Чтение 2–й страницы книги ~Маньяк по вызову~

- Чего тебе?

Я сконфуженно откашлялась:

- Ты разве не слышала, кто-то кричал?

- Кричал? - невозмутимо отозвалась она. - Значит, опять Остроглазовы ругаются, спи!

- Мне пить охота, - призналась я.

- Ах вот в чем дело. Ладно, пошли вместе, а то еще грохнешься с лестницы. - Сама Нинон, несмотря на темноту, неплохо ориентировалась в пространстве, впрочем, неудивительно, все-таки она находилась в собственном доме, а -% в гостях.

Мы спустились вниз, Нинон прошла на кухню и, не зажигая света, открыла дверцу холодильника. Через минуту она вернулась в гостиную с бутылкой минералки и двумя стаканами. Поставила минеральную воду и стаканы на стол, включила настольную лампу... В этот момент неподалеку что-то громко звякнуло. Нинон насторожилась и подошла к окну.

- Ну вот, я так и знала, - констатировала она с раздражением, - сейчас сюда явится банкирша... Хотя нет... Куда это она потащилась, интересно?

Я встала с кресла и тоже приблизилась к окну, прильнула к стеклу, но толком ничего не разглядела, только распахнутую калитку соседнего дачного участка.

Потом мы выпили минералки, минут пять потратили на обсуждение семейных проблем банкира Остроглазова и разошлись по своим комнатам. А еще через пять минут кто-то требовательно постучал в дверь.

Глава 4

- Так я и знала, - в сердцах сказала Нинон, возясь со своими многочисленными замками, достойными швейцарского банка, - раз уж они сюда приехали, к тому же среди недели, добром это не кончится! - Она приоткрыла дверь, взятую на цепочку, и бросила в образовавшуюся щель уже поприветливее:

- Что случилось, Виталий?

Кто-то невидимый обреченно спросил хрипловатым баском:

- Ирка у вас?

- Да нет ее, - отозвалась Нинон, переступая босыми ногами по полу. Я тоже поежилась, потому что в приоткрытую дверь потянуло сырой прохладой. Не иначе к перемене погоды. Впрочем, чему тут удивляться, жара в Подмосковье явление недолговечное.

- Как это нет? - опешил басок. Нинон фыркнула:

- Очень просто, нет, и все. Не приходила она ко мне.

Басок за дверью затосковал не на шутку:

- Куда она могла подеваться? А Нинон возьми да брякни:

- Да она же в сторону платформы пошла.

За дверью возникло короткое замешательство, оборвавшееся удивленным:

- К платформе? Зачем? Ведь электрички уже не ходят. Первая будет в пять двадцать, а сейчас только полтретьего!

- Ну этого я не знаю, зачем она туда пошла, просто видела в окно. - Нинон обернулась ко мне, сделала круглые глаза и красноречиво провела ребром ладони по шее, показывая, до какой степени ее достали семейные проблемы банкирской четы.

А банкир за дверью чуть не хныкал:

- Ночью идти через лес, да она с ума сошла!

- Вот и догоняйте ее быстрей! - посоветовала Нинон.

- Да-да, - пробормотал за дверью обеспокоенный супружник и вдруг осекся. - Только... Ниночка, помогите в последний раз, умоляю, поедемте со мной...

- Это еще зачем? - Такое предложение Нинон совсем не /.-` "(+.al. Впрочем, в подобной реакции нет ничего странного, кому понравится, когда тебя будят среди ночи и просят куда-то ехать.

Банкир за дверью взмолился:

- Ну пожалуйста, я вас умоляю, сейчас на колени стану. Вы же знаете ее, Ирку: когда она упрется рогом, ее не переубедить. Будет там торчать всю ночь до первой электрички, а домой не пойдет. А вас она послушает, обязательно послушает, к тому же стыдно ей будет перед посторонними сцены устраивать.

- Перед посторонними, - прошипела Нинон сквозь зубы, обращаясь исключительно ко мне, - да я уже столько этих сцен насмотрелась, что стала почти родная.

