неизвестности как таковой бояться, по-моему, глупо - мы ведь
профессионалы. Тут что-то другое, не страх... Сай, ты никогда не
охотился, тебе не понять, что испытывает охотник, когда однажды ему
самому предстоит стать дичью, причем, заметь, неизвестно чьей дичью.
Оригинальное ощущение, как ни стараюсь, не могу подобрать ему
названия...
вертолету. Назойливо звенели цикада. Саймон Роксборо шагнул было
следом, но остановился, махнул рукой и потянул из кармана видеофон.
Жадно уставился на крохотный экран. Там по-прежнему алела "омега" из
греческого алфавита - от "Дротика" по-прежнему не было никаких
сообщений, хотя расчетный срок истекал. Оставалось два часа, потом -
неизвестность, которой и так хватает с лихвой...
внизу, в центре зала, над черным решетчатым диском инфера сплетались в
диковинные узоры, превращались в фантастические цветы зыбкие дымы
цветомузыки. "Сотворение мира" - узнал Меншиков пьесу. Дымы сплелись в
нарочито грубый, словно обкусанный шар удивительно чистого алого
цвета, потом изнутри полыхнула белая вспышка, желтые лохматые
протуберанцы слепо и властно подавляли алый, впитывали его, растворяли
в себе, зеленые змеистые молнии струились от полюсов к экватору. В
ярком огне рождалась планета - миллионы лет до первых живых капелек,
миллионы лет до кислорода в атмосфере, миллиарды лет до человека. До
Меншикова и замаскированного бластера в кармане его комбинезона с
эмблемой инженера-ремонтника. До звездолетов, которые бесследно
исчезают там, у Большой Золотой Черепахи.
розовое платье из модного нынче илиала слабо мерцало, позволяя
разглядеть ее лицо и узнать его. Впрочем, он узнал ее сразу, по
голосу. И настороженно сказал:
поздороваться и поболтать. Она его ненавидела. Для нее Павел Меншиков
перестал существовать три года назад, когда уговорил наконец Алена Ле
Медека перейти в отдел "Динго". Анита любила Алена и терпеть не могла
отдела "Динго".
добился своего. Как всегда, верно? Вот и теперь... "Дротик" не
вернулся.
страшно сожалеешь, тебе больно, ты отправляешься по его следам и все
такое прочее. Но мне от этого не легче. Его-то все равно уже нет.
хочу, чтобы ты не забывал, как я вас всех ненавижу. Вашу форму. Вашу
всегдашнюю готовность к "решительным действиям". Ваши кобуры на поясе.
Вы и его сделали таким, вы... - она запнулась, подбирая слова.
так. Однако всегда приходят к нам, как только что-то не ладится. И
долго еще будут приходить.
ломиться сквозь дым и пламя. Павел, тебе никогда не приходило в
голову, что иногда глупо и бессмысленно ломиться сквозь пламя? Проще
выяснить, отчего начался пожар, и нельзя ли его просто погасить...
тебе, Динго. Прощай.
попавшееся кресло. Инфер погас - пьеса кончилась. Внизу
зааплодировали, но светлее не стало, лишь вспыхнули несколько красных,
синих и желтых ламп, дававших больше красивых причудливых теней, чем
света.
Балашов, начальник службы полетов.
стало традицией - как только случится катастрофа, все ходят с
печальными лицами и говорят с пафосом? Нет в этих исчезновениях ничего
ужасного, понимаете? Ужас - это страх. А здесь - Неведомое... "Дротик"
не вернулся?
продублированы.
коллеги упорно отстаивают гипотезу необъяснимых аварий. Так упорно,
что это переходит в тупость.
целеустремленно... - он запнулся.
Меншиков. - И это, несомненно, разумные существа. Я знаю, что во
Вселенной масса неизвестного, неизведанного, но не верю в космических
драконов, способных украсть через подпространство человека с борта
корабля.
тысяче парсеков от Земли, мы наконец встретили гипотетического
противника, о котором знали только по древней литературе? Что же,
получается, мы ошибались, когда твердили двести лет о непременной
гуманности и добре Высокого Разума? Я не хочу верить, что мы
ошибались, но давайте рассуждать трезво. Приглашение в гости против
воли гостя во все времена именовалось насилием. Ладно, хватит об этом.
Вы приготовили корабль?
дублирования агрегатов и блоков, ничего. Я - обыкновенный
инженер-ремонтник на обыкновенном рейдер-боте.
каким-то нарушением, если я спрошу о вашем плане?
хороший, рискованный и простой, как гвоздь. Я лечу туда, чтобы они
захватили и меня. Пусть захватывают. Кто бы они ни были, вряд ли они
похищают людей для того, чтобы тут же слопать. Может, хотят получить
какие-то сведения. Может, их цивилизация развивалась как-то иначе, у
них никогда не было звездолетов, они увидели наши и увлеклись, как
ребенок новой игрушкой. В общем, есть основания думать, что меня не
убьют и не съедят в первые же часы. А там посмотрим...
разница? Наша работа в том и состоит, чтобы использовать шанс. Один на
миллион. Или на миллиард. Главное, самое главное, чтобы этот шанс
был...
Балашов, украдкой разглядывая массивного белобрысого человека, мелкими
глотками прихлебывавшего сок. Меншиков казался неповоротливым
увальнем, но Балашов прекрасно знал, как обманчива внешность людей из
"Динго". Два раза он видел их в деле, и этого было достаточно.
какого-то одного слова свое отношение к людям из "Динго" - особого
отдела Спасательной службы Астрофлота. С одной стороны, за ними давно
и прочно закрепилась почетная репутация творцов чудес, и они в самом
деле творили чудеса, вызволяя терпящих бедствие землян из передряг и
безвыходных положений. Они делали невозможное, и количество спасенных
ими заставляло уважать их. Но не любить. Настороженность и еще что-то
сложное, чему не подобрать названия, как ни старайся.
шли на риск, а большинство остальных землян - нет. Дело в том, что
многим люди из "Динго" казались своеобразными выходцами из прошлого.
Они знали и помнили многое из того, о чем человечество не хотело знать
и помнить. Здесь и умение убивать голыми руками, и их тренировки на
полигонах, где многие тренажеры могли причинить оплошавшему тяжкие
увечья. Самообладание забытыми знаниями и ремеслами метило их
невидимым клеймом. Они были такие же, как все, - и в то же время
другие, непохожие...
верю. Шанс есть всегда.
искренне. - Чтобы потребовать объяснений и начать переговоры? Все это
при необходимости могу сделать и я. Как убеждает нас история, люди
схожих с моей профессий во все времена всегда шли впереди
дипломатов... Пойдемте?