Чтение 2–й страницы книги ~Одна тень на двоих~

- Я просил тебя звонить, когда ты собираешься приехать, - сказал он
чужим от недавней паники голосом. Постоял и стал снимать ботинки. -
Почему ты не позвонила?

Марта показалась в дверях. Она моргала, как будто ослепленная светом
сова, одна щека у нее была краснее другой, а сзади по полу волочился
плед.

- Я звонила. - Она зевнула и прикрыла рот пледом. - Сначала ты уехал,
потом еще не приехал, а потом совсем уехал. Это терминология твоей
секретарши.

По-моему, ее нужно уволить.

- Уволю, - пообещал Данилов, - пойдешь на ее место?

- Что я, с ума сошла? - спросила Марта обиженно. - Кстати, у моей
подруги дочка университет закончила, возьми ее на работу. А, Данилов?
Она девочка сообразительная, хорошенькая, по-английски понимает.

- Как собачка, - уточнил Данилов, еще не отошедший от давешнего
потрясения, - все понимает, только сказать не может?

Марта подошла к нему, подобрав плед, как английская королева шлейф во
время парада гвардейцев перед Букингемским дворцом. Неизвестно почему,
Марта часто напоминала Данилову английскую королеву.

- Ну прости, - сказала она, рассматривая его лицо, - я не хотела тебя
пугать. Я ждала, ждала, ужин приготовила, а потом уснула. Что-то я
устала сегодня.

- Ничего, - вежливо ответил Данилов, - все в порядке.

Он всегда старался быть вежливым. Мать считала, что самое главное -
это умение себя вести, что бы ни происходило в жизни.

Умение себя вести и самоконтроль. Ежеминутный. Жесточайший. И так с
трех лет.

Он улыбнулся Марте, подобрал с пола портфель и пошел в спальню.

- Ты будешь ужинать? - в спину ему спросила Марта.

- А если бы я с Лидой приехал? - Он оглянулся от двери в спальню.

Хоть бы раз, подумала Марта, хоть бы раз он снял пиджак по дороге, а
не за закрытой дверью. Или галстук развязал, что ли. Нет, никогда.

- Объяснил бы ей, что я твоя сестра, о существовании которой ты
ничего не знал. Как в сериале. Она смотрит сериалы?

- Наверное, смотрит, - подумав, ответил Данилов. - Извини, мне нужно
переодеться.

- Какой Версаль, - пробормотала Марта. Швырнула свой плед в ближайшее
кресло и побрела на кухню.

Данилов всегда так разговаривал, и время от времени ее это
раздражало.

Сегодня особенно, потому что она нервничала и не знала, как скажет
ему об этом.

Как?!

Он приехал такой усталый, такой обыкновенный, такой всегдашний
Данилов, которого она знала уже пятнадцать лет, и вся ее решимость
лопнула как мыльный пузырь.

Может, не говорить?

Она думала всю ночь и еще весь день, сидя на работе и сосредоточенно
глядя в компьютер.

"Работаете? - игриво поинтересовался шеф, проходя мимо. - Это
правильно. Работайте много, и вам воздается".

Ему самому давно "воздалось" - "БМВ" был самой последней модели, и
жена со чадами и домочадцами проживала в мирном городе Лондоне, не мешая
отцу и супругу в его многотрудном деле добычи денег. Марта работала
много, но ей почему-то до "БМВ" и города Лондона было далеко. Видимо,
все-таки не всем воздается одинаково.

Или сказать?

Хуже всего то, что она даже представить себе не могла, как
отреагирует Данилов на ее сногсшибательное сообщение. Скорее всего
скажет в своей обычной манере "Очень хорошо", и ей придется после этого
повеситься.

Повздыхав, Марта зачем-то передвинула кастрюли на сверкающей эмали
плиты. У Данилова было две кастрюли - красная и белая. Когда Марте
приходило в голову поразить его воображение каким-нибудь кулинарным
шедевром, приходилось изобретать совершенно дикие технологии. Технологии
- это было его слово.

Например, в прошлый раз она запекала мясо в керамической миске,
поскольку обе кастрюли, и белая, и красная, оказались заняты. Миска
почему-то не треснула и не сгорела, а мясо получилось превосходным, и
Марта решила, что придумала совершенно новый способ приготовления
свинины.