Они еще немного попрепирались, после чего Нинон таки сдалась, согласившись составить компанию банкиру в поисках его истеричной супружницы. Она побежала наверх одеваться, Остроглазов отправился выгонять за ворота машину, а я осталась одна, как дура с помытой шеей.

- Эй! - позвала я Нинон. - Вы что, хотите меня бросить здесь? Ну нет, я тоже с вами.

Нинон не стала возражать, только крикнула сверху:

- С нами так с нами, только тогда одевайся. Не поедешь же ты в пижаме.

Я бросилась в свою светелку-шкатулку, быстро вытряхнула из сумки джинсы и свитер, прихваченные на случай прохладной погоды, натянула все это на себя, и уже через минуту присоединилась к Нинон, орудующей замками. А еще через минуту мы уже сидели в светлой банкирской иномарке, по- моему, "Тойоте": я сзади, а Нинон впереди, рядом с Остроглазовым.

- Это моя подружка, - сухо отрекомендовала меня Нинон. - Надеюсь, она не помешает?

- Не помешает, - буркнул банкир, включив дальний свет фар, - даже, наоборот, будет кстати.

Бывают же любители устраивать из внутрисемейных разборок массовые шоу, помнится, подумала я тогда.

"Тойота" ехала медленно, просто ползла, потому что банкир и Нинон крутили головами и смотрели по сторонам, пытаясь разглядеть безвестно сгинувшую банкирскую жену- истеричку. Мысленно чертыхаясь и борясь с очередным приступом похмельной жажды, я последовала их примеру, тем более что выбора у меня так или иначе не было. Как я ни напрягала зрение, так и не увидела ничего похожего на долговязую дылду, которая буквально пулей просвистела через соседний участок, когда мы с Нинон еще сумерничали на террасе. Свет фар выхватывал только кусты, растущие по обочинам грунтовой дороги, да еще однажды в поле моего зрения попала бездомная кошка с ошалелыми желтыми глазами. Неподалеку от железнодорожной платформы грунтовка, по которой мы едва тащились, пересекалась с полоской старого разбитого асфальта, и именно здесь мы заметили человеческое существо, бредущее вдоль кустов.

Банкир сразу нажал на тормоз, однако существо никак не могло быть пропавшей женой Иркой, поскольку имело все /`('- *( диаметрально противоположного пола, как-то: двухметровый рост, косую сажень в плечах, пузырящиеся на коленках штаны, а кроме того, от него разило сивухой за пять метров.

- Да это же шабашник с недостроенной дачи! - сказала Нинон, когда машина снова тронулась с места, и, обернувшись, долгим взглядом посмотрела вслед удаляющемуся верзиле. Кажется, я его тоже узнала: именно он, позевывая, вывалился из строительного вагончика, когда мы с Нинон шли через поселок утром.

Кусты кончились, и мы выехали на относительно освещенный пятачок, примыкающий к железнодорожной платформе и переезду, совершенно пустынный, между прочим. Банкир притормозил "Тойоту" возле палатки, в которой Нинон покупала шампанское и конфеты. Кстати говоря, палатка функционировала, тем самым исправно подтверждая означенную на вывеске заявку "круглосуточно", только веснушчатый парень дремал, уронив голову на прилавок.

Мы с Нинон остались сидеть в машине, а банкир Остроглазов растормошил парня из палатки и спросил, не видел ли он поблизости женщину в светлом брючном костюме. Тот отрицательно покачал головой, потом еще что-то сказал, но я не расслышала.

Банкир вернулся, сел за баранку и растерянно пожал плечами:

- Говорит, ее здесь не было.

- Да он же спал, что он мог видеть? - резонно вставила Нинон и, немного помолчав, добавила:

- А может, она домой вернулась по старому асфальту и мы с ней разминулись?

- Сейчас проверим, - задумчиво сказал банкир и, немного сдав назад, развернул машину.

