пошла так успешно и легко, что отрываться от нее хотя бы на минуту каза-
лось ему кощунственным. Он сначала попытался закончить ту работу, над
которой трудился уже два месяца, но вдруг понял, что все это ерунда, что
делать нужно совсем не так, и начал все заново. Теперь, по прошествии
десяти дней пребывания в отделении у доктора Бороданкова, новый вариант
программы близился к завершению, и Герман испытывал необычайный творчес-
кий подъем, который с каждым днем делался все более мощным. На его фоне
усиливающееся недомогание казалось ерундой, не стоящей внимания.
двери и увидел Ольгу. Она была уже без халата, ее смена закончилась, и
она стояла на пороге его кабинета в красивом темно-зеленом костюме с ко-
роткой юбкой и длинным пиджаком. С гладко зачесанными назад темными во-
лосами и большими очками с голубоватыми стеклами она напоминала сейчас
не медсестру, а деловитую секретаршу большого начальника.
чему-то грустно. - Похоже, дело идет к концу.
нельзя сделать?
начались необратимые изменения. Но он хотя бы продержался дольше других,
сегодня десять дней, как он у нас, а другие едва неделю выдерживали. Мо-
жет, нам все-таки удалось нащупать методику, как тебе кажется?
гих. Саша, так больше нельзя, ты сам видишь, ничего у нас не выходит.
Без архива Лебедева мы с места не сдвинемся. Давай наконец признаем это.
этот момент по колену.
Мискарьянц, конечно, не старая развалина, но у него наверняка наличест-
вуют все болячки, которые и должны быть у тридцатилетнего мужика. Он не
может быть абсолютно здоров. Гастрит, бронхит курильщика, немножко сер-
дечко. Ты видела, какие у него мышцы ног? Играл в футбол или в хоккей, к
гадалке не ходи. А коль играл, значит, падал, значит, незалеченные сот-
рясения мозга, пусть и легкие, но были обязательно. Он не может быть
здоровее того художника, Вихарева. А Вихарев продержался всего четыре
дня. У него всего и было-то немного повышенное давление, а пожалуйста
тебе - инсульт. Я уверен, что мы на правильном пути, нужно продолжать
работать с модификациями лакреола. Еще немного - и мы сделаем это.
Иннокентьевич обнял ее и усадил к себе на колени.
перетерпеть. Зато представь только, что нас ждет, когда мы разработаем
методику. Считай, докторская у тебя в кармане. Слава, почет, деньги. Ты
сама подумай, ты же целый год работаешь медсестрой со своей кандидатской
степенью. Ну неужели тебе не обидно приносить такую жертву впустую?
бородком в густые светлые волосы мужа. - Мне почему-то кажется, что ни-
чего у нас не выйдет, они так и будут умирать, и мы с тобой ничего не
сможем с этим поделать. Иногда я ловлю себя на том, что перестаю пони-
мать, что ты делаешь. Наверное, у меня просто не хватает мозгов на эту
работу. Даже если у тебя получится, докторскую я все равно не напишу.
нас с тобой. У всех нас. Ты способная, Олюшка, ты талантливая, ты обяза-
тельно защитишься. Мы запатентуем изобретение и уедем отсюда к чертовой
матери, откроем собственную клинику, станем богатыми и уважаемыми
людьми. Вот увидишь, все будет отлично. Сейчас я обойду палаты, и мы с
тобой поедем домой. Давай сегодня сходим куда-нибудь поужинать. Ты такая
красивая в этом костюме, жалко, если ты его снимешь и начнешь возиться у
плиты. Давай?
тебя здесь подожду.
