особенно через пятнадцать лет?
***
приблизительно в то же самое время, когда мне попалась эта вырезка из
газеты. Тогда же я ввязалась в самую серьезную авантюру в своей жизни: я
добыла весьма взрывоопасные документы. Главное, едва взяв их в руки, я сразу
почувствовала предгрозовое электричество в воздухе, но, по своему
обыкновению, вместо того чтобы оглядеться и прикинуть, с чего бы они на меня
свалились, глупо и отважно ввязалась в драку. В точном соответствии с
заветами классиков марксизма-ленинизма, А тут еще и редактор моей газеты
меня поддержал, и история о неслыханной приватизации машиностроительного
завода, флагмана областной индустрии, как говаривали во времена не столь
отдаленные, наделала немало шума. Приватизации, в результате которой, если
судить по тем документам, хорошо нажились наш губернатор и еще кое-кто из
его ближайшего окружения. Если вы думаете, что при этом я боролась за
какие-то там вечные ценности и пустеющие на глазах закрома родины,
содержимое коих растаскивают те, кто, по идее, должен его сохранять и
приумножать, то здесь мне придется вас разочаровать. Все не так: я всего
лишь выполняла свою работу. А моя работа - охота за сенсациями, потому что я
репортер от Бога.
возвращалась домой, на меня напали и вырвали из рук сумку, прыснув в лицо из
газового баллончика. Все бы ничего, если бы в сумке не лежали те самые
документы. Что удивительно, нападавшего нашли - им оказался мелкий рыночный
торговец, - нашли и мою сумочку, но без документов. Больше того,
горе-грабитель клялся, что их и в глаза не видел. Состоялся суд, который
закончился ничем. Когда приговор огласили, бандюга посмотрел на меня
торжествующе. Ничего удивительного, он имел для этого максимум оснований.
Как ни крути, а победителем, несмотря на те два года условно, которые ему в
конце концов припаяли, оказался он, а не я, идеалистка несчастная. Точнее,
даже не он, а те, кто за ним стоял. Кстати, они тоже были в суде, не все,
конечно, а, так сказать, младшие по званию. Держались сплоченной группой и,
похоже, задолго до окончания судебного заседания знали о его результатах. К
моменту оглашения приговора я уже ни на что не надеялась. Сколько времени
потрачено - и все впустую! Где адвокаты, сулившие мне сенсационный процесс,
где широкая общественность, по законам жанра обязанная в едином порыве
сплотиться за моей гордой спиной? Ау?! Нет ответа. Вот и все, полгода суеты
и нервотрепки, когда я почти не работала, а воевала в суде, - псу под хвост.
достоинства", причем в качестве ответчика, поскольку без документальных
доказательств моя недавняя публикация в газете носила голословный и даже
больше - клеветнический характер. Но губернатор проявил недюжинное
"великодушие". Просто созвал пресс-конференцию и заявил, что мои "злобные
измышления" остаются на моей же совести, в наличии которой он, впрочем,
сильно сомневается.
превратилась в "эту скандалистку Алтаеву". Дальше больше. Поначалу
поддержавший меня редактор сразу посуровел и сменил привычную милость на
гнев, несколько раз публично отчитав меня на оперативках при всем коллективе
редакции. И отчитывал незаслуженно, по пустякам. Я, отягощенная уязвленным
самолюбием, к тому же привыкшая менять газеты, как колготки, немедленно
накатала заявление об уходе. Сказать по чести, это мое решение трудно
назвать благоразумным, просто меня подвело то внимание, которое уделялось
моей персоне три последних года. С тех пор как я получила первую премию на
региональном конкурсе прессы, мне казалось, что меня везде ждут с
распростертыми объятиями. Еще бы: ведь за мной тянулся шлейф славы
непревзойденного репортера областного масштаба!
рассчитывать и на большее, на место в Москве, например, но там и без меня
столпотворение. И потом... Кто-то ведь должен жить и в глубинке? Впрочем,
наша губернская столица хотя и не Рио-де-Жанейро, но не такая уж и дыра.
Одних турфирм у нас без малого три десятка, семь банков (помимо
Сберегательного), несколько ночных клубов и целых два казино. При этом я
перечисляю только самые характерные явления повсеместно зарождающегося
капитализма, те, что принято считать основными атрибутами, так сказать,
визитной карточкой буржуазного образа жизни. Впрочем, я, кажется,
отвлеклась.
