Чтение 2–й страницы книги ~Нет убежища золотой рыбке~

а детективное бюро Чендлера снабжало меня непрерывным потоком информации.
Чендлер одолжил мне также и своего эксперта по рекламе, который,
действительно, оказался прекрасным специалистом. Никаких финансовых
затруднений с журналом не возникало. Мы с Митфордом и Берри сумели раскрыть
ряд афер. У нас появилось множество врагов, но этого и следовало ожидать. Я
направил внимание на политиканов и дела штата. Когда вышел четвертый номер
журнала, я знал, что меня ненавидят, но строго придерживался фактов, и никто
из подвергшихся атаке не мог эффективно защищаться.

Я сидел, обогреваемый солнцем, и думал, как уязвим оказался бы, вздумай
кто-то из врагов покопаться в моей личной жизни. Я превысил банковский счет
на три тысячи долларов и явно живу не по средствам. Я не сумел обуздать
расточительность Линды. Если какой-нибудь заштатный газетчик вздумает
причинить мне неприятности, ему достаточно намекнуть, что между мной и
Линдой не все ладно, и это наверняка возмутит Чендлера, живущего в
гармоничном мире.

В следующем номере, который выйдет через месяц, я собирался атаковать
капитана Джона Шульца, шефа полиции. Меня заинтересовал тот факт, что он
живет в доме за сто тысяч, ездит в "кадиллаке" и может послать на учебу в
университет двух сыновей, да еще его жена носит норковое манто.

Чендлер тоже хотел, чтобы я занялся Шульцем, так как его недолюбливал. Мы
не написали ничего, кроме правды, но я понимал, что тот, кто вмешивается в
дела шефа полиции, сам напрашивается на немалые неприятности. Я знал: как
только этот номер появится в продаже, мне придется вести себя крайне
осторожно. Никаких транспортных нарушений, стоянок в недозволенном месте,
алкоголя в крови. Я понимал, за мной будут следить все копы в городе.

Я сидел возле пустого бассейна и спрашивал себя, имеет ли смысл то, чем
занимаюсь. Я не обладал квакерским складом ума Чендлера, меня интересовали
деньги. Ему было легче, он мог играючи опровергнуть любое обвинение в
клевете. В конце концов, он был прирожденным крестоносцем, я же - нет.

Завтра первое число, и мне предстояло оплачивать счета за прошедший
месяц. Я сел за письменный стол и подвел итог. Он превышал мою зарплату за
четыре года на 2300 долларов. Я проверил все расходы. Если не считать
сумасбродных покупок Линды, мы тратили больше всего денег на спиртное и
мясо. Когда дважды в неделю принимаешь человек десять-шестнадцать гостей и
щедро подаешь им в неограниченном количестве бифштексы и выпивку, деньги
прямо-таки текут, а тут еще ежемесячные взносы за машину, оплата услуг
Сисси, повседневные мелкие расходы и налоги.

Собственно, меня еще удивило, что долги не оказались большими.

У меня возникло чувство, что я зашел в тупик. Придется что-то сделать, но
что? Напрашивалось очевидное решение: продать дом и переехать в маленькую
квартирку. Трудность заключалась в том, что к тому времени все уже считали
меня преуспевающим человеком, и я не знал, могу ли я вывесить белый флаг и
отступить. Зазвонил телефон. Это был Гарри Митчелл.

- Привет, Стив! Ну что, приедешь? Оставить для тебя бифштекс?

Я посмотрел на хаос на столе и одно мгновение колебался. Если я останусь
дома и продолжу расчеты, то все равно не найду выхода.

- Хорошо, Гарри, еду.

Кладя трубку, я говорил себе, что завтра утром наверняка найдется
какое-нибудь решение, хотя здравый смысл подсказывал мне, что надеюсь я
напрасно.

Ясно одно: придется поговорить с Линдой, а этого я боялся. Еще устроит
ссору, а у меня и так еще не изгладилась из памяти последняя, но поговорить
с ней все же придется, нам во что бы то ни стало необходимо сократить
расходы.

Я закрыл дом, вошел в гараж и вывел машину. Гарри и Памела Митчеллы
нравились мне. Гарри неплохо зарабатывал в конторе по продаже земельных
участков. Я предполагал, что он зарабатывает в три раза больше меня, так как
на свои воскресные приемы он приглашал не менее тридцати человек. Я ехал к
Митчеллам и пытался убедить себя, что завтрашний день может принести
надежду.

***

Когда в понедельник я пришел в редакцию, моя секретарша Джин Кейси как
раз разбирала почту. Несколько слов о Джин: ей примерно 26 лет, высокая,
темноволосая, с хорошей фигурой, приятным, хоть и не отличающимся броской
красотой лицом. Она необыкновенно способный работник. Перешла ко мне от
Чендлера, где работала четвертой секретаршей. Чендлер уступил ее с
сожалением. Он сказал, что вручает мне сокровище, и он нисколько ей не
льстил.

- Доброе утро, Стив, - улыбнулась она. - Вас спрашивал мистер Чендлер. Он
просил вас приехать к нему сразу же, как только вы появитесь.

- Он не сказал, что ему нужно?

- Не беспокойтесь, все в порядке, никаких неприятностей. Я всегда могу
угадать это по голосу. Я взглянул на часы. 9.08.