- Данилов, ты ужинать будешь? - крикнула она, задрав вверх голову, и
прислушалась. Из спальни не долетало ни звука. - А, Данилов?

- Да, спасибо, - сказал он совсем близко, и Марта вздрогнула. - Ты
остаешься ночевать?

Она пожала плечами, глядя, как разгорается огонь под красной
кастрюлей.

- Если остаешься, я открою вино.

- Я вполне могу тяпнуть и поехать.

- Нет, - сказал Данилов твердо, - не можешь. Снег, дороги очень
плохие.

- Наплевать на дороги, - пробурчала Марта. - Давай свое вино,
Данилов.

- Значит, остаешься, - подытожил он. - Что у нас? Мясо или рыба?

К рыбе полагалось белое вино, а к мясу красное. И никогда наоборот.

Правила есть правила. Запивать шампанским картошку - преступление.

Локти на столе - ни в коем случае, даже дома. Пиво из горла -
отвратительно.

- У нас рыба, - проинформировала Марта, - я с ней возилась целый час.

Постарайся выразить что-то вроде восхищения.

- Постараюсь, - пообещал Данилов. Подумал и добавил:

- Я всегда очень благодарен тебе за твои усилия. Спасибо.

- Пожалуйста.

Он осторожно вытащил пробку и посмотрел на Марту.

- Что с тобой? Ты чем-то расстроена?

- Ничем я не расстроена.

- Работа? Или... Петя? Он в Москве?

- Улетел, - сообщила Марта, - на три дня. Скоро прибудет. Просил не
скучать.

- А ты скучаешь? - спросил Данилов рассеянно.

Ну как с ним разговаривать? Как?!

Марта сердито уселась за стол, немедленно поставила на него локти и
залпом выпила полбокала. Вернее, не бокала, а того количества вина, что
Данилов налил ей.

Данилов молча смотрел на нее.

- Я беременна, - выпалила она и допила вино. - Наливай еще.

Данилов ничего не понял.

- Ты... что?

- Я ничего, - ответила Марта злобно, - со мной все отлично. Я в
интересном положении. Жду ребенка. С женщинами время от времени такое
случается.

Данилов подлил ей вина. И себе подлил тоже.

- Я поздравляю тебя, - сказал он растерянно, - это хорошо. Это
хорошо, да?

Хорошего было мало.

Ему не нравился ее Петя, не нравился его образ жизни, не нравилось
его отношение к Марте. Ничего не нравилось.

Петя любил сало, жареную картошку и, подвыпив, заставлял всех петь
хором "на тот большак, за перекресток". Кроме того, он писал стихи и
декламировал их при каждом удобном и неудобном случае. В особо
патетических местах голос у него дрожал и срывался - "от чувств-с", как
говорил дед Данилова, когда рассказывал про очередную защиту очередной
докторской, на которой ему приходилось присутствовать. Марту Петя
интимно прижимал к своему боку, слегка трепал по коротким волосам и
говорил задушевно, что ему "никогда не везло с женским фактором и вот
наконец-то повезло".

Впервые увидев Петю, Данилов весь вечер молчал, а на следующий день
спросил у Марты, откуда она взяла этого орангутанга.

Марта раскричалась и разобиделась.

"Мне надоели аристократы со следами вырождения на физиономиях, -
кричала она, - мне надоели игры в высший свет! Я недавно была на одной
вечеринке, там все были из "Маккензи" и "Андерсен Консалтинг"! Я думала,
что сдохну от их чванливых постных морд и рассуждений о карьере! Бизнес
требует, бизнес пошел, бизнес не пошел!.. Сопляки в дорогих галстуках,
клерки, а морды, а речи - как будто они воротилы Уолл-стрита! Вилки
научились держать и уверены, что лучше всех!"

"А Петя? - спросил Данилов. - Он вилку не умеет держать и этим
чрезвычайно горд, верно?"

После этого они не разговаривали, наверное, недели две, что случилось
с ними первый раз в жизни. Потом Данилов не выдержал, позвонил и
помирился.

А теперь вот оказывается, что она беременна.

Конечная станция. Дальше рельсов нет, господа пассажиры. Покорнейше
просим выйти.

Марты Черниковской в жизни Данилова больше не будет.

- Когда ты об этом узнала? - спросил он сосредоточенно, как будто это
имело значение.

- Вчера.

- А... Петя знает?

- Петя не знает. Давай я положу тебе рыбу, Данилов.