"Тойота" выскочила на переезд и снова нырнула в кромешную тьму, щупая фарами дальнего света кусты и кочки. Старая асфальтовая дорога, к моему удивлению, оказалась еще хуже грунтовой, просто колдобина на колдобине. Иномарка запрыгала на них, как заяц, в результате чего взболтавшееся содержимое моего желудка стало усиленно проситься наружу. Меня замутило так сильно, что я заорала во всю глотку:

- Стой!

Что самое странное, мой клич неожиданно подхватила Нинон. Неужто ей тоже заплохело? Хотя на такой-то дороге...

Машина дернулась и замерла, моих сил хватило только на то, чтобы распахнуть дверцу и склонить голову...

Потом мне было уже ни до чего, по крайней мере минут десять. Когда наконец я на ватных ногах вывалилась из "Тойоты", то пришла в неописуемый ужас, обнаружив, что вышеупомянутое содержимое моего взбунтовавшегося желудка практически целиком и полностью сосредоточилось на заднем колесе банкирской иномарки. Черт, ну и история... Я начала соображать, как выкрутиться из неловкой ситуации, и тут до меня донеслись какие-то сдавленные рыдания.

Подняв понурую голову, я увидела банкира и Нинон. Они стояли перед машиной и смотрели куда-то вниз, на /.b`%a* "h()ao асфальт. Я медленно подошла к ним и застыла как вкопанная: на дороге лежала женщина в светлом брючном костюме. Яркий свет фар освещал ее запрокинутое лицо с вытаращенными, вылезающими из орбит глазами...

Меня опять хватило только на то, чтобы отвернуться, и на этот раз основной "удар" пришелся на переднее колесо "Тойоты".

***

Нос банкира Остроглазова распух от слез, Нинон была бледная, как стенка, а я четыре раза отпрашивалась в туалет районного отделения милиции. Под конец меня рвало исключительно желчью, и в горле так пекло от горечи, что я с трудом ворочала языком. Причем от моего внимания не ускользнуло, что это обстоятельство весьма нервирует молодого сыскаря, поочередно расспрашивавшего нас об обстоятельствах обнаружения "трупа гражданки Остроглазовой". Да, именно так, ни - больше ни меньше, - трупа.

Меня, кстати, молодой опер оставил "на десерт", не знаю почему, может, потому, что я слишком часто бегала в сортир?

- Итак, при каких обстоятельствах вы обнаружили труп гражданки Остроглазовой? - спросил он, обстреливая меня профессионально подозрительными глазами и выпуская изо рта дым дешевой сигареты, от которого меня снова повело.

- Я.., я... - Я отвернулась и глотнула свежего воздуха, проникавшего внутрь сумрачного кабинета сквозь открытую форточку. - Я его, собственно, и не обнаруживала, в смысле труп... Его обнаружили муж этой.., мертвой женщины и Ни.., моя подруга Нина Звонарева, то есть Поварова, - я совсем смешалась.

Опер встрепенулся:

- Вы хотите сказать, что вас не было на месте обнаружения трупа?

- Нет, почему же, - поторопилась я рассеять его сомнения, - я там была, только... Только я не сразу увидела.., труп... Сначала его увидели Ост-роглазов и Нина...

- Гм-гм, а вы где же были?

- Я.., я ведь сидела на заднем сиденье... А.., а потом, видите ли, мне стало плохо, то есть меня укачало... Короче, когда я подошла, они, Нина и муж.., трупа (муж трупа - это ж надо до такого договориться!), стояли перед машиной и смотрели на асфальт, ну, где она лежала... Муж плакал... - Я замолчала, уставившись на затоптанный линолеум милицейского кабинета.

- Понятно, - буркнул опер и что-то черкнул в блокноте, - а перед этим что было?

- Перед этим? - Я сглотнула подкативший к горлу комок. - Вы имеете в виду, что было возле железнодорожной платформы?

Сыскарь снова пыхнул своей сигареткой и заявил суровым тоном:

- Я имею в виду все, с самого начала.

