Чтение 2–й страницы книги ~Ее первая любовь~

волновало.

- Ты этого хочешь? - спросила Джин.

- Да. А ты?

Она кивнула, и это означало ответ на другой вопрос, который оба подразумевали.

- Иди ко мне! - позвал он.

Джин все еще была в розовом эластичном бикини. Он одним движением разъединил застежку, и она уже не казалась, а на самом деле была обнаженной. Тело ее пахло водой и солнцем, было прохладным и горячим одновременно. Его рука в веснушках, поросшая светлыми мягкими волосками, обняла ее и осторожно, но настойчиво привлекла к себе. Джин уткнулась в грудь Стива. Волосы на его груди щекотали ей нос. Джин чихнула и засмеялась. Стив ладонями приподнял ей подбородок и, наклонившись, стал целовать ее губы...

У Джин уже был короткий роман - так она считала. Если только несколько вечеров после танцев в дискотеке с шофером Диком можно назвать романом. Джин разрешала Дику запускать руки за лифчик не потому, что ей было приятно, - просто фермерские дочки шептались о любовных утехах с такими таинственными недоговоренностями, что любопытство Джин не могло устоять.

Проделывая с Джин то, что он проделывал с другими молодыми фермершами. Дик тяжело и шумно дышал, и это смешило Джин. Дик обижался. Говорил, что этот дурацкий смех сбивает его с настроя. Но Джин так и осталась бесчувственной к его ласкам. Она спокойно пережила окончание романа. Страдать начала, только когда узнала, что после дискотеки Дик уединяется с докторской дочкой...

Сейчас Джин стояла в объятиях Стива, и ей казалось, если Стив разожмет руки, она упадет. Но он продолжал целовать ее, и горячая волна растекалась по ее телу.

Господи! - думала Джин. Пусть так будет всегда! Она произнесла последнее слово вслух. Стив спросил:

- Тебе хорошо?

- Да! Да!.. - нетерпеливо проговорила она. Подумала, что надо спросить, хорошо ли ему с ней, но не спросила. Она это знала...

Потом он пошел в ванную и позвал Джин. Он стоял под душем, подставив лицо под пронизывающие струи. Не открывая глаз, сказал:

- Становись рядом...

Вода лилась на ее счастливое тело. Распущенные волосы намокли и потемнели. Стив языком слизнул капли, текущие по ее груди...

Она первая набросила на себя махровую простыню, висевшую на никелированной подставке, и вернулась в комнату. Когда Стив, уже в халате, вошел к ней. Джин лежала в постели...

- Знаешь, - сказала Джин Стиву примерно час спустя, - я много вру.

- В чем же ты солгала?

- Тебе - ни в чем...

- А кому?

- Всем.

- Зачем?

- Мне нравится, так интересней.

- А почему ты мне не врала?

- Не хотелось...

Джин засмеялась. Стив спросил:

- Чего ты?

- Мои родители уверены, что я уже добралась до кузена.

- А если узнают, как ты им объяснишь?

- Никак. Я ничего не буду объяснять.

Неожиданно раздался телефонный звонок. Джин оглянулась, но аппарата не обнаружила.

- Это мне, - сказал Стив.

- Но кто мог узнать, где ты? - тревожно спросила она.

- По сотовому меня легко найти где угодно.

Он подошел к креслу, на спинку которого была наброшена его рубашка, и достал из кармана мобильный телефон.

- Да!.. Когда?.. Как?.. - Голос его стал напряженным. Он нахмурился и молча слушал. Потом сказал: - Сейчас же!..

Стив постоял, держа в руках трубку. Потом спрятал ее и посмотрел на Джин.

- Что случилось? - спросила та.

- Я должен ехать. Мне надо вернуться.

- Вернуться? Куда?

- Не могу сейчас объяснять, это очень срочно. И очень серьезно, Я договорюсь, чтобы тебя довезли до кузена...

