Чтение 2–й страницы книги ~Фанатик~

- Дотошные люди, - заметил Ко Ю и хихикнул. Но Радниц был не в том
настроении, чтобы реагировать на его замечания. Он бросил взгляд на часы. До
назначенной встречи оставалось три минуты. Ко Ю не нужно было объяснять, как
ехать. Он всегда безошибочно находил кратчайший путь в любой стране. Ко Ю
был лучшим из всех личных водителей Радница. Еще он был превосходным
поваром, камердинером, расторопным слугой, и Радниц щедро оплачивал все его
таланты.

"Ролле" проехал по Фридрихштрассе, свернул налево, на Унтер ден Линден.
Через несколько секунд показались залитые светом Бранденбургские ворота - на
большой пустынной площади они производили впечатление.

- Остановись здесь, - приказал Радниц, нажимая кнопку.

Поднялась стеклянная перегородка, отделяя пассажирский салон от водителя.

Едва машина остановилась, из тени вышел коренастый человек. Даже в
неярком свете было заметно, что одет он убого. На нем были донельзя
заношенные брюки, мятая шляпа, мешковатое пальто темного цвета. Он подошел к
машине, и Радниц сразу открыл дверцу "Роллс-Ройса". Мужчина, которого звали
Игорь Дузенский, сел рядом с Радницем. Радниц тут же через переговорное
устройство приказал Ко Ю медленно покружить по площади.

- Не так быстро.., сохраняй только видимость движения. - И он выключил
микрофон.

- Итак, мой друг, - обратился он к Дузенскому, - я надеюсь, мы сможем
наконец закончить. Ваша страна не единственная, кто интересуется этим делом.
И так слишком много времени потрачено зря.

Дузенский сложил грязные руки на коленях. Тепло внутри салона после
долгого ожидания на холоде расслабляло. Вдохнув дым дорогой сигары и аромат
французского одеколона, он остро почувствовал собственную бедность. Если
этот капиталист, которого его правительство считает прожженным мошенником,
надеется подавить его, то скоро Радница ожидает неприятный сюрприз.

- Нас не могут подслушать? - спросил Дузенский на немецком.

- Нет.

- Водителю можно доверять?

- Да. - Краткие ответы Радница показывали, насколько ему скучно.

Пауза, затем Дузенский сказал:

- Я консультировался с моими людьми. Они полагают, что скорее всего ваше
предложение нереально.

Радниц взял сигару:

- Это я могу понять. У меня тоже были некоторые сомнения, но теперь они
позади. Короче. Я могу передать вашему правительству формулу ZCX.

- В это как раз я могу поверить, однако... - недовольно сказал Дузенский.
- Совершенно очевидно, что мы могли раздобыть формулу и без вашей помощи, но
что это дает? Напомню вам, что формула зашифрована и код неизвестен. Вот уже
два года, как американцы безуспешно бьются над расшифровкой. Даже они
признали свое поражение.

- Я расшифрую этот код, - спокойно сказал Радниц. - Нет ничего
невозможного для человека, имеющего мозги и деньги. Я имею и то и другое. Я
предлагаю вашим людям расшифрованную формулу. Если вы будете не
удовлетворены, я верну вам деньги. - Радниц некоторое время рассматривал
тлеющий кончик сигары. - Все очень просто. Что еще проще, так это
договориться об оплате.

Он глянул через окно. Они ехали по Карл-Маркс-аллее мимо залитых светом
магазинов - лучших из лучших. Но все же они не шли ни в какое сравнение с
магазинами в западном секторе.

- Вы серьезно? - Голос Дузенского задрожал. - Вы способны раскодировать
то, от чего отступились американские специалисты?

- Я бы не тратил даром время, находясь здесь, если бы это было не так, -
скучным голосом сказал Радниц. - Вы что, полагаете, для меня удовольствие
подвергаться глупым таможенным формальностям только для того, чтобы
любоваться вашей физиономией и нищими витринами магазинов? - Радниц махнул в
сторону пустынной улицы. - Я спрашиваю снова - сколько вы предлагаете?
Дузенский перевел дыхание.

- Я уполномочен передать вам, что за формулу заплатят двести пятьдесят
тысяч долларов. - Он замолчал, потом добавил:

- Целое состояние!

Радниц рассматривал кончик сигары. Нечто вроде этого он и предполагал.
Его обуяла холодная ярость. С какими ничтожествами приходится иметь дело!

- Вы это серьезно? - Он со злорадством спародировал Дузенского.

Дузенский глянул на Радница. В неярком свете лицо толстяка казалось белым
пятном.

- Конечно. Но это в том случае, если мы будем удовлетворены результатом.

- Формула должна принадлежать лишь одной стране, - спокойно сказал
Радниц. - Я готов предоставить формулу на два дня для экспертизы вашим
людям. Затем, если вы не уплатите мне, я передам копию формулы другой
стране. Вы понимаете?

- Но какие у нас гарантии? Вы можете передать копию формулы другой стране
после того, как мы уплатим за оригинал! - Дузенский восхитился собственной
проницательностью.

- Когда я совершаю сделки на государственном уровне, я всегда соблюдаю
правила игры, - отрезал Радниц.

Дузенский кивнул:

- Итак, вы согласны?

- Согласен? Неужели я так сказал? Как я понял, вы предлагаете четверть
миллиона долларов? Это явное издевательство! - Радниц чуть повысил голос. -
Позвольте кое-что сказать вам, мой друг. Один из моих сотрудников намекнул -
так, между прочим - китайскому правительству о возможности покупки
расшифрованной формулы. - Радниц сделал паузу. Его полузакрытые глаза
некоторое время изучали лицо Дузенского, освещаемое светом уличных фонарей.
- Китайское правительство знает истинную ценность этой формулы. Без
малейшего колебания они предложили три миллиона долларов. Вы слышали, что я
сказал.., три миллиона! Дузенский застыл.

- Три миллиона? - прошептал он. - Но это же абсурд!

- Вы так думаете? - холодно спросил Радниц.

Его поза и голос подчеркивали презрение. - Но китайское правительство так
не думает. - Он замолчал, глядя на сигару. - Что ж, прекрасно, будем
считать, что сделка не состоялась. - Включив микрофон, он приказал Ко Ю:

- К русскому посольству.

Дузенский извлек из кармана грязный носовой платок и вытер вспотевшие
ладони.

- Мое правительство никогда не заплатит столь внушительную сумму, -
хрипло сказал он.

- Нет? Неужели вы так бедны? - Радниц стряхнул длинный серый столбик в
серебряную пепельницу, находящуюся возле его локтя. - Как печально. Однако я
не воспринимаю всерьез заявление какого-то мелкого чиновника - ведь,
кажется, так вы отрекомендовались? И хотя, помимо всего прочего, китайцы
нравятся мне еще меньше русских, но я предпочитаю вести дело быстро. Итак,
моя цена - три с половиной миллиона долларов. Я передам расшифрованную
формулу вашим специалистам через три месяца.

- У меня нет на это соответствующих полномочий, - забормотал было
Дузенский, но Радниц перебил его:

- Я и так это знаю. Возвращайтесь в посольство. Надеюсь, все будет в
порядке. Я возвращаюсь в отель "Бристоль". Пришлите мне туда телеграмму о
вашем решении.

- Можно вас попросить остаться на ночь в здешнем отеле? - спросил
Дузенский, тщетно пытаясь обрести былую уверенность. - Здесь я могу навещать
вас. И вряд ли я смогу встретиться с вами в отеле "Бристоль".

- У меня нет никакого желания ночевать в ваших убогих отелях, - пробурчал
Радниц, в то время как машина остановилась возле русского посольства. -
Пришлите мне телеграмму, - Он открыл дверцу машины.

Ненавистью сверкнули из-под шляпы глаза Дузенского, однако он ничего не
сказал и вышел из машины. Радниц тут же опустил стекло, отделявшее его от Ко
Ю:

- К границе, и побыстрее!

Они прибыли к пропускному пункту через пять минут, но этого времени
Дузенскому вполне хватило, чтобы позвонить. Двое солдат в ушанках уже
поджидали их.

Шлагбаум был поднят, и машина въехала на территорию пропускного пункта.
Вновь потребовался паспорт Радница. Чиновник не торопился. Радниц ожидал
вместе с еще несколькими американцами, которые приезжали в Восточный Берлин
для того, чтобы посетить "Комише Опер". Вскоре американцы ушли. Радниц ждал.
Наконец, после почти двадцатиминутного томления, чиновник поставил отметку в
паспорте и с самодовольной ухмылкой вернул паспорт Радницу, жестом давая
понять, что он, свободен.

Толстяк был взбешен, но он молча вернулся к машине. Там уже копошилось
двое солдат. Открыв капот и багажник, а также все дверцы, они дюйм за дюймом
осматривали внутренности машины. Радниц ходил взад-вперед, пытаясь хоть
как-то согреться, и еле сдерживал клокотавшую в нем ярость.

Ко Ю подошел к нему, на его желтом лице было беспомощное выражение.

- Простите, сэр. Они спрашивают про обогреватель, - сказал он.

Радниц подошел к "Роллс-Ройсу".

- В чем дело? - спросил он по-немецки. Один из солдат осветил большой
радиатор, закрепленный под днищем машины:

- Что это?

- Обогреватель салона.

- Мы видим. Необходимо его снять.

- Снять? - Полузакрытые глаза Радница почернели. - Но зачем? Это
обогреватель. В нем ничего нельзя спрятать.

- Его нужно снять, - деревянным голосом сказал солдат. - Мы хотим
осмотреть его. Радниц глянул на Ко Ю:

- Ты сможешь его снять?

- Да, сэр, но это займет много времени.

- Сделай это. - Радниц забрался в салон машины, закурил сигару, пытаясь