вдруг взорвался.
на него заявление. Мало он нам крови попортил!
звонит, мы же его не боимся. Позвонит еще какое-то время и перестанет.
верит, что мы все рассказали Диме, и может попытаться поймать его
где-нибудь на улице, чтобы открыть ему глаза на историю рождения. А ты
уверена, что Димка спокойно это воспримет? Не кинется бить ему морду?
Или не испугается до нервного шока? Я не хочу, чтобы этот ублюдок встре-
тил моего сына в каком-нибудь тихом уголке.
за ним, но внезапно поняла, что муж прав. Безусловно прав.
тантин Михайлович Ольшанский входил без трепета. Во-первых, он давно и
хорошо знал своего начальника, а во-вторых, точно так же хорошо знал,
что его собственная резкость, порой граничащая с откровенным хамством,
служит ему надежной защитой. Ольшанского в прокуратуре не любили и свя-
зываться с ним боялись, хотя и отдавали должное его профессионализму и
безупречной юридической грамотности.
но ухитрялся при этом выглядеть недотепой-замухрышкой, в вечно мятом
костюме, плохо вычищенных ботинках, очках в старомодной, давно поломан-
ной и наспех склеенной оправе. Самое удивительное, что Нина, жена
Ольшанского, тщательно следила за его одеждой и обувью и отправляла мужа
по утрам на работу в более чем приличном виде, но уже на полпути к про-
куратуре все ее старания шли прахом. Природу этого загадочного явления
не понимала ни она, ни сам Константин Михайлович, ни его близкие друзья,
а две его дочки, начитавшись научной фантастики, дружно утверждали, что
у папы "особенное биополе".
нурым и несчастным видом, но вид этот мог обмануть кого угодно, только
не тех, кто хоть раз имел дело со старшим следователем Ольшанским.
вложенными внутрь несколькими листками.
уголовное дело.
вымогает деньги у супругов Красниковых под угрозой разглашения тайны
усыновления.
могла взорваться.
маться милиция. Чего ты от меня-то хочешь?
там документы.
только жалоба на телефонное хулиганство.
следователь, тебе и карты в руки.
лефонное" дело к тебе попало?
дишь. Прокурор города проводил выборочную проверку санкций, даваемых ок-
ружными прокурорами, и наткнулся на бумагу из окружного УВД с просьбой
разрешить прослушивать переговоры, ведущиеся с телефона, установленного
в квартире граждан Красниковых, в связи с заявлением последних о том,
что им систематически звонит неустановленное лицо и вымогает деньги под
угрозой разглашения тайны усыновления. И ставит прокурор перед работни-
ками милиции вполне законный вопрос: а откуда сей резвый шантажист узнал
тщательно скрываемую тайну? Не иначе, кто-то ему сказал, тем самым тайну
разгласив. А это - статья сто двадцать четвертая "прим" нашего горячо
любимого и пока еще никем не отмененного Уголовного кодекса. Вот и весь
сказ.
попало? Что, эти Красниковы - знакомые нашего прокурора? Почему он не
отдал дело в окружную прокуратуру?
хочет получить образцово-показательное дело вроде учебного пособия для
молодых следователей, чтобы с него можно было брать пример. Разве еще
пять лет назад ктонибудь мог предположить, что нам придется оформлять
дела об оскорблении и клевете? Да они встречались-то раз в сто лет и шли
через суд как дела частного обвинения. А теперь сейфы ломятся от дел о
защите чести и достоинства. Они, конечно, не уголовные, а гражданские,
но надзирать-то Прокуратуре все равно приходится. А разглашение тайны
усыновления - уже наш хлеб, и не сегодня завтра эти дела могут посы-
паться, как крупа из рваного пакета.
вич.
любую информацию, и чем больше денег на руках у людей, тем чаще они ис-
пользуются именно для этого. Это во-первых. А вовторых, разглашение тай-
ны может использоваться как хороший повод содрать с ответчика денежки за
моральный ущерб. И мы должны встретить эти иски во всеоружии, чтобы ник-
то, никакие адвокаты и судьи не смогли нас упрекнуть в том, что мы не
умеем собирать доказательства и правильно их оформлять. Бывший КГБ здо-
рово умел такие дела "шить", когда занимался проблемами разглашения го-
сударственной тайны, а у нас навыка нет. Я хочу, чтобы ты продумал всю
систему доказывания по таким делам, определил источники доказательств,
оформил образцовые протоколы и постановления. Для этого я и отдаю тебе
дело Красниковых. Ты из всех наших следователей самый грамотный, только
ты и сможешь сделать все как следует. Я тебе доверяю, Костя, доверяю
твоему профессионализму и мастерству. Я знаю, что ты меня не подведешь и
эти материалы не стыдно будет показать прокурору.
товской поклон. - Значит, как образцовые дела лепить, так Костя. А как
материальную помощь дать, так вам, Константин Михайлович, отказано. Здо-
рово у тебя выходит, ничего не скажешь.
поминать. Ты же знаешь, у наших финансистов в тот момент денег не было.
Тебе же объясняли.
лись. Слушай, не морочь ты мне голову. Дело возьму, поручение твое вы-
полню, а льстить мне и в друзья набиваться не надо. Вполне достаточно
того, что ты мой начальник.
части.
эти кончатся, - резко отпарировал Ольшанский, покидая кабинет руко-
водства с зажатым под мышкой тоненьким досье.
оставшуюся половину весьма и весьма кудрявый, с аккуратненьким "пивным"
брюшком и быстрыми блестящими глазками, вертелся на стуле перед Ольшанс-
ким как уж на сковородке. Несколько часов назад он был задержан, когда в
очередной раз пытался по телефону убедить Ольгу Красникову подарить ему
десять тысяч долларов в обмен на сохранение в тайне сведений, уже поте-
рявших свою ценность. И теперь Константин Михайлович клещами вытаскивал
из него ответ на вопрос, а от кого же сам Лыков получил такие сведения.
глаза сообщил Лыков.
ним деньгами, которые намеревались получить от Красниковых?
меня долги были, вот он и посоветовал, как можно денег раздобыть. Беско-
рыстно, между прочим.
плечами.
что он не обманул.
дения? Припомните, Лыков, может быть, из его слов можно было понять, что
это его знакомые или родственники? Ну, подумайте как следует.
мол, нельзя ли занять у него под проценты денег месяца на три, а он и
говорит, что у него не благотворительный фонд, а если мне деньги нужны,
то вот по такому-то телефончику можно попробовать, там родители и усы-
новленный мальчик. Имена сказал, адрес, телефон. Вот и все.
тионова, буду проверять ваши байки. Адрес, телефон, место работы. Так у
вас же есть! - неподдельно удивился Лыков.