приготовившись услышать какую-нибудь умиротворяющую чепуху. Вместо этого
редактор подвинул заявление к себе, пробежал глазами и.., подписал одним
росчерком, что называется, недрогнувшей рукой. Мало того, он еще и
сопроводил свою начальственную волю весьма откровенным комментарием:
даже допускала такое развитие событий, в противном случае я вряд ли стала бы
разыгрывать из себя оскорбленную добродетель. Все-таки не далее как два года
назад он сам (редактор) сманил меня в "Губернский вестник" громадным, по
нашим провинциальным масштабам, окладом и свободным режимом работы, коий я
фривольно именовала "беспривязным содержанием". До того я работала в
"Вечерних известиях", откуда меня не хотели отпускать. Но когда я огласила
предложенные мне в "Вестнике" условия, редактор "Вечерки" только развел
руками и философски заметил:
сожалениями здесь и не пахло.
будут рвать на части и зазывать во все газеты, то совершенно напрасно. Ты
теперь котируешься на общих основаниях. Забудь про "первое перо", перьев
этих теперь столько наплодилось, и все молодые, хваткие, быстрые... Так что
ты немножко не ориентируешься в обстановке...
что меня в его кабинете нет. Я вышла, на прощание громко хлопнув дверью.
Точнее, я хотела ею громко хлопнуть, но последнее, к сожалению, технически
невозможно из-за того, что эта самая дверь тщательно обита кожзаменителем, а
посему закрывается медленно и беззвучно, как врата рая перед неисправимыми
грешниками. Дабы они могли в полной мере осознать, чего именно лишаются по
причине сумасбродств и излишеств, совершенных в грешной земной жизни.
подумала я, меряя шагами безлюдный коридор. Этих и в самом деле развелось,
как мышей в хорошем амбаре. Что за беда, если они были необразованными
дилетантами? Времена сильно изменились, и теперь с экранов телевизоров
обворожительно улыбались очаровательные блондинки, всего лишь не
выговаривающие каких-то тридцать две буквы алфавита, а репортерский хлеб в
газетах грызли вчерашние пэтэушники, которые успешно научились пользоваться
вокабуляром Эллочки-людоедки. Ну и плевать, из принципа не стану искать
работу, куда денутся - сами позовут!
при том, что в городе полтора десятка газет, три радиостанции, две местные
студии телевидения и два кабельных канала! Моя жизнь лежала в руинах, а я
сама была погребена под ними. Следовало разгрести развалины и, засучив
рукава, снова взяться за строительные работы. Но я не находила в себе для
этого ни сил, ни желания.
Глава 2
придумывала подходящие эпитеты неблагодарному человечеству, которое забыло
меня, как забывают старый зонтик в трамвае. Неудивительно, что каждый
телефонный звонок действовал на меня точно призывный голос трубы на боевого
коня. Но телефон большей частью молчал, никто меня не домогался, если не
считать какого-то психа, который три раза подряд ошибался номером и требовал
некоего Леню. Что до заманчивых предложений о трудоустройстве, то таковых не
поступало, а проявить встречную инициативу мне не позволял внутренний ступор
под названием болезненное самолюбие. В общем, я решила держаться до
последнего. Вопрос - насколько меня хватит, учитывая, что бережливостью я
никогда не отличалась и деньгами, впрочем, как и продовольствием, на черный
день не запаслась.
степени, что упорное молчание телефона меня уже не удивляло и даже как будто
устраивало. Если что и нарушало тишину, в которую я сама себя погрузила, так
это методичная капель из подтекающего крана на кухне. Раньше, когда я и
дома-то практически не бывала, я ее не замечала, а теперь она действовала
мне на нервы. Честное слово, не квартира, а камера пыток! В конце концов я
даже вознамерилась устранить течь собственными силами, но, слава Богу, руки
у меня до этого так и не дошли, потому что еще неизвестно, к чему могла бы
привести моя самодеятельность. А отвлек меня от этой задумки телефонный
звонок. Трубку я подняла не сразу, сначала убедилась, что это не слуховая
галлюцинация.
баритоном.
помнишь еще такого?
все-таки ушла. Литвинец, Литвинец... О Господи!
забыла!
Дальский Алекс
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Акунин Борис
Посняков Андрей
Бажанов Олег