пора. - Она поднялась и, взглянув на него сверху вниз, тихо добавила: - Тебе
лечиться надо, ты очень плохо выглядишь. Все, до свидания.
упала, - сядь, ты ничего не объяснила, и главное, ты не объяснила, почему я
не могу прийти?
просто не открою дверь.
доме? Да, ты ничего не сделал. Однако твое бездействие было хуже
преступления. Даже статья такая есть в Уголовном кодексе: оставление в
беспомощном состоянии. Я знаю, ты был еще беспомощней, чем Ольга, но ее нет,
а ты жив. Не приходи, очень тебя прошу.
конечно. Дай мне срок еще лет двадцать или тридцать. Хорошо?
карие глаза вспыхнули, что-то должно было сорваться с языка важное, резкое,
но не сорвалось. Глаза угасли, медленно, как свет в кинотеатре.
футляр, - здесь сережки золотые, она ведь любит всякие побрякушки.
радости будет одно расстройство. А вот журнал я возьму. Никогда подобных
изданий в руках не держала. Что значит "Блюм"?
редко, - ответил он отрывистым механическим басом и впервые взглянул ей в
глаза: - Лиля, десять лет назад твоя сестра покончила с собой. В этом никто
не виноват. Я обещаю, что не появлюсь в твоем доме до тех пор, пока ты сама
меня не пригласишь. Но ответь мне на единственный вопрос: что изменилось?
Почему ты вдруг стала кого-то обвинять в ее смерти?
забрать чашку с остывшим, нетронутым кофе, и услышал:
стояла перед зеркалом, закрыв глаза. Плечи ее вздрагивали, по щекам текли
черные от туши слезы. Уборщица, сидевшая за столиком с вязанием в руках,
посмотрела на нее и спросила:
потом, вытряхнув все содержимое из белой лаковой сумочки, стала приводить
себя в порядок, подкрасила ресницы, губы, попудрилась, не глядя, бросила все
назад, в сумку, и ушла.
женщину в пустом переулке. Район был спальный и считался сравнительно
спокойным, никаких вокзалов, гостиниц, ночных клубов. Патрульная группа
расслабилась. Только что кончилась гроза, на этот раз вялая, ленивая, но
дождь все шел и заметно похолодало. В салоне было тепло и уютно. У младшего
лейтенанта Телечкина имелся двухлитровый термос с крепким кофе, у капитана
Краснова была копченая курица. Собирались остановиться в каком-нибудь дворе
и перекусить.
Маленькая, полная, она застыла посреди дороги и не двигалась, не реагировала
на визг тормозов, ослепительный свет фар в лицо, крик водителя. На ней было
надето что-то широкое, белое, и в мертвенном фонарном свете, в дрожащей
пелене дождя она казалась привидением.
Телечкину капитан Краснов.
дождь... Приблизившись, он заметил, что это вовсе не взрослая женщина, а
девчонка лет пятнадцати, босая, в каком-то балахоне, вроде халата или ночной
рубашки.
что, жить надоело?
сумасшедшими глазами. Она картавила, не выговаривала "ел", голос у нее был
звонкий, чистый, совсем детский.
влагой ботинки, как за шиворот капает дождь. Еще минута, и он промокнет
насквозь. Взглянув на светящуюся табличку, прибитую к ближайшему дому,
лейтенант прочитал: "1-й Калужский переулок".
сопротивлялась, покорно села в машину и громко повторила:
поморщился. От девочки исходил странный запах, нет, не бомжовская вонь,
что-то другое. "Лук, - догадался капитан, - репчатый лук. Для того чтобы так
разило, надо полкило сожрать, не меньше. Закусывала она им, что ли?"
Люся, восемьдесят пятого года.
сорок. Она там лежит на кухне в грязном халате, молчит и не шевелится. Надо
"скорую" вызвать, но я боюсь врачей.
Они злые, им нравится делать больно. Говорят, ничего, потерпи, а как
терпеть, когда больно? Потом вообще руки-ноги сводит и в голове бурчит.
выразительно закатил глаза.
а когда делают укол от плохого поведения, тогда в голове начинается, знаете,
бурр-бурр, как будто там внутри что-то шевелится и хлюпает.
маленькая была. Сначала мама, потом бабушка. Осталась одна тетя Лиля.
Телечкин и сухо откашлялся.
девочки то вспыхивало, то исчезало, и лейтенанту стало не по себе. Он не мог
толком разглядеть девочку, и ему вдруг пришло в голову, что она не совсем
живая, что-то вроде зомби.
глаза светились, как гнилушки, на лбу и на носу белели какие-то пятна,
похожие на плесень. Голос, чистый, высокий, спокойный, с трогательной
детской картавостью, звучал сам по себе, отдельно, словно принадлежал
другому, более привлекательному существу.
- ребенок как ребенок. Просто с головой не все в порядке, лицо какой-то
мазью намазано и лук поедает в огромных количествах".
следующий, - сообщила девочка и добавила: - Только вы первые идите. Я боюсь.
хорошим туалетным мылом. Это была обычная малогабаритная "распашонка" с
крошечной прихожей и двумя смежными комнатами. На кухне, сквозь дверной
проем, виднелись ноги в узорчатых шерстяных носках.
произнесла девочка и принялась старательно вытирать босые ступни о коврик.
на носу белые пятна какой-то густой мази.
в квартиру. Что вы на меня так смотрите? Это я пастой от прыщиков
намазалась.
руки на коленях и уставилась в одну точку. На вопросы не отвечала, словно
оглохла. До приезда опергруппы и следователя решили ее не трогать. Лейтенант
Телечкин отправился за понятыми.
было дать лет сорок, не больше. Холеная, светловолосая, с гладким правильным
лицом, она как будто просто села на пол, прислонившись спиной к батарее и
вытянув ноги. На ней был теплый махровый халат и узорчатые пушистые носочки.
На нежно-розовой мягкой ткани темнели огромные пятна крови. Судя по
количеству крови, было нанесено не меньше десятка ножевых ранений. Тут же
валялось орудие убийства - длинный кухонный нож с черной пластмассовой
ручкой.
девочка-подросток зарезала свою тетю и сама в этом призналась. Понятые,
пожилая пара из соседней квартиры, сначала долго охали, потом сообщили
шепотом, что Люся сирота, больна с рождения.
Березин Федор
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Ильин Андрей
Апраксина Татьяна