еще не...

-- Пойдите, пожалуйста, с миссис Бэртон, осмотрите дом... ваше бюро,
вашу комнату,-- Миссис Бэртон!

Он показал на дверь, и прежде чем молодая девушка сообразила, что
делает, она вышла вслед за экономкой в узкий коридор, соединявший частный
кабинет мистера Давера с домом. Маргарита очутилась в большой высокой
комнате, занимавшей всю ширину дома.

-- Банкетный зал,-- пояснила миссис Бэртон тоненьким голоском,
поражавшим своей монотонностью.-- Теперь он служит гостиной. У нас только
трое пансионеров. Мистер Давер -- человек со странностями. Зимой у нас очень
много гостей.

-- Три гостя... Это не большой доход. Миссис Бэртон насторожилась.

-- Мистер Давер не заботится о том, чтобы ему это оплачивалось. Для
него главное -- общество. Он потому и устроил пансион в "Лармс-Кип", что ему
доставляет удовольствие смотреть, как люди приходят и уходят, и вместе с тем
он может с ними не разговаривать. Это его конек.

-- Дорогой конек,-- сказала Маргарита, и миссис Бэртон опять
насторожилась.

С другого конца зала дверь вела в маленькую, гораздо более уютную
гостиную, с высокими окнами, выходящими на лужайку, на которой сидели за
чаем три особы. Одна из них была пожилым священником с суровым лицом. Он ел
поджаренный хлеб и читал газету, забыв, по-видимому, о своих соседях. Другая
-- была молодой девушкой, в возрасте Маргариты с бледным, но необычайной
красоты лицом. Она быстро взглянула своими большими темными глазами на
Маргариту и снова повернулась к своему собеседнику -- мужчине лет пятидесяти
с военной выправкой. Миссис Бэртон поднялась вместе" с Маргаритой по широкой
лестнице на верхний этаж и тогда только сказала ей:

-- Священник -- миссионер из Южной Африки, молодая дама -- мисс Ольга
Крю, а другой господин -- полковник Хотлинг. Все трое -- пансионеры. И вот
ваша комната, мисс.

Это была прелестная комната. О такой всегда мечтала Маргарита. Она была
меблирована с изысканным вкусом и имела, как и все комнаты в "Лармс-Кип",
отдельную ванную. Стены были до половины обиты панелями, потолок
поддерживался массивными балками. Маргарите казалось, что под паркетом
находится прежний каменный пол.

-- Какая чудесная комната! -- воскликнула она, а миссис Бэртон
равнодушно посмотрела кругом.

-- Это очень старая комната, сказала она. Я не выношу старых домов.
Раньше я жила в Брикстоне.

Вдруг миссис Бэртон замолчала, насторожилась и загремела ключами.

-- Значит, вам нравится?

-- Нравится? Вы думаете, я уже приняла это место? Я еще не знаю...

Миссис Бэртон опять посмотрела кругом с таким видом, как будто хотела
сказать в похвалу "Лармс-Кип" что-нибудь такое, что заставило бы Маргариту
принять место. Наконец, она проговорила:

-- Стол очень хорош. Маргарита улыбнулась.

Мистер Давер сидел за своим письменным столом и грыз ручку, когда вошли
миссис с Маргаритой.

-- Вам понравилась комната? Само собой понятно. Когда вы переезжаете? Я
думаю в понедельник. Настоящее спасенье! Говорили вы с миссис Бэртон? -- Он
лукаво погрозил пальцем.-- Ага! Вы теперь понимаете? Я должен иметь здесь
даму... должен. Моя работа страдает, как видите: отрываться приходится из-за
мелочей -- просто невыносимо!

-- Вы, верно, очень много пишете? -- удалось ей, наконец, вымолвить.

-- Очень много. Криминалистика. Ах, вас это интересует? Я работаю над
энциклопедией преступлений. Это одна из моих фантазий. Я богат и могу
позволять себе различные фантазии. Этот дом принадлежит к их числу. Я теряю
на нем ежегодно около четырех тысяч фунтов, но это для меня пустяки. Гостей
я принимаю сюда с большим разбором. Интересные мне люди наполняют мой дом,
составляют мне общество, развлекают меня. Когда же вы окончательно
переедете?

Она колебалась.

-- Я думаю...

-- На той неделе в понедельник. Превосходно! -- Он с силой потряс ей
руку.-- Вы не должны чувствовать себя здесь одиноко. Если вам наскучат мои
гости -- приглашайте своих друзей. Итак, до понедельника.
2

Георг Равини терпеливо ожидал молодую девушку на вокзале Ватерлоо.
Вокзальные часы показали четверть седьмого, и через несколько секунд он
увидел ее, сходящей с платформы No 7.

Равини поправил галстук, сдвинул шляпу немного набекрень и медленно
двинулся ей навстречу. Обычно на губах его играла скучающая улыбка человека,
для которого нет больше тайн и которому жизнь не может дать ничего нового.
Георг знал все, что происходило в Лондоне и даже то, что могло еще
произойти. Из бедного ребенка, появившегося на свет в крошечной квартирке в
Неаполе, он превратился в элегантного кавалера, владельца роскошной квартиры
на Халф-Мун-стрит. Его состояние было надежно помещено в Континентальном
Банке, большой доход давали два. ночных клуба и игорных дома, бывшие под,
его руководством. Слово Равини было законом от Лейтона до Кларкенуэлла, его
приказания немедленно исполнялись в Фицрой-сквере, и ни один предводитель
шайки в Лондоне не мог поднять головы без согласия Георга. Он отличался
необычайной привлекательностью и элегантностью, и как всякий неаполитанец,
был религиозен и питал пристрастие к амулетам. На мизинце правой руки он
носил три золотых кольца, а на каждом из колец было по три крупных
бриллианта.

Равини остановился, и с улыбкой одобрения ждал, пока она подойдет
поближе. Он любил такого рода девушек: стройных, носящих простые платья,
дорогие чулки и скромные маленькие шляпки. Он помахал своей шляпой. Камни
счастья чудесно засверкали на его руке.

-- О! -- сказала Маргарита Бельман, и даже остановилась,

-- Добрый вечер, мисс Бельман. Какое счастье, что я снова вас встретил.

Когда Маргарита, прошла мимо, Равини догнал ее, и пошел рядом с ней.

-- Я хотел бы... у меня здесь авто: я хотел бы подвезти вас домой,--
начал он болтать.-- У меня новый двадцатисильный "Ройс" -- прелестный
экипажик. Я мало им пользуюсь, предпочитаю бегать пешком с Халф-Мун-стрит.

-- Вы идете на Халф-Мун-стрит? -- быстро спросила она.

Но Георг был опытный человек.

-- Ваша дорога -- моя дорога. Она остановилась.

-- Как вас зовут? -- спросила она.

-- Смит, Андертон Смит,-- отвечал он без запинки.-- А зачем вам это?

-- Я хочу рассказать это ближайшему полицейскому, которого мы
встретим,-- сказала она.

Но мистер Равини, знакомый с подобными угрозами, только улыбнулся.

-- Не будьте смешной, милая девочка,-- сказал он.-- Я не делаю ничего
дурного. Да, и кроме того, я просто скажу, что мы добрые старые друзья, и вы
заставляете меня идти с вами.

-- Пожалуйста, оставьте меня в покое.

-- Какая вы глупенькая! -- начал он снова.-- Я оказываю вам только
самые обыкновенные знаки внимания...

Какая-то рука схватила его за плечо и медленно повернула. И это -- при
ярком свете вокзальных огней, на глазах двоих из его охраны! Глаза мистера
Равини угрожающе засверкали.

Но напавший на него человек выглядел очень безобидно. Его стройную
фигуру облегал наглухо застегнутый сюртук, на голове была высокая фетровая
шляпа, на довольно большом носу криво сидело простое стальное пенсне.
Соломенного цвета бакенбарды украшали его щеки, а на руке висел самый
обыкновенный дождевой зонтик. Но на эти подробности Георг не обратил
никакого внимания; он слишком хорошо был знаком с мистером Ридером,
детективом государственной прокуратуры... Из глаз исчез воинственный пыл.

-- А-а-а-хх, мистер Ридер! -- воскликнул он с почти искренней
сердечностью.-- Какая приятная встреча! Могу я познакомить вас с мисс
Бельман? -- мы только собирались отправиться в...

-- Надеюсь, не в Флотземский клуб на чашку чаю? -- грустно проговорил
мистер Ридер.-- И не в Гарраби-ресторан? Не говорите ничего, Джорджио. Ах,
боже мой! А ведь это было бы даже интересно! Во Флотземском клубе вы могли
бы показать молодой даме место, где ваши друзья позавчера обчистили на три
тысячи фунтов молодого лорда Фаллона. А у Гарраби вы могли бы показать ей
интересную маленькую комнату, где предаете своих друзей, сообщая полиции
любопытные сведения. Право она много потеряла!

Смех Георга Равини не соответствовал его внезапной бледности,

-- Послушайте, мистер Ридер...

-- Очень жаль, Джорджио,-- Ридер печально покачал головой.-- Время --
деньги. Я могу пожертвовать лишь одну минуту, и то, чтобы сообщить вам, что