Джин вскочила и принялась поспешно натягивать на себя платье. Затем схватила гребень и начала расчесывать влажные волосы.

- Не торопись, - сказал Стив, - успеем.

- Успеем? - вскричала она. - Ты все подстроил! Специально!

- Что подстроил? О чем ты говоришь? Как я мог подстроить звонок?

- Не звонок. Тебе позвонили, но вовсе не говорили, чтобы ты срочно возвращался, - ты все выдумал!.. "Иногда можно позволить себе", - презрительно повторила она ненавистные ей слова; - А потом сочинить срочное бегство...

- Джин!

- Я не верю тебе! И не трогай меня! Не прикасайся!

- Ладно. Как хочешь. Идем!

- Никуда я с тобой не пойду!

- Хорошо. Сиди здесь.

- Не буду сидеть в этой проклятой комнате!

Она бросала в чемодан свои вещи.

- Сядь! - приказал он.

Она села, пораженная жесткостью его тона...

- Скажи, чему ты не веришь?

- Ты еще спрашиваешь?

- Спрашиваю!

Джин: молчала, сглатывая слезы.

- По-твоему, - сказал Стив, - мне с тобой было так плохо, что я решил немедленно смыться?

- Я не знаю...

- Знаешь!

Она смотрела на него с удивлением и испугом. Только что он во всем с ней соглашался и делал, что бы она ни желала...

Она смахнула слезы и защелкнула на чемодане замок.

- Ты куда?

- К кузену.

- Но ты веришь мне?

- Что тебе нужно срочно уехать? Этому верю.

- А чему не веришь?

Она молчала, будто не слышала вопроса. Он сказал:

- Через три недели я буду недалеко от города, в который ты едешь. Вот адрес. Там небольшая бухта, ты найдешь. На причале от полудня до часу сиди и жди меня. Я буду. Веришь?

Ты сам не веришь, потому что это от тебя уже не зависит, - подумала она.

- Веришь? - настаивал он, и она ответила:

- Верю...

Вот она и солгала ему.

Глава 2

На новом месте. Братец Франк

Джин понимала, что восемнадцать лет, которые двоюродный брат прожил неизвестно где и неизвестно как, в состоянии оставить отпечаток на его внешности. Но когда она пыталась представить эту внешность, неизменно видела перед собой то, что запечатлела фотография: худой, длинноволосый, пучеглазый...

Рачьи глаза - единственное, что уцелело от прежнего Фрэнка. По этой примете Джин убедилась, что высокий, жиреющий, лишенный длинных патл и почти лысый мужчина, отворивший дверь, это и есть ее двоюродный брат, о котором мать повторяла, что кроме неприятностей от него ждать нечего. В чем заключались неприятности, не уточнялось.

Фрэнк также с любопытством рассматривал сероглазое существо с копной темно-каштановых волос.

- Джин?.. - наконец произнес он, отступая от порога. - Я ждал тебя еще днем.

- Я на попутке, - ответила Джин, втаскивая чемодан в прихожую.

- Понятно... - Фрэнк был искренне рад и вместе с тем растерян, оттого что впервые в его жилище должна была поселиться женщина. Неважно, что эта женщина всего лишь сопливая кузина из провинции.

Джин уловила эти чувства, вызванные ее приездом, и немедленно заключила: ее брат добрый тюфяк, которому можно вешать лапшу...

У Фрэнка также сложилось мнение о впервые увиденной кузине: очень привлекательная! И, как следствие, - с ней не оберешься хлопот! Но в его глазах Джин была настолько хороша, что предстоящие хлопоты не омрачили встречу.

Привыкшая к простору родительского дома, Джин не скрывала разочарования, разглядывая квартиру. В прихожей, кроме стенного шкафа и стула, стояла электрическая плита, покрытая картоном с пожелтевшей рекламой кинофильма "Унесенные ветром". Фрэнк объяснил, что дома он не готовит, а если хочет кофе, включает кофеварку в розетку, вмонтированную в стену над плитой.