- Он что, вообще никогда не спит? Она засмеялась:

- Только изредка.., он ждет вас.

Я сел в машину и поехал к деловой резиденции Чендлера. Секретарша, дама с
колючими глазами, кивком дала понять, чтобы я вошел. Чендлер сидел за
письменным столом и просматривал почту. Когда я вошел, он поднял голову,
откинулся на спинку стула и предложил мне сесть.

- Вы отлично поработали, Стив. Я как раз читал корректуру о Шульце.
Кажется, мы сумеем хорошо прижать этого мерзавца. Вы отличились.

Я сел:

- Вот только и мне, может статься, плохо будет. Он усмехнулся.

- Это верно. Потому-то я и хотел поговорить. С этого момента за вами
будут охотиться. Все полицейские получат указание противодействовать вам.
Меня они боятся, вас - нет. Готов держать пари, что через несколько недель
Шульц загремит, но, прежде чем убраться, он громко хлопнет дверью,
постаравшись расправиться с вами. Я хочу предотвратить это. - Он умолк и
несколько мгновений изучающе смотрел на меня:

- У вас есть какие-либо личные просьбы?

- У кого же их нет? Конечно, есть. Он кивнул:

- Дело в деньгах или в чем-то другом?

- Нет, в деньгах.

- Это точно? Прошу вас, Стив, будьте откровенны со мной, Вы прекрасно
проявили себя, и я на вашей стороне.

- Нет, дело только в деньгах.

- Я так и думал. Это ваша красавица заставляет вас лезть в долги. Не так
ли?

- Я сам залезаю в долги, мистер Чендлер.

- Знаю, знаю, люди стали очень расточительны и живут не по средствам.
Жены во всем соперничают между собой, а это стоит денег. Не думайте, что я
не знаком с такого рода проблемами, хотя у меня их нет и никогда не будет.
Ладно, за статью вы заслужили особой награды, - он бросил мне через стол
чек. - Рассчитайтесь с долгами и с сегодняшнего дня держите жену в узде. Она
красавица, но ни одной женщине нельзя позволять собой командовать.

Я взял чек. Он был выписан на десять тысяч долларов.

- Спасибо, мистер Чендлер.

- Но это не должно повториться. Помните, что я вам сказал: золотым рыбкам
негде спрятаться, а вы теперь как золотая рыбка в аквариуме. Сегодня я вас
выручаю и даю возможность начать все заново, но если это повторится, то нам
придется расстаться.

Мы посмотрели друг на друга.

- Я все понял.

Я поехал в банк, депонировал чек и поговорил с Эрни Мэйшью, управляющим.
Чек покрыл перерасход, покрыл долги, и на моем счету осталась еще вполне
приличная сумма. Я выходил из банка с таким чувством, словно с меня
свалилась скала. Еще до того я твердо решил поговорить с Линдой о нашем
финансовом положении, но мы допоздна задержались у Митчеллов, а после уже не
представилось случая. Мы вернулись домой сильно на взводе и сразу же
завалились спать.

Правда, я было сунулся к Линде с нежностями, но она отодвинулась и
пробормотала:

- Оставь меня, пожалуйста, в покое, не сейчас.

С тем мы и уснули. Утром, когда я встал, она еще спала; спала, пока я
готовил завтрак; спала, когда я уходил на работу. Первую половину дня я
провел над оттиском пятого номера. Принимая во внимание предстоящую атаку на
шефа полиции, я решил увеличить тираж на 15000 экземпляров. Я принялся сразу
же за разработку нового номера. Пока я работал, меня тяготила мысль о
предстоящем разговоре с Линдой.

"ЭТО НЕ ДОЛЖНО ПОВТОРИТЬСЯ... СЕГОДНЯ Я ВАС ВЫРУЧАЮ... НО ЕСЛИ ЭТО
ПОВТОРИТСЯ, ТО НАМ ПРИДЕТСЯ РАССТАТЬСЯ".

Я понимал, что это предупреждение, и знал, что Чендлер не шутит. Значит,
придется поговорить с Линдой, и она должна понять, что мы не можем жить так,
как жили в последнее время. Надвигающаяся стычка с Линдой - а стычка будет
серьезной - не позволяла мне четко мыслить. Я отодвинул кресло и стал
беспокойно расхаживать по просторному кабинету. До меня доносился негромкий
стук пишущей машинки Джин и голос Уолли Митфорда, бубнящего что-то в
микрофон. Я взглянул на настольные часы. Четверть пятого. Еще два часа,
прежде чем можно будет ехать домой, где меня ожидал разговор с Линдой. Я
закурил сигарету и подошел к окну, из которого открывался чудесный вид на
город. Дождь шел такой густой, что машинам приходилось ехать с зажженными
фарами. Я посмотрел в сторону резиденции Чендлера. В окнах первого этажа,
где был его кабинет, горел свет. Загудел зуммер. Я подошел к столу и
передвинул рычажок.

- Мистер Менсон, некий мистер Горди хочет вас видеть, - сообщила Джин.

Горди? Это имя ничего мне не говорило.

- Он сказал, что ему нужно с вами поговорить. - Секунду длилось молчание,
потом Джин отозвалась с ноткой озабоченности в голосе: