Чтение 2–й страницы книги ~Возвращение пираньи~

- А вот есть еще анекдот, - произнес негр на чистейшем русском языке и, словно бы не замечая остолбенения двух приятелей, невозмутимо продолжал: Вызывает как-то генерал двух спец-назовцев и дает поручение: мол, у министра обороны скоро юбилей, нужно ему смастрячить крокодильи сапоги. Ну, козырнули спецназовцы и отбыли в Африку. Возвращаются через месяц, когда их и в живых-то видеть не чаяли, оборванные, подтощавшие, разводят руками: "Облом, товарищ генерал, - мы там завалили шестьсот пятнадцать крокодилов, а сапог ни на одном не было...

Пока звучал бородатый анекдот, оба успели кое-как вернуть прежнее самообладание.

- По пивку? - предложил негр, с исконно русской сноровкой отщелкивая пробки. Потом снял трубку местного телефона, накрутил две цифры и произнес:

- Нормально, товарищ генерал, познакомились. По-моему, подходящие мужики, веселые, анекдоты травят-заслушаешься...

- Сюрпризы, - угрюмо сказал Кацуба.

- Логика, - отпарировал негр. - Где умный человек прячет лист, известно - в лесу. А где прячет лист коварный человек? Господа офицеры, в гербарии. Все будут думать, что он либо повернутый ботаник, либо вывозит листья коки под видом гербария. А меж тем этот листик сорван в окрестностях крайне интересного завода и предназначен для скрупулезных анализов - а ну-ка, что в него из почвы попало? Примерно такая логика. Если на секретную базу приехал черный в эполетах - в первую очередь сразу подумают, что речь идет об Африке или на худой конец Индийском океане...

Бесшумно вошел генерал Глаголев, сел на диван и, покачивая ногой в ослепительно начищенном сапоге, долго разглядывал всех троих с выражением строгого, но заботливого отца-командира. Потом сказал:

- Познакомились, я вижу? Нашего гостя зовут Франсуа. Как вы, скорее всего, догадываетесь, представляет он не знойную Африку и не экзотические острова, а смежную нашу, так сказать, контору, с каковой предстоит кооперироваться, поскольку все живем в одном царстве-государстве и должны дружить... - И тяжко вздохнул:

- Знаете, что мне в столице особенно нравится?

Шагать по улице генерала Глаголева. Ни с какого боку не родственники, а все равно в глубинах души возникает непонятное, однакож определенно приятное ощущение... Одним словом, нужно вам собираться, орлы. Поскольку - дальняя дорога и казенный интерес. Предстоит малость поокаянствовать... Поскулить хотите перед дорожкой?

- Хотелось бы, - сказал Мазур, в силу своего положения менее Кацубы стесненный субординацией. - Далеко?

- Южная Америка, - лениво поднял палец Глаголев. - Догадываюсь с ходу: сейчас скажете, что испанским не владеете. Но в этом и нет необходимости.

Кацуба у нас мастак...

- Операция, конечно, силовая? - спросил Мазур.

- Не обязательно, но вполне может обернуться и хорошей драчкой. Пятьдесят на пятьдесят...

- Есть более серьезные соображения, - сказал Мазур. - Не буду говорить за майора... подполковника, - поправился он торопливо, - но мне уже не тридцать.

Укатали сивку в последние годы крутые горки.

- Интересно, - прищурился Глаголев. - Что, чувствуете себя старой развалиной?

- Нет, - сказал Мазур. - Но мне уже не тридцать и даже не сорок. Сорок шестой тикает. Для нашей работы это многовато.

- Примерно догадываюсь, - кивнул Глаголев. - Увы, никак не могу проникнуться сочувствием. Во-первых, приказ мне спустили с самых что ни на есть верхов, во-вторых, есть свои причины, по которым нужны именно вы, в-третьих же... Мужики, я никому не собираюсь льстить, тут другое...

Конечно, хватает молодых волчат, которые не хуже вас смогут переломить ногой пальму и навскидку отстрелить москиту правое яйцо. Вот только молодые - из этого времени, а вы, голубчики, с ранешнего. Присутствующие здесь, все четверо, - кстати, герр Франсуа вам по боевому опыту и количеству скальпов на поясе мало чем уступает, - имели честь формироваться как личности в советскую эпоху. Когда мы были элитой. Когда мы были центурионами великой империи.

Когда все соседи по планете нас боялись и страна не стояла раком со спущенными штанами. Какой бы там ни был застой, но все мы совершенно точно знали или по крайней мере всерьез предполагали, что однажды, чем черт не шутит, пройдем по Пикадилли или Елисейским полям с засученными рукавами, поливая от пуза веером. Нас неплохо к этому готовили, и мы прониклись. Вот этого осознания у молодых нет. Неоткуда взять-ся. А посему никакая молодость не служит преимуществом. Наконец, четвертое... Я вас предупреждаю честно: можете отказаться. Оба. В этом случае еще до заката вылетаете в отставку боже упаси, не по дискредитации и прочему компромату, по выслуге лет, что у того, что у другого есть законные четверть века в рядах, можете даже по нынешнему обычаю получить на грудь пряжечку с римскими цифрами... Хотите оказаться на улице с военным пенсионом? Вы так не зыркайте, я не зверь, меня просто настропалили вести беседу именно в таком аксепте. Да, а при удаче можете просить луну с неба. Я не шучу. Ну, понятно, ни маршальских орлов, ни кресла министра обороны я в виду не имею - но согласно данным мне инструкциям могу обещать внеочередные звезды и крупные бляхи на ваши мужские перси...

- Интересно, - тихо сказал Кацуба. - А если я генерала захочу?

- Я бы сказал, что это, в принципе, возможно, - ничуть не громче, с жесткой серьезностью сказал Франсуа. - При удачном исходе дела.

В некотором смятении чувств Мазур подумал: да что же это нужно сделать, какие горы свернуть, какого дракона замочить, если в уплату тихим серьезным голосом подполковника обещают через звание кинуть в генералы?!

- Перефразируя поэтессу - и золотые эполеты, и золотые ордена...протянул Франсуа. - Никто не шутит, мужики. Мы с генералом не коварные ловеласы, а вы не юные жопастые блондинки. Все всерьез. А на военном пенсионе нынче хреново, даже полковнику с подполковником. Ларьки охранять пойдете или там автостоянку...

Мазур прекрасно понимал, что этот негр отечественного розлива прав на все сто. Конечно, насчет ларька или стоянки он отвесил ради красного словца, и скудные накопления имеются, и квартира в Питере, в конце-то концов с его опытом и послужным списком можно неплохо пристроиться на гражданке, еще три года назад переманивали в "Златобанк". Тут другое: человеку, отдавшему армии столько лет, покидать ряды чертовски страшно, как ты перед самим собой ни прикидывайся. Цивилисты этого не поймут, но невыразимо жутко оказаться вне рядов...

- Коли попала собака в колесо... - вздохнул он.

- То пищи, но бежи, - подхватил не без облегчения Глаголев. - Поскольку Кацубу я знаю давно, то без труда трактую евонное угрюмое молчание как знак согласия. Поскулили? Давайте теперь делом заниматься.

- Куда? - мрачно поинтересовался Кацуба.

- Санта-Кроче, - сказал Глаголев.

- Не было печали... Каперангу все равно, а вот меня там кое-где кое-кто мертвым считает...

- Не ной, - поморщился Глаголев. - Во-первых, ты там не на местном телевидении выступал с популярнейшей шоу-программой, во-вторых, развлекался на юге. А сейчас предстоит работать в северных провинциях, конкретнее говоря, к северу от Уакалеры. Очень мало шансов наткнуться на знакомых.

- Ну, если севернее Уакалеры... - с видимым облегчением буркнул Кацуба.Тогда, смотришь, и обойдется...

- А я тебе что говорю? - пожал плечами Глаголев. - И, главное, тебя особенно инструктировать не надо. Впрочем, и нашего Каперанга нет нужды отдавать на пытки спецлекторам... Кирилл, вы, вообще-то, о республике Санта-Кроче что-нибудь знаете?

- Исключительно в военном аспекте, - сказал Мазур, взвешивая слова. - Сами знаете, как это бывает, - время от времени пробегаешь сводки и дополнения, но краем глаза. А вообще... Ну, экономика с уклоном в аграрный сектор, медные рудники, алмазы и опалы. Бывший диктатор, Дон Астольфо Гресснер, - личность некогда известнейшая, местное прозвище Нумеро Уно , имел до тридцати процентов дохода с любой фирмы и фирмочки, вплоть до лавок и провинциальных бензоколонок. Шестнадцать лет назад наконец сбросили, через полгода изрешетили в Каракасе, считается, что это сделали посланцы возмущенного народа, но у нас всерьез подозревают янкесов - те не любят оставлять в живых свергнутых диктаторов, которым о них многое известно: взять хотя бы Трухильо, Ки, иранского шаха... Что еще? За эти шестнадцать лет произошла известная либерализация, диктаторов давненько не появлялось - хотя в джунглях, насколько я помню, болтаются очередные герильеро. В последние годы наладилось кое-какое военное сотрудничество, поставляем боевые вертолеты, легкое стрелковое и БМП... да, там есть немаленькая русская колония, потомки белоэмигрантов. Много бывших офицеров в тридцать четвертом участвовало в войне Санта-Кроче с соседями, сейчас потомки русских держат три четверти рыбодобывающего флота и перерабатывающих заводов. В советские времена об этом не упоминалось, но община сильная, даже при Доне Астольфо действовало секретное предписание: липовых дел русским не шить, а привлекать только за реальные прегрешения. По меркам тех времен - царская милость...

- Ну вот, - удовлетворенно хмыкнул Глаголев. - Какие тут, к ляду, инструктажи? Вы и меня еще поучить сможете... Насколько помню, в Сан-та-Кроче вы не работали, но у соседей однажды отметились?

- Было дело, - с привычной осторожностью обронил Мазур.

- Не жеманничайте. У нас у всех есть соответствующий допуск, я имею в виду - "Пурга-четыре". Мне хочется, чтобы сеньор Франсуа послушал. Нужно, чтобы он послушал.

- Ничего особенного, право, - сказал Мазур. - Четырнадцать лет назад. Там была военно-воздушная база янки, и на нее однажды перегнали очень интересный разведывательный аэроплан, если нужна конкретика - "Джи-Эр-двенадцать". У наших давно текли слюнки касаемо кое-какой начинки... В общем, наземные подходы "беретки" держали неплохо, а про водные подступы как-то не подумали.

Классическая ситуация - когда контрдиверсионные меры решают не комплексом, а вразнобой. Я точно не знаю, но создалось стойкое впечатление, что их главный особист был классический сухопутчик... Там есть каскад озер на прилегающей реке, нечто вроде Серпентайна в Гайд-парке, но, разумеется, в более величественных масштабах. Ну, ничего из ряда вон выходящего, стандарт. Мы прошли по этому каскаду всемером, вернулись, правда, вшестером, но тут поработали не "беретки", а кайманы. Сняли с "птички" все необходимое, потом немного нахулиганили на базе и ушли без всплесков. Говоря совсем честно, все свалили на герильеро - их там чуть ли не в каждой стране как собак нерезаных, и, как бы они ни оправдывались, никто не поверит. Правда, как мы потом узнали, их тамошний команданте вовсе не оправдывался, наоборот, орал на весь мир, что это он и устроил диверсию против прогнившего американского империализма, а ребята у него такие орлы, что имели любых янкесов в хвост и гриву...

Франсуа и генерал переглянулись. - Совсем хорошо, - с неподдельной радостью оборонил негр отечественного розлива. - Практически именно это вам и предстоит сделать... я имею в виду, практически то же самое. Даже с некоторыми выгодными для вас отличиями. Четырнадцать лет назад вы нелегально ползли по дну. Сейчас отправитесь вполне даже легально, более того, с дипломатическими паспортами. С нашими дипломатическими паспортами, с российскими. В Латинской Америке к дипломатическим картонам отношение самое трепетное, уважительное, правда, не от высоких моральных качеств и не от особой цивилизованности - прагматики-с. Слишком часто там в иностранных посольствах прячутся экс-президенты, политики с генералами и прочий заметный народ. Дипломатический паспорт - это магический жезл.

Мазур и сам это знал, но прилагал героические усилия, чтобы не отвисла ненароком нижняя челюсть. Разведчик с диппаспортом - это рутина, классика, заезженная до пошлости уловка. Однако снабженный диппаспортом боевик, которому с большой долей вероятности предстоит прокручивать силовой вариант, - нечто по уникальности не уступающее снежному человеку или бриллианту величиной с кулак. По крайней мере, в этой стране. Такое случалось только при Иосифе Виссарионовиче, да и то в бурные тридцатые. Что они здесь играют, мать их так?

- Разумеется, аккредитованы вы не в Санта-Кроче, - невозмутимо продолжал Франсуа. - Немного подальше. Но там, где вы оба имеете честь быть аккредитованными, наше посольство из кожи вон вывернется, чтобы заверить весь мир в вашей полной дипломатической аутентичности. - Он осклабился.Мужики, вы когда-нибудь работали в столь райских условиях? Да это же пляж, Копакабана....

- А конкретнее? - спросил Кацуба.

- Извольте. - Франсуа оглянулся на генерала. Тот извлек из своей папочки нетолстую стопку листов большого формата. Сверху лежала географическая карта, что таилось под ней, пока неизвестно.

Глаголев покачал листки на весу, выжидательно глядя на двух новоявленных дипломатов. Оба торопливо стали освобождать стол от следов пивного банкета, сгружая бутылки на пол.

- Аккуратней, не брякайте, - осадил их Глаголев. - Отсюда, конечно, ни один посторонний звук сейчас не вылетит, но все равно, имейте почтение к благородному напитку. Полные налево, пустые направо, можете наоборот, дело ваше. Руки от воблы не рвитесь отмывать, все равно этот комплект бумаг через часок пойдет в печь... Хотя, конечно, вытереть руки стоит, у вас, надеюсь, носовые платки найдутся? Вот и отлично...

Убедившись, что чистота стола восстановлена, он тремя рядками разложил свои бумаги, словно сдавал огромные карты. Кивнул негру:

- Прошу. Излагайте.

"Спутниковые фотографии, - моментально отметил Мазур. - Явно результат не рутинно щелкнувшего на очередном витке фотоаппарата, а долгого наблюдения за определенным уголком планеты. Масса усилий вбухана, такое и в самом деле может идти только с самого верха... Что, кто-то в Санта-Кроче спер ядерный чемоданчик у Бориса Николаевича и поместил среди раритетов в своей коллекции, чтобы хвастаться перед соседями? Или там вундеркинды из Силиконовой долины монтируют машину времени?"

- Как видите, место действия очень напоминает то, где вы себя прекрасно проявили четырнадцать лет назад, - сказал Франсуа, проведя по снимку нерабочим концом авторучки. - Каскад озер на реке Ирупане. Нас интересует одно-единственное, вот это. У него индейское название, совершено непроизносимое, вы потом потренируетесь выговаривать его вслух, сейчас не до пустяков... Слава богу, это не залив Маракайбо и не Великие озера. Площадь зеркала - каких-то девятнадцать квадратных километров. Дно твердое, без ила и карстовых каверн. Максимальная глубина - шестнадцать метров. Не особенно жуткое место для опытного аквалангиста, а?

- Не особенно, - осторожно поддакнул Мазур.

- У вас будет великолепный металлоискатель и прочая техника, какая только существует на свете и может понадобиться для такого дела. Задача довольно проста. Не так давно - точные даты значения не имеют - в озеро упал легкомоторный самолет, "Чессна". Находившиеся на борту погибли. У одного из трупов - всего их там трое или четверо - к запястью пристегнут не столь и большой металлический "дипломат". Вот фотография, в точности такой же.

"Дипломат" заперт на цифровой замок. О содержимом вам знать совершенно необязательно, могу уточнить лишь, что там нет ни радиоактивных материалов, ни ядовитых веществ...

- Перебью, с вашего позволения, - сказал Кацуба. - Насколько я понимаю, Каперангу предстоит этот "угол" достать при моей заботливой подстраховке, а потом оба его должны доставить в некое место?

- Именно.

- Ну, а если его вскроет полиция? Мало ли при каких обстоятельствах можно легонько потеснить дипломатическую неприкосновенность... С какими физиономиями нам тогда стоять?

Франсуа с минуту раздумывал, потом кивнул:

- Резонно... - И опять надолго задумался, явно подыскивая наиболее обтекаемые обороты. - Скажем так... Во-первых, находящиеся в "дипломате" материалы никоим образом не задевают интересов Санта-Кроче, поскольку не касаются данной республики вообще. Во-вторых, материалы зашифрованы так, что при беглом осмотре производят впечатление безобидных бумаг, относящихся ко вполне мирной стороне человеческой деятельности. Устраивает вас это скупое уточнение?

- Вполне, - поклонился Кацуба.

- Итак... Как вы совершенно правильно догадались, вам обоим предстоит добраться до Ирупаны, потом достичь озера. Каперанг Мазур ищет самолет и поднимает "дипломат" наверх, после чего вы тихонечко покидаете место действия и возвращаетесь в столицу. Кому передать добычу, узнаете позже.

Вполне возможно, придется отдать чемоданчик где-то в промежуточном пункте.

Точно еще не решено. Я с вами не пойду, но буду периодически появляться на маршруте. Как по-вашему, подполковник, смогу я сойти за кахо?

- За тамошнего мулата? Вполне.

- Примерно так мне и говорили... В общем, окончательная судьба "дипломата", вернее, окончательный пункт его передачи остается единственной деталью, которая пока четко не обозначена. Дело так обстоит не из недоработанности, а потому, что эта деталь с самого начала задумывалась "плавающей". Ну, вы оба не дети и прекрасно понимаете: порой выгоднее именно так и планировать. (Мазур с Кацубой кивнули понимающе.) Мало ли как могут обернуться события... Главное, помните одно: мы все здесь сидящие да простит мне генерал - не стоим этого "дипломата"... Уяснили?

- Мы, как вы соблаговолили подметить, не дети, - с точно рассчитанным, минимально уместным в данной ситуации ехидством отозвался Мазур, мельком подумав матерное по адресу "смежников", - вражда тут была старая, изначальная, скорее всего, бравшая начало даже и не с советских времен...

- Я понимаю, - с легким поклоном заверил его Франсуа. - Но, уж простите, порой даже опытнейшим людям мнимая простота операции кажется реальной простотой. И чем тогда кончается? Вы ведь знаете печальные примеры?

Прекрасно. Посему простите мне некоторую назойливость. Нервы у меня тоже не железные...

- Ладно... - проворчал Мазур. - Ну, а как насчет перечня опасностей?

- Если к вам и будет проявлять интерес местная контрразведка, то - вялый, рутинный. Повторяю, история с самолетом интересов Санта-Кроче никоим образом не затрагивает, о нем не знает вообще. Реальных, более плотских опасностей ровнехонько три. Во-первых, место действия. Это не экваториальные тропики, но все равно края не курортные: глухая провинция, почти не населенные места, кайманы, змеи, мошкара... Ну, оба вы прошли соответствующий курс выживания, оба бывали... один в той самой стране, другой-в стране по соседству, очень похожей по климату, ландшафтам, фауне и флоре. Не новички. Так что в нашем списке опасностей место действия как таковое стоит на третьем, последнем месте. Второе место, опасность номер два - живые индивидуумы, не имеющие отношения к силовым структурам. Иначе говоря, авантюристы и герильеро.

Первых в тех местах не так уж много, но и не так уж мало - как выражались предки, в плепорцию. Ровно столько, чтобы относиться к ним всерьез. Не так далеко от Ирупаны - "дикие" разработки алмазов и опалов. Народ, мягко говоря, собирается специфический. Но с ними при определенном навыке можно либо договориться, либо задать жару. Герильеро - это уже серьезнее. Их в тех местах опять-таки не так уж и много, но все же забредают. С этими лучше не садиться за стол переговоров. "Капак Юпанки" - ярые леваки, это в старые времена они бы для вас закалывали реквизированных упитанных тельцов, а нынче полагают Россию ярким примером зловредного буржуазного перерождения, так что в данном случае российские диппаспорта только напортят. Я просматривал сводки - две недели назад герильеро обстреляли машину с нашими военными специалистами, причем точно знали, в кого палят. Двое убитых, третьего в лес уволокли живым, полиция его до сих пор не нашла... И, наконец, третье, а в списке опасностей - первое. - Он помолчал, потом выдохнул с неприкрытой досадой:

- Очень хотелось бы ошибиться, но, боюсь, американцы знают о самолете.

- А он их интересует? - спросил Мазур.

- Невероятно. "Дипломат", конечно, а не самолет. Шевеление их агентуры в Санта-Кроче уже зафиксировано. Следующий ход легко предугадает даже лейтенант: небольшая группа опытных, высококвалифицированных специалистов, направленная к озеру. Пока что они этого не сделали, но согласно источникам, которые вам должны быть неинтересны, - ждем-с... Есть определенная вероятность, что вы с ними столкнетесь - либо с агентурой, либо со спецгруппой. Инструкции на сей счет просты: насчет обращения с тамошней агентурой янкесов мы еще поговорим после, а что касается спецгруппы, с каковой вы можете пересечься, инструкции просты: если есть возможность разойтись мирно и незаметно, расходитесь, если же нет... - Он помедлил, усмехнулся:

- Запомните, что ваша задача - любой ценой добыть "дипломат" из самолета и вывезти в безопасное место, а вовсе не трястись над жизнью и здоровьем янки, которым вы даже не представлены... Я понятно излагаю?

- Чего уж там... - криво усмехнулся Кацуба.

- Главное, привезти "дипломат". Все остальное несущественно. Должен вас сразу предупредить: возможно, по ходу дела придется провести нечто вроде "калыма", в смысле "приработка на стороне". Быть может, такой надобности не будет, а может, и возникнет. Это тоже предстоит узнать на месте. Вот, в общих чертах, главные контуры. Вопросы?

- Группа - это только мы двое? - спросил Мазур.

- Именно. Я, как уже говорил, на маршруте появляюсь периодически.

- Кто старший?

Франсуа с генералом вновь переглянулись.

- Скажем так, - протянул Глаголев. - Командует группой капитан первого ранга Мазур - за исключением внештатных ситуаций в населенных пунктах, где подполковник Кацуба, как лицо с более разведывательным уклоном, имеет решающий голос в случае каких-либо коллизий, связанных опять-таки со шпионскими делами... Как по-вашему, достаточно отточенная формулировка?

Подумав, оба кивнули.

- У лица со специфическим уклоном есть то ли вопрос, то ли просто раздумья... - сказал Кацуба. - Хорошо, предположим, местные спецслужбы нас ни в чем не подозревают и под колпак с ходу не берут... Позвольте, а почему не берут? Два дипломата, к тому же аккредитованные не в Санта-Кроче, вдруг отправляются к черту на рога, в несусветную глушь... Даже у стажера тайной полиции тут же возникнет закономерный вопрос: а что они там потеряли? Решили накопать опалов, что ли? Занятие для дипломата странноватое... Искать следы экспедиции Фосетта? Но ее никто никогда не связывал с Санта-Кроче...

- Ну, насчет этого можете не беспокоиться, - с легкой улыбкой ответил Франсуа, практически не раздумывая. - Подполковник, вы же в свое время неплохо и долго поработали в Санта-Кроче, неужели забыли? Клад Бенитеса...

Мазур увидел на лице Кацубы неподдельную растерянность, даже конфуз.

Подполковник, вильнув взглядом, вздохнул:

- Ну да, я и забыл с этой расслабухой...

- Все обставлено так, что никаких подозрений и не возникнет, - объяснил Мазуру Франсуа раньше, чем Каперанг решил попросить уточнений. - Вернее, заподозрят, но в совершенно другом... Клад Бенитеса-старая история.

Считается, что в восемьсот двадцать седьмом, когда шла борьба за независимость и повстанческая армия вот-вот должна была осадить столицу, полковник Бенитес, военный комендант оной, решил срочно спасать сокровища.

Якобы он погрузил на парусный корабль городскую казну, все статуи и прочие украшения кафедрального собора, сделанные из золота и серебра, самоцветы гильдии ювелиров и черт-те что еще. Потом корабль по существовавшей тогда сети проток вышел на Ирупану и добрался до интересующих нас озер. Дальше масса версий и разночтений, но все они сводятся к примитивным легендам о кладах: затонувшее судно, погибшие, кроме одного-двух чудом спасшихся, свидетели, признание на смертном одре либо старая полуистлевшая карта в прадедушкином сундуке...

- А на самом деле? - спросил Мазур.

- На самом деле Бенитес не отправлял из столицы и ломаного гроша. Не было ни корабля, ни груза, ни клада. Достовернейше установлено. За весьма приличную сумму Бенитес попросту сдал город повстанцам, благодаря чему окончил дни в комфорте и уюте - правда, был в Испании заочно приговорен к смертной казни, но это его не волновало... Никаких сокровищ нет, но объяснить это кладоискателям невозможно - самые первые стали пробираться на Ирупану лет сто тридцать назад, и до сих пор мало что изменилось, разве что аппаратуру теперь волокут на Ирупану современнейшую, о какой предки не могли и мечтать... В свое время россказням о кладе Бенитеса поддался сам Дон Астольфо. Когда было точно установлено истинное положение дел, он решил подзаработать на пустышке. Еще четверть века назад вот этот район, - он показал авторучкой, - был объявлен государственным заповедником с красивым названием. Есть даже минимальный штат смотрителей - которым, однако, втихомолку велено не усердствовать. Вообще ничего не делать - так, раз в год объехать свой участок, деликатно не обращая внимания на господ кладоискателей. Вернее, не обращая внимания на тех, у кого есть лицензия.

Попасть в заповедник законнейшим образом может любой, кто купил лицензию, весьма недешевую. С треском выдворяются исключительно те, кто рискнул сунуться без лицензии.

После свержения Дона Астольфо, когда архивы попали к новому правительству, решено было не резать курочку, несущую золотые яйца. Вся система сохранилась в неприкосновенности. Вас заподозрят лишь в том, что вы - парочка очередных импортных дураков, попавшихся на удочку изготовителей поддельных карт и признаний на смертном одре. Будут хихикать вслед, но исключительно про себя...

- Ну, это меняет дело, - облегченно вздохнул Мазур. - И все же, есть лишняя головная боль. Кто-то из этих идиотов-кладоискателей может, мне кажется, случайно наткнуться на вашу "Чессну"...

- Вот это и есть одна из причин, заставляющих торопиться нас и, подозреваю, американцев, - сказал Франсуа. - "Дипломат" в этом случае тут же вскроют... и документы окажутся в озере, что для нас равнозначно провалу. Я даже не знаю, что хуже - если бумаги попадут к янки или если они размокнут в озере, выброшенные ничего не подозревающим дуралеем. Нужно спешить. Нельзя сказать, что кладоискатели там роятся, но пара-тройка что ни месяц отправляется вверх по Ирупане. Как отличить их, буде встретятся, от спецгруппы янки, определите на месте, не дети. Да, вот что, господин Мазур... У вас там может случиться и другая встреча, не в пример более приятная. Помните на "Федоре Достоевском" богатенькую сеньору Эстебанию Сальтильо, с которой у вас произошло столь романтическое приключение?

- Помню, - сказал Мазур, сделав лицо непроницаемым. - Да, ведь она из Санта-Кроче... Что, и она каким-то боком в игре?

- Никоим образом, - мотнул головой Франсуа. - Просто-напросто ее поместья не столь уж далеко от Ирупаны. Имейте это в виду - мало ли что, столь приятные знакомые могут оказаться нелишними. Особа богатая и в тех местах влиятельная, такие контакты надо беречь.

- Вот не ожидал, что когда-нибудь судьба вновь сведет... - сказал Мазур, откровенно говоря, и в самом деле вспомнивший взбалмошную сеньору не без приятности.

- Всякое в жизни бывает, - философски сказал Франсуа. - Кстати, ваше знакомство с этой милой особой стало еще одним аргументом в пользу того, чтобы послать именно вас. Как видите, стараюсь играть максимально честно и открыто.

- Играть честно - не велика штука... - проворчал Мазур. - Нечестно, впрочем, тоже. Вот унести ноги, да еще победителем - потруднее и посложнее.

- Вот и постарайтесь, - с обаятельной улыбкой произнес Франсуа. - Вы оба ухитрялись возвращаться всегда и отовсюду, а это позволяет говорить о тенденции. Тенденция, однако...

- Когда отправляемся? - с тихой обреченностью спросил Кацуба.

- Следовало бы - вчера, - сказал Глаголев. - А посему - сегодня ночью.

Лететь вам долго, всевозможные детали и частности обкашляете в самолете. И попробуйте мне только вернуться без крокодильих сапог или вообще не вернуться...

Глава 3

РАЙСКАЯ ЖИЗНЬ

Капитан Себастьян ди Рочи являл собою не просто образец бравого испанского идальго - пожалуй, именно так выглядела извечная мечта всех генералов об образцовом вояке. Капитан был высотой сантиметров примерно семьдесят, и хотя его, бронзового, кое-где покрывали темные пятна, следы беспощадного времени, выглядел он впечатляюще: в безукоризненной кирасе, столь же безукоризненном шлеме, пышных штанах буфами, сапогах без единой бронзовой морщинки. Опираясь левой на эфес картинно всаженного в землю меча, правую он простирал таким манером, словно за сотни лет до Петра Первого и придумал чеканную историческую фразу: "Здесь будет город заложен!"

Как узнал Мазур, капитан был личностью не просто реальной - исторической.

Именно он более четырехсот лет назад первым из европейцев перевалил через Анды и добрался до этих мест, чтобы по приказу вице-короля основать город будущий Санта-Кроче. Каковой приказ скрупулезно и выполнил.

Лениво разглядывая бронзового красавца и потягивая ледяное пиво, Мазур думал о том, что в действительности все обстояло, конечно же, иначе. Когда сюда добралась кучка упрямых кастильцев, сапоги у капитана наверняка превратились в лохмотья, как и штаны, и вряд ли он был безукоризненно выбрит, вряд ли усы были столь ухожены, как их поздняя бронзовая копия, а кирасу со шлемом, ручаться можно, волокли где-то позади индейцы-носильщики, если только капитан ее вообще не выкинул по дороге. И уж, конечно, добравшись до этих мест, бравый Себастьян не тратил время на мелодраматические жесты, а мечтал вслух если не о золоте, то уж о хорошем астурийском вине и сговорчивых особах противоположного пола, поскольку психология солдата, в отличие от военной техники, с веками совершенно не меняется...

А вообще, мужик, конечно, был стоящий. Как все они, мать их за ногу, конкистадоры. Цели, конечно, были пошлейшими, средства - не вписывавшимися в декларации прав человека, но все равно этих двужильных ребят с руками оторвал бы любой нынешний спецназ...

Мазур допил пиво, и официант-чоло в белоснежном смокинге, возникнув над правым плечом предупредительной тенью, бесшумно наполнил высокий бокал.

Дневная жара уже спала, близился вечер, и они с Кацубой сидели на улице, под тентом, подобно дюжине соседей по ресторану созерцая площадь, по которой порой проходили такие существа женского пола, что захватывало дух.

Пока что происходящее как нельзя лучше напоминало те убогие шпионские романы, где настойчиво прокламируется, что жизнь шпиона состоит главным образом из белых смокингов, охлажденных напитков, шикарных ресторанов и роковых красоток.

Смокингов на них, правда, не было, но оба щеголяли в белых костюмах, сосали исключительно охлажденные напитки, ресторан при отеле "Трес Крусес"

(что означало "Три креста") был не из дешевых, а каждая вторая красотка в невесомом платье, проплывавшая по площади то-ли-девочкой-то-ли-видением, с первого взгляда казалась роковой - не говоря уж о каждой первой красотке. И эта райская жизнь - сиеста, кейф, безделье - длилась вот уже четыре дня. Так что успели исчезнуть следы многочисленных прививок, хранивших от здешних прелестей вроде холеры, желтой лихорадки и вовсе уж экзотических хворей.

Не далее как вчера дошло и до красоток - не только роковых, но и, как выяснилось, сговорчивых, знавших курс доллара не хуже финансистов из Национального банка. Нужно было только знать, к которой подойти, чтобы не нарваться вместо очаровательной профессионалки на орду разъяренных мужей, отцов и братьев. Кацуба в этом разбирался - как он заявил Мазуру, подобные эскапады просто необходимы, иначе могут принять за парочку гомиков, которых здесь традиционно не любят. Убить не убьют, побить не побьют, но мысленно поставят клеймо, а это где-нибудь да помешает... По здешним понятиям, здоровый мужик, три дня спавший в одиночестве, - личность еще более подозрительная, нежели субъект в темных очках, украдкой фотографирующий фасад местного Генерального штаба.

Они обосновались в старой части города. Отель стоял на овеянной дыханием веков площади, окруженной столь же старыми, колониальной архитектуры, домами, куда ни глянь - украшенные лепкой старинные фасады, каменное кружево на стенах, резные балконы, низкие уличные фонари. Все это сохранилось прекрасно, поскольку последний раз здесь всерьез воевали сто двадцать лет назад, когда индейские отряды прорвались в предместья столицы и напрочь выжгли несколько кварталов. Правда, это случилось как раз на противоположном конце города и больше не повторялось.

- А это что за индивидуум? - спросил Мазур, показывая на огромную бронзовую доску с завитушками, государственным гербом и массой прочих дизайнерских излишеств.

Центральное место в бронзовой композиции занимал барельеф длиннобородого субъекта преклонных лет, отдаленно смахивавшего на пожилого Энгельса, что было, конечно же, вздором, поскольку мемориальная доска выглядела довольно старой, а за простое упоминание об Энгельсе здесь еще двадцать лет назад можно было бесследно раствориться в воздухе...

- О! - сказал Кацуба, обрадованный случаю поболтать. - Светлая личность, доктор Кабрера.

- Эпидемию какую-нибудь поборол?

- Не совсем... Доктор юриспруденции. Ровно сто лет назад, когда скоропостижно скончался президент, сей достойный муж с "кольтом" в руке влетел на траурное заседание правительства, пальнул в потолок и торжественно объявил, что решил избрать новым президентом себя. Ну, во дворе стояли с полной выкладкой две драгунских роты, а посему правительство поспешило признать, что это гениальная идея. И просидел он на троне аж двадцать два года. Это, скажу тебе, был тип! - поведал Кацуба со столь гордым видом, будто сам выпестовал Кабреру и был духовным наставником. - Однажды в него пальнула залпом целая рота почетного караула из курсантов военной академии и ни одна пуля в цель не попала, представляешь? То ли руки тряслись, то ли в самом деле ему, как болтали, колдун навесил амулетик. Был еще случай...

Приходит к Кабрере один из министров и объявляет: мол, двенадцать человек, все министры, хотят вас убить, и я один из них, но не могу поднять руку на отца нации и спешу донести с перечислением фамилий... - он сделал театральную паузу.

- И получил орденок? - предположил Мазур.

- Пулю в лоб он получил. Тут же. Но только не из черной неблагодарности, а оттого, что остальные, все одиннадцать, уже успели прийти и настучать...

Мораль: лень наказуема. Ну, а потом Кабрера ухитрился рассориться с американцами - то ли цену на бананы поднял, то ли прихлопнул кого-то не того. Короче, на этой самой площади, примерно вон там, где торчит мороженщик, по его "кадиллаку" и хлестанули из трех пулеметов. Так что и амулет не помог - быть может, оттого, что стрелки, подозревают, были приезжими... А в общем, бывали тут нумеро уно и почище. При Убико на улицах запрещалось собираться больше одного - не фыркай, я тебе подлинный указ цитирую. И ведь сидели по двадцать лет, черти, это тебе не Панама, где в сорок девятом за пять дней сменилось три президента, да и четвертый продержался недолго... Я тебе не надоел за три дня этими лекциями?

- Отнюдь, - сказал Мазур. - Все равно делать нечего. И нет уже никакого терпения, я не хуже тебя понимаю, что через пару недель начнется зима, то бишь сезон дождей, и в джунглях станет еще паскуднее... Что ж второй секретарь так копается?

- Ничего не поделаешь, - серьезно сказал Кацуба. - Будь ты хоть второй секретарь, хоть генеральный. Здешняя бюрократия, браток, такова, что наши чиновнички, знай они подробности, сдохли бы от черной зависти... Это еще дней на несколько. Подожди, скоро и нам придется в ком-пании с секретарем болтаться по инстанциям - личное присутствие и все такое, узнаешь, почем фунт здешнего канцелярского лиха... А в целом, нам все же повезло, что эта "птичка" гробанулась именно тут. Мы в "морской полосе", в климатической зоне, на которую влияет Атлантика. Окажись мы километров на двести южнее, узнал бы ты, что такое настоящая жара. Там, правда, джунглей нет, зато ландшафт не уступает лунному, воды днем с огнем не отыщешь, не говоря уж о годной в пищу живности... Вот, кстати, о живности. Есть в здешнем меню немало вкусных и насквозь экзотических яств. - Он положил руку на роскошную темно-бордовую папку с золотым тиснением. - Как насчет скарабеев со свининой и овощами? А еще - красноногие кузнечики, маринованные в лимонном соке с солью, жареные муравьи, клопы-вонючки по-мексикански...

- Не жди, блевать не начну, - ухмыльнулся Мазур. - Забываете, мон шер, что курсы мы проходили по одним методикам. Попадем в лес, я тебя и сам пауком-птицеедом угощу. Отрываешь пузо, остальное запекаешь, и, право, ничем не хуже краба.

- Ел я птицеедов, - рассеянно отозвался Кацуба. - Нет, в самом деле, скарабеи неплохи, я без всякой подначки... Вот только в такую жару даже их не хочется.

- Уж это точно, - поддакнул Мазур, глядя на историческую площадь. - Гляди, шатеночку недвусмысленно снимают. Разозленная родня не выскочит?

- Неа, - присмотревшись, авторитетно заверил Кацуба. - Самая натуральная путанилья...

- Слушай, как же их определяют все-таки?

- Да как два пальца, - сказал Кацуба. - Присмотрись, видишь, у нее браслетик? Раз на нем ракушки - значит, путана. Неважно, золотые они там или медные, главное, ни одна приличная женщина в этом городе ничего напоминающего ракушку не нацепит. Мило и простенько, а?

- Тьфу ты, как просто...

Он с леностью истого аборигена столицы омочил губы в ледяном пиве и с философской грустью стал смотреть на видневшийся слева отрезок здешней достопримечательности, именуемой без затей - винодук.

Укрепленные на четырехметровых железных арках - а кое-где на столбах той же высоты, - северную окраину города пересекали толстенные трубы, тянулись вдоль автострады, над оживленными перекрестками, меж редких эвкалиптов, меж домов. Прохожие и проезжие это сооружение попросту не замечали, поскольку привыкли к нему с рождения, зато Мазур, как любой, наверное, русский человек, взирал на него почтительно.

По трубам текло вино - примерно полтора миллиона литров в сутки. Только что закончилась вендимия, ежегодный праздник сбора винограда, и в сотнях тысяч бочек искрилась живительная влага. Кацуба успел свозить Мазура на завод Бодега Бассо, где тот с еще более почтительным восхищением лицезрел своими глазами самую большую в мире деревянную винную бочку. Вмещала она ровнехонько четыреста тысяч литров.

И, что самое удивительное, отметил мысленно Мазур, никто никогда даже не попытался провертеть коловоротом в винодуке дырочку. Русскому человеку такое нерадение дико, отечественные Левши и Кулибины давно издырявили бы заветную трубу на всем ее протяжении...

За три дня он насмотрелся экзотики столько, что хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Винные погреба Хиоле с их ста пятьюдесятью миллионами литров, резервуар для вина, в котором однажды устроили банкет на пятьсот человек (и всем было просторно), музей серебра, старинный праздник пива и крови, более ста лет отмечавший окончание индейских войн, кафедральный собор, где хранился череп Диего Альмагро (вроде бы подлинный), Каса-де-монеда - старый монетный двор, где приводные валы чеканящих станков когда-то вращали закованные в кандалы рабы-индейцы... Впечатлений было столько, что они перестали волновать и удивлять, - еще и оттого, что над ними дамокловым мечом постоянно висело ожидание, а чертов Франсуа куда-то запропал, о чем, впрочем, честно предупредил заранее и наставлял в этом случае не дергаться, а спокойно ждать.

- Ну что, скарабеев со свининой решительно не хочешь? - поинтересовался Кацуба.

- Нет, - сказал Мазур, понизил голос:

- Ты мне лучше растолкуй, как зам по контрразведке, как обстоит дело с проявляемым к нам интересом, есть ли таковой и от кого исходит...