нул его на все пуговицы и отправился с вечерним обходом. Идя по светлому
длинному коридору отделения, он думал о том, что Ольга, конечно же, пра-
ва, без разработок Лебедева они с места не сдвинутся. Это он перед женой
корчит из себя гения, утверждая, что если Лебедев смог придумать, то и
он, Бороданков, сможет. На самом деле Александр Иннокентьевич прекрасно
отдавал себе отчет в том, что с Лебедевым ему не равняться. Он всегда
мог то, чего не могли другие. Это Бороданков понимал еще тогда, когда
был аспирантом Лебедева. И почему он так не вовремя умер! И черт дернул
старого дурака незадолго до смерти жениться на молоденькой женщине! Был
бы женат на своей старухе, никуда б она из России не делась и проблем бы
не было. Отдала бы все бумажки до единой, даже не взглянув в них. А Ве-
роника тут же нашла себе спонсора и свалила за границу вместе со всеми
архивами мужа. Ищи ее теперь.
ман сидел за компьютером, погруженный в работу.
приветствовал его врач.
здесь! Кажется, всю жизнь здесь провел бы, - засмеялся в ответ програм-
мист.
Иннокентьевич, я смогу уйти домой сразу же, как только закончу програм-
му?
все-таки хочется, а ведь только что говорили, что провели бы здесь всю
жизнь. Хорошо, с работой, я вижу, полный порядок. А самочувствие?
Что-нибудь беспокоит?
вас уверяю. Это оттого, что я все время сижу, не хожу совсем, не двига-
юсь. Вернусь домой и сразу восстановлюсь, дело двух-трех дней.
прилипли ко лбу, хотя в комнате благодаря открытому окну было довольно
прохладно. Вокруг губ залегли синюшные тени. Он прав, подумал Бородан-
ков, дело двух-трех дней. А то и меньше.
те, что я у вас уже целый месяц, я вам поверю.
Иннокентьевич. - Даже самая продуктивная работа требует перерывов. Отв-
лекаться, конечно, нельзя, это моя методика запрещает, а вот спать нужно
обязательно. Не забывайте, во сне мозг продолжает работать, и, между
прочим, намного лучше, чем когда вы бодрствуете. Вы целый день заставля-
ете его действовать в определенном направлении, которое вам самому ка-
жется правильным. Вы загружаете свой биологический компьютер информаци-
ей, а потом начинаете указывать ему, как он должен эту информацию пере-
рабатывать. Но в ваших указаниях зачастую отсутствует логика, в них мас-
са вкусовщины, начиная с того, что вам лично глубоко неприятен какой-то
ученый или специалист и поэтому вы, сами того не замечая, избегаете под-
ходов, которые этот специалист предлагает, и кончая тем, что вы раздра-
жены и вам нездоровится, оттого что вы съели на обед что-то не то. А
когда вы спите, все подобные глупости спят вместе с вами, а мозг, нагру-
женный информацией и чистыми, не замутненными никакими эмоциями теорети-
ческими постулатами, работает четко и спокойно, в том темпе и том режи-
ме, который наиболее ему удобен. Ведь не случайно, когда вы пришли к
нам, отвлеклись от всего и успокоились, вам пришлось начать всю работу
заново. Ведь признайтесь, в последнее время дома вы почти не спали?
сроки поджимают, начальство торопит, заказчики теребят, а у меня ничего
не получается... И захочешь уснуть, а не получится.
продуктивном творчестве и речи быть не может. Пока вы бодрствуете, вы
сами себя насилуете, пытаетесь руководить собственным мыслительным про-
цессом. А руководите вы им не всегда правильно. Только не каждый находит
в себе силы в этом признаться. Что ж, голубчик, прощаюсь с вами до завт-
ра и еще раз напоминаю: сон, сон, сон.
кентьевич зашел в комнату, на двери которой красовалась табличка: "Лабо-
ратория". В обычных больницах за дверью с таким названием занимаются
тем, что исследуют взятые на анализ кровь, мочу, желудочный сок. В кри-
зисном же отделении, которое возглавлял Александр Иннокентьевич Бородан-
ков, в лаборатории сидели фармацевты.
тельными темно-серыми глазами, повернулся на своем крутящемся стуле и
вежливо встал.
приказал врач. - Оставьте только лакреол и витамины.
письменным столом и читала дневник наблюдений, который Бороданков вел на
каждого пациента. На тетради, которая лежала перед Ольгой, была наклеена
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Нортон Андрэ
Мичурин Артем
Орлов Алекс
Лукин Евгений