шестого.
был на той неделе - случай классический. Впрочем, он уже в порядке.
ради этого и прикатил.
кармана легкой спортивной куртки точно такую же афишку, что и полученная
Пастухом в Затопине. - Вчера у себя в ящике обнаружил... И Доку такое же
пришло. Тоже заказным. Позвонил Мухе. Он не отправлял. Стало быть, Боцман.
Больше некому.
должны знать, где наши места.
разговора нет, коли он сам нас сюда зазвал. Не поскупился. Между прочим,
билетики по двести тыщ...
вс" решим...
светловолосый, второй с темной шапкой вьющихся кудрей) и третий - более
плотный, похожий на их старшего брата.
где были их места на трибунах, - с виду люди как люди, такие же, как все эти
тысячи пестро одетых фанатов нового вида спорта.
необычное спокойствие в глазах и лицах, то ли сдержанная скупость жестов.
пропускали, торопливо поджимали ноги - словно исходило от каждого из этой
троицы незримое излучение опасности, силы и какой-то особенной уверенности в
себе.
похожие друг на друга ребятки нового поколения: молодые толстосумы с
расфуфыренными длинноногими эскорт-красотками и как бы неотделимые от них то
ли блатные, то ли приблатненные коротко стриженные, накачанные,
нагло-самодовольные парняги с холодными, цепкими взглядами - быки, кидалы,
отморозки из разных команд и бригад. Но и спесивые удачники-богатеи, и эти
крутые братки почему-то невольно скучнели, встречая на миг жесткий взгляд
Пастуха, ироничный - Артиста, очень внимательный, пристальный и спокойный
самого старшего из них - Дока.
проходы, и от нечего делать разглядывали расходящийся народ в бинокли,
монокуляры, подзорные трубы и даже в снятые с ружей оптические прицелы.
трое молодых мужчин в свободной летней одежде - спортивных рубашках, черных
майках и длинных широких шортах по моде сезона. Расположившись в рядах по
другую сторону арены, прямо напротив трибуны, где сидели Пастух, Док и
Артист, двое из них молча отслеживали каждое движение объектов наблюдения в
мощную дальнобойную оптику. Дистанция была немалая - свыше двухсот метров.
Но через линзы мощных приборов лица Пастуха и его друзей, казалось, были
совсем рядом. А третий, чуть прикрыв глаза, отрешенно-сосредоточенно
вслушивался в то, что звучало в обычных с виду наушниках от карманного
плеера.
рычажок на своей зрительной трубе, едва слышно пробормотал один из
наблюдателей и коснулся серебряной "сережки" в мочке уха. - Звук в порядке.
Принимаем отлично. Наши действия?
людей с видеокамерами и фотоаппаратами, Боцман смущенно поднялся на
пьедестал.
длинноногих блондинок в супермини ключи от своего "форда" и уселся за руль.
Завел мотор и тронулся вперед, чтобы описать вдоль трибун круг победителя.
Ивану Артист.
ступенькам, забираясь все выше от яруса к ярусу - туда, где сидели его
друзья. Добрался наконец, перевел дух.
одного на другого.
утереться. Не дождетесь.
втравил! Хорошо хоть, тачка не своя была. Всмятку! И на мне ни одного живого
места нету!
- и кивнул в ту сторону, где Боцман завершал почетный тур вдоль трибун.
ему такую микстуру пропишу - не то что нас, мать родную забудет!
смотрел в сильный бинокль еще один человек - довольно высокий, сухощавый,
лет пятидесяти. Его худое лицо с потухшей сигаретой в углу крепко сжатого
рта было напряжено и сосредоточено. Он пристально всматривался в каждого,
время от времени переводя бинокль на победителя Хохлова, неловко
топтавшегося у своего "форда" в окружении завистливых зевак.
одновременно с ним вели наблюдение за Пастухом, Доком, Артистом и
остальными.
нагрудного кармашка плоскую черную зажигалку, поднес ко рту и щелкнул
крышкой кресала. Но огня почему-то не высек. Вместо язычка пламени из
зажигалки вылетел почти незаметный тоненький штырек антеннки.
странную зажигалку. - Все здесь. Теперь предельное внимание...
повернул голову, и к нему тотчас торопливо шагнул молодой человек лет