А если захочет рагу из кролика, включает гриль в розетку, вмонтированную под кроватью, насмешливо подумала Джин.

- Мне одному много не надо, - виновато сказал он, видя уныние на лице сестры. Джин кивнула. Она поняла, что хотя бы в этом мать была права: Фрэнк зануда!

Единственная комната оказалась довольно большой, с большим окном, выходящим на улицу, что Джин сразу понравилось.

- А где я буду спать? - поинтересовалась она. Фрэнк подвел ее к нише, задернутой шелковым занавесом. За занавесом стояли кровать и комод, который служил шкафом и туалетным столиком. На стене висело зеркало в бронзовой раме. Зеркало и рама были дорогими, и Джин осталась довольна. Она не знала, что ниша была спальней самого Фрэнка, но тот уступил ее сестре, о чем умолчал.

Ванная комната вызвала у Джин настоящий восторг - сверкающая кафелем и стеклянными полками, на которых размещался целый магазин косметики.

- Вот это да!.. - выдохнула она. - И все это твое?

"Все это" Фрэнк купил по совету старшей официантки в ближайшем парфюмерном шопе накануне приезда Джин. Сообразив, что банки с кремами и флаконы с туалетной водой примирили сестру с отсутствием кухни, а сам он как бы возвысился в ее глазах, он уклончиво ответил:

- Надеюсь, тут что-нибудь подойдет для тебя. Бери, не стесняйся.

Он сказал, что должен вернуться в ресторан, она пусть отдохнет, а если захочет, может спуститься потом к нему, он познакомит ее со своими коллегами.

- Возможно, для тебя найдется работа...

Джин предпочла промолчать: она еще не знала, где хочет работать - в ресторане или в казино, и хочет ли. Во всяком случае, не с первого же дня!

Когда Фрэнк ушел, она подошла к окну и стала смотреть на улицу. На противоположной стороне сверкали рекламой казино и ресторан. У подъездов горели фонари. Сквозь верхнюю, стеклянную часть подъезда виднелись огромные хрустальные люстры. Освещенные зеркальные окна были закрыты занавесями из плотного шелка...

Джин видела, как Фрэнк перешел улицу, вошел в подъезд и вскоре появился в черном костюме. Он стоял у центрального входа - высокий, крупный, в форменном головном уборе, скрывавшем голый череп, и выглядел эффектно. Но Джин разочарованно подумала: да он всего лишь швейцар!

К казино и ресторану подъезжали дорогие лимузины. Из "роллс-ройсов" и "феррари" выходили мужчины в смокингах и женщины в нарядах от кутюр. Как в кино, думала Джин, завороженно глядя на них.

Многие здоровались с Фрэнком, некоторые останавливались и о чем-то говорили с ним. Мысль, что брат знаком с богатыми и знаменитыми, заставила несколько иначе отнестись к его работе. Неплохо! - решила она, наблюдая, как массивный Фрэнк ответил на рукопожатие важного старика.

Насмотревшись, Джин спрятала свои вещи в ящики комода. Затем достала из сумочки записную книжку, в которой ничего не было записано, но зато на последней странице напечатан календарь. Отсчитала, начиная с сегодняшнего дня, три недели и обвела авторучкой число, назначенное Ставом для их свидания. Когда Огив сажал ее в машину, которую нанял, чтобы Джин отвезли к кузену, он несколько раз повторил свой вопрос: "Веришь?" Будто от ее веры зависело их свидание. Она тогда хитро ему ответила:

- Как ты, так и я!

Но сама не знала, верит ли. Она вспоминала их близость и думала: этого он не может забыть. А потом засомневалась... Нет, лучше не думать. Пройдут три недели, и все узнается само собой.