- Сначала? - Я тихо затосковала, но делать было нечего. - Сначала я приехала.., сегодня утром, то есть уже вчера утром, в Дроздовку, Нина встретила меня...

- Этого не надо, - перебил меня опер и, поморщившись, раздавил сигарету о стенку банки из-под майонеза, набитой окурками чуть не доверху. (Ох, лучше бы я на нее не смотрела, так меня снова замутило.) - Давайте знаете с какого места, м-м-м, с криков. Крики вы слышали или нет?

- Ну да, слышала, - выдавила я из себя через силу. - Я слышала, как кто-то кричал: "Старый козел!" От крика я проснулась, позвала Нину... Нина сказала, что это, наверное, соседи ссорятся. А потом уже сам этот сосед, Остроглазов, постучался к нам и стал спрашивать жену... Хотя нет, постойте... - Я попыталась сосредоточиться. - Не так все было, вернее, не совсем так. Сначала, после криков, мы с Ниной спустились вниз, выпили немного минеральной воды и... Ну конечно, мы посмотрели в окно и увидели, что женщина эта, еще живая, уходит от своей дачи куда-то в сторону железнодорожной платформы.

Сыщик нервно забарабанил по столу шариковой ручкой:

- А муж когда появился? Я пожала плечами:

- Да откуда ж я знаю, я ведь время не засекала. Может, минут пять прошло, может, побольше. Помню только, что когда он стал уговаривать Нину, чтобы она с ним поехала, то сказал... Ну да, он сказал, сейчас, мол, половина третьего, а первая электричка будет только в пять двадцать утра.

- И что было потом?

- Потом мы быстро оделись, сели в машину и поехали. Приехали к платформе, там расспросили парня, который торгует в круглосуточной палатке, тот сказал, что никого не видел... - Я закусила губу, потому что мое повествование неумолимо приближалось к самым неприятным для меня воспоминаниям. - Потом мы поехали по асфальтированной дороге, вдруг остановились.., и все.

Опер опять закурил, щелкнув зажигалкой:

- И что же, вы никого не видели дорогой?

Тут только в моей голове соединились контакты, я все вспомнила и сразу испугалась:

- Ой, точно, нам попался по дороге этот, ну, шабашник, который тут дачу строит, Сыщик сразу насторожился:

- Припомните, когда и в каком именно месте вы его встретили?

Собственно, провалы в моей памяти уже были благополучно ликвидированы, но на всякий случай я сделала глубокомысленный вид и выдала после некоторой паузы:

- Это было, когда еще мы ехали к платформе... А место... Ну, там, где грунтовая дорога пересекается с асфальтовой.

Опер ничего не сказал, только грузно откинулся на спинку стула, жалобно скрипнувшего под ним. В этот же момент дверь распахнулась, и в комнате возник тщедушный человечек с пегим, схваченным резинкой хвостиком на затылке.

- Ну что там? - спросил его сыщик. "Хвостатый" развел руками:

- Пока ничего, на вид в машине все чисто, в салоне порядок, а вот снаружи... Колеса в какой-то дряни...

Я покраснела и втянула голову в плечи. Сыщик перехватил мой робкий взгляд и буркнул:

- Ладно, разберемся.

Глава 5

Дверь скрипнула, и я открыла глаза. В комнату вошла Нинон и присела на край софы.

- Ну, как самочувствие? - поинтересовалась она, откидывая со вспотевшего лба прядку волос цвета "созревшая рожь".

- Лучше не спрашивай, - простонала я, приподнимая голову с подушки.

- Надо же, как тебя, - подивилась Нинон, - ну ладно, это дело поправимое, сейчас мы тебя вылечим. - С этими словами она скрылась за дверью, очень скоро явившись снова, уже с бутылкой пива, запотевшей, из холодильника.

- Ни за что! - замотала я головой.

- Ну и напрасно, - тоном знатока заметила Нинон, - всего лишь пара глотков, и тебе полегчает. - И она звонко набулькала пива в высокий стакан из темного стекла.