Она засунула записную книжку поглубже в комод и отправилась в ванную. Сама ванна, большая, глубокая - как раз для такого длинного и грузного,

как Фрэнк, - была цвета морской воды, и вода в ней казалась зелено-голубой. Джин хлюпнула побольше шампуня и погрузилась в пахучую пену. Она ощутила себя женщиной, небрежно принимающей поклонение и восхищение. Ей хотелось, чтобы Став видел ее сейчас... И, возможно, не так далеко то время, когда она и Стив выйдут из шикарного лимузина и съедят рагу из кролика в этом ресторане...

Наконец Джин вылезла из ванны и, накинув халат, приступила к "дегустации" косметики. Дома она красилась, только когда отправлялась на дискотеку или в ближайший город за покупками. На дискотеку она ходила по воскресеньям, а в город ездила и того реже. Остальное время ее лицо было предоставлено милости природы. Да и было-то у нее всего ничего: одна баночка с отбеливающим кремом и туалетная вода...

Натеревшись и надушившись с головы до ног всем, что стояло на полках. Джин успокоилась, надела короткую юбку (советы модельеров скрывать недостатки фигуры предназначались не для нее), шелковую топ-блузку и спустилась к братцу Франку, который, как фирменный знак, продолжал величественно торчать у подъезда ресторана.

По его взгляду Джин поняла, что произвела впечатление. Возможно, не совсем положительное, но сильное.

- Да-а... - только и смог проговорить Фрэнк.

Он сказал, что через час заканчивается его смена и они поужинают в ресторане. Джин согласно кивнула. Час она могла потерпеть.

Машины продолжали подъезжать. Они привозили новых мужчин и новых женщин. Подкатил белый "линкольн" и замер у самых дверей. Из автомобиля вышел мужчина в дорогом белом костюме. Верхняя пуговица белой рубашки была небрежно расстегнута, и весь он производил впечатление стареющего плейбоя, который знал себе цену и которого нимало не волновало мнение окружающих. Было это искренне или он прикидывался "для имиджа"? Вероятно, то и другое... Джин поймала на себе его заинтересованный взгляд.

- Привет, Фрэнк! - сказал он, пожимая руку швейцару. - А это что за явление?

- Моя кузина, - неожиданно хмуро ответил Фрэнк своему богатому знакомому.

- И ты ее скрывал? - улыбнулся тот, глядя на Джин. - Меня зовут Питер Скотт.

Питер Скотт? Имя вроде ей знакомо. Питер Скотт! Это же киноактер!..

- Джин... - пролепетала она.

- Надеюсь, Джин, мы еще встретимся, - сказал Скотт и повернулся к подходившей женщине лет сорока, в ярко-лиловом платье, с ниткой жемчуга, трижды обвивавшей ее шею. - Виктория, ты прекрасно выглядишь!.. И прекрасно играла... - Он скрылся с ней за зеркальной дверью, которую предупредительно открыл перед ними Фрэнк.

Прекрасно выглядишь! - мысленно передразнила Джин. Нацепила ошейник, чтобы не видели шею!

- Питер Скотт, это тот самый? - спросила она у Фрэнка.

- Не знаю, о ком ты, а этот - режиссер и киноактер. Но ты должна избегать его.

- С какой стати?

Джин не интересовали недостатки Питера Скотта: она явно понравилась ему. А это в ее глазах было достоинством, перекрывавшим любые его пороки, и свое "с какой стати?" она задала без любопытства.

- От него вам одни слезы!

- Почему?

- Потому что он не пропустит ни одной смазливой мордашки. В студии у него таких, как ты, полно! И тебе это знакомство ни к чему!

Но Джин не слушала. Она представляла докторскую дочку, кривляку Энн, которая позеленеет, узнав, что Джин знакома с самим Питером Скоттом! Скотт сказал: "Мы еще встретимся!" И это будет, как бы ни возражал Фрэнк. Мама права - он зануда!..

К ним подходил низенький человечек. Джин удивленно оглянулась на Фрэнка, но двоюродный брат улыбался:

- Здравствуй, Том!

- Это твоя сестра? - спросил Том. - Дождался?

- Да, - сказал Фрэнк. - Джин, это мистер Кирш, мой напарник.