- Рекомендации лучших собаководов? - тускло сострила я, принимая стакан из рук Нинон и осторожно отхлебывая пиво, предварительно зажав нос пальцами. Печальный опыт мне подсказывал, что подобная предосторожность не повредит.

Поразительное дело, но мне и правда стало полегче. Я даже решилась придать своему бренному телу сидячее положение и поджать под себя ноги. А Нинон подошла к окну и, взглянув вниз, пробормотала:

- У Остроглазова ворота нараспашку, надо бы пойти закрыть...

- А чего он сам не закроет? - тупо спросила я.

- Интересное кино, - фыркнула Нинон, - как же он тебе их закроет, когда его дома нет?

- А где он?

- Где-где? - передразнила Нинон. - Ты чего, не поняла? Его же задержали по подозрению в убийстве жены!

- Да что ты! - не поверила я и поскребла ногтями макушку. - О чем они там, в милиции, думают? Как он мог ее убить, интересно? Ведь он же все время с нами был!

Нинон равнодушно передернула плечиком:

- А чего им думать? Им нужно побыстрее кого-нибудь изловить, изобличить и отрапортовать по начальству о результатах проделанной работы. А Остроглазов, как ни крути, самая подходящая кандидатура на роль убийцы, особенно если учитывать, как часто они ругались.

- Но это же... Если так рассуждать, тогда вообще извилинами шевелить не надо. А как же всякие экспертизы, эти.., следственные эксперименты, свидетели, наконец? - Я уставилась на Нинон.

- А я-то тут при чем? - резонно отпарировала она. - Я в этих делах не больше твоего понимаю. Одно только могу a* ' bl: Ирка, конечно, была баба вредная, такая, что ангела до греха доведет, и не исключено, что Виталька во сне видел, как он шею ей сворачивает, да только на кой ему черт самому убивать? Денег у него хватает, мог бы кого-нибудь нанять, если уж так приспичило.

- Ты имеешь в виду этого.., ки.., киллера? - не поверила я своим ушам, уж больно легко Нинон рассуждала о более чем серьезных вещах.

- Ну это же я чисто теоретически, - успокоила меня Нинон, - просто в порядке разминки для мозгов. А вообще пусть об этом тот следователь думает, который нас ночью мурыжил. Как его там... А, Проскуряков... И потом, хватит уже об ужасах, завтракать пора, - заключила она.

Я поискала в себе признаки голода, но не нашла. А вот от крепкого чая я бы, пожалуй, не отказалась.

Через двадцать минут мы с Нинон уже сидели на веранде, как и накануне, только трапеза наша на этот раз была гораздо умеренней. Нинон меланхолично управлялась с омлетом, я прихлебывала обжигающий чай без сахара, а незапертые ворота соседской дачи все еще поскрипывали на петлях.

- Черт, как надоело. - Нинон в сердцах отодвинула от себя тарелку с недоеденным омлетом и решительно направилась на улицу.

Она закрыла ворота, а потом застыла у ограды остроглазовской дачи, вытянув шею и глядя куда-то в сторону. Что она там разглядела, интересно?

Когда Нинон наконец вернулась, выражение ее лица было крайне заинтригованным.

- Милиция с шабашниками разбирается, - сообщила она многозначительно, вновь придвигая к себе тарелку.

- Да? - Я задумалась, потом меня осенило:

- Слушай, Нинон, а они ведь не напрасно на них наехали, мы же вчера одного видели неподалеку от трупа.

- То-то и оно, - согласилась Ниной. - Я это дело сразу просекла, и следователь на этот факт напирал, хотя... - Нинон заговорщицки понизила тон:

- Это ведь у нас не первый труп...

- Маньяк? - По моей спине даже мурашки пробежали.

- Не знаю, не знаю, - загадочно молвила Нинон и неожиданно предложила:

- Пойдем-ка посмотрим, что там делается.

Долго уговаривать меня не пришлось, и уже через минуту мы стояли у ограды бывшей дипломатической дачи и пялились на происходящие там перемещения. А по двору сновали неразговорчивые товарищи в милицейской форме, заглядывая чуть ли не под каждый камушек и изредка обмениваясь непонятными отрывистыми фразами. Из строительного вагончика также доносились мужские голоса, а дверь дома была открыта нараспашку.

Мы с Нинон не успели ничего сообразить, как из этой самой распахнутой двери вывели кудлатого верзилу в растянутых на коленях трениках. А дальше все было, как в добротном боевике: откуда-то вывернулся давешний опер по фамилии Проскуряков и ловко защелкнул на запястьях кудлатого - `cg-(*(. Первый раз я видела такое не по телевизору.

Мы с Нинон переглянулись, а кудлатый шабашник, который, похоже, сам не ожидал подобного оборота, громко и сбивчиво возроптал:

- Да за что, я же, я же... Но почему?!

- Иди, иди! - прикрикнул на него один из милиционеров и подтолкнул в спину.

Кудлатого провели в двух шагах от нас с Нинон, и мое обостренное похмельем обоняние уловило исходящий от него острый запах пота и перегара. Мы с Нинон опять переглянулись и завороженно уставились на сыщика Проскурякова, но тот не удостоил нас взглядом.

***

- Да, дела, - протянула Нинон, когда мы вернулись на исходные позиции, то бишь за стол на террасе.

Я развела руками:

- Ничего не понимаю. Если они уже арестовали банкира, то при чем здесь шабашник? Или... Они думают, что банкир его нанял?

Нинон немного поковырялась вилкой в тарелке с застывшим омлетом и изрекла тоном знатока:

- Сколько раз тебе говорить, что в этом ведомстве не думают, а действуют, и то не всегда. Ясно же, что они просто широкий невод закидывают: авось в него попадет настоящий преступник. Странно еще, что они нас не заподозрили...

- Нас? - Я даже закашлялась. - А мы-то тут при чем?

- Я же тебе сказала, что в этом ведомстве не думают, - отрезала Ниной, - а если и думают, то только о том, как спихнуть с себя какое-нибудь дело. А когда это не удается, они хватают то, что лежит с краю. Только не смотри, не смотри на меня так, будто ты сама этого не знаешь. Да будь все по-другому, разве мы имели бы такую преступность?

Вопрос относился к разряду риторических, а посему ответить мне было нечего. Немного помолчав, я все же позволила себе выразить сомнение:

- Но ведь доказывать-то им все равно придется. В смысле доказывать, что женщину убил банкир, или шабашник, или они вдвоем, если на то пошло...

Нинон практически невозможно было сбить с толку:

- Ха! Доказательства... Да это же вообще пара пустяков... Главное, чтобы потенциальный преступник сознался, а у них есть способы этого добиться, уж поверь мне.

- Гм, гм... А как же эта, м-м-м.., презумпция невиновности?

- Ой, не смеши меня, - Нинон откинулась на спинку плетеного кресла и для пущей убедительности даже пару раз дернула ножкой, - презумпция невиновности! Презумпция у тебя будет, когда ты ее докажешь, эту презумпцию. Во как обстоит дело. Не они будут доказывать, а ты, что ты не верблюд, точнее, не верблюдица.

После таких слов я окончательно вошла в ступор, что, "/`.g%,, неудивительно.

- Ты.., ты что же это, серьезно? Неужели они нас тоже...

На этот раз Нинон смилостивилась надо мной:

- Чего паникуешь раньше времени? Это же сугубо теоретические выкладки, чтобы ты не очень обольщалась. А потом, этот следователь Проскуряков все-таки не Шерлок Холмс. Сама посуди, надо же ему с чего-то начать, а вернее, с кого-то. Вот он и начал по схеме: первым делом, конечно, муж - это элементарно, потом шабашник - а не шляйся по ночам! - а там, глядишь, и до других доберется...

- До нас? - Мое сердце снова екнуло.