- Привет, мистер Кирш! - весело сказала Джин.

Мистер Кирш ласково потрепал Джин по плечу и сообщил, что его дочь тоже зовут Джин. Он, как прежде Фрэнк, зашел в ресторан, появился уже в униформе и с ходу включился в работу, приветствуя очередных посетителей и открывая им двери.

Джин думала, что они с братом пройдут через центральный подъезд ресторана в сверкающий зал, усядутся за столик и к ним подкатит метрдотель... Но брат повел ее к служебному входу, где не было ни рекламы ни огней, ни, понятное дело, швейцаров...

Посреди большого помещения, за длинным столом, уставленным рыбой, мясом, соусами и вином, сидели несколько мужчин и женщин. Женщины в накрахмаленных фартуках, мужчины без синих форменных пиджаков, но в белых манишках. Они пили, ели, чему-то смеялись, но было заметно, что все крепко устали.

Вдоль стен тянулись металлические мойки, загруженные грязной посудой. Было жарко. Пахло смешанными запахами еды и дезодоранта. Откуда-то сверху доносилась музыка. Джин инстинктивно взяла брата за руку.

- Фрэнки! - позвала сидевшая с краю худенькая блондинка. - Это твоя сестра? Очень симпатичная...

Молодой смазливый официант подмигнул Джин. Та сморщила нос и отвернулась. Худенькая блондинка, которую, как выяснилось, звали Рита, сказала ему:

- Тебе, Арчи, мало старых шлюх? Хоть здесь не вертись...

Она подвинулась, освободив место для Фрэнка и Джин. Потом принесла чистые тарелки и снова села.

Фрэнк положил себе и Джин жареные телячьи мозги, обильно полив их оливковым маслом. Спросил, показывая на блюдо, не хочет ли Джин маслин. Та маслины не любила.

- А вино? - спросил Арчи, ничуть не смущаясь упоминанием Риты о старых шлюхах.

- Она не будет! - отрезал Фрэнк, глядя на него в упор.

- Смотрю я на твою сестру и вижу, - сказала Рита, - хлебнешь ты с ней, Фрэнк! Бесенок она!..

- Давай ее к нам, - сказала сидевшая на противоположном конце стола негритянка. Она была крупная, полная, с ярко-красными клипсами в маленьких ушах. Ей было жарко, и она сбросила блузку, оставшись в майке. На предплечье левой руки резко обозначились вмятины от привитой оспы.

- Куда это "к вам"? - настороженно спросил Фрэнк.

- Сперва сюда. - Толстуха показала на мойки. - Бриджит нужна помощница. Потом перейдет на кухню. А там - бар! Ее возьмут.

Джин уплетала телячьи мозги - ничуть не хуже, чем кроличье рагу, - и исподлобья поглядывала на сидевших за столом. Она сразу выделила Риту и Арчи. Рита понравилась. Арчи был неприятен. Из разговоров о ее дальнейшей судьбе она усекла главное: она будет работать в баре! И обойдется без ходатайства Фрэнка - сама познакомится с Питером Скоттом и даже со Шварценеггером, если тот забредет в этот бар!..

Рита поднялась первая. Она жила на другом конце города, куда добиралась на подземке. Дома ее ждали мать и отец-инвалид, Рита была помощником повара. Ноги ее от долгого стояния к концу работы совсем отекали, но Рита никогда не жаловалась. Она заматывала их эластичными бинтами, отчего ноги казались еще толще. Врачи запретили ей "стоячую" работу. "Пусть дадут другую, я согласна", - говорила Рита, и на ее бледном лице возникала улыбка, от которой окружающим почему-то становилось смешно, хотя впору было плакать.

- Пойду. Мои заждались, - сказала она. - А ты, Фрэнк, завтра приводи сестру. Поговорим с шефом... Не горюй, Джин, - устроим! Только юбку, девочка, надевай подлиннее, если не хочешь ходить с синяками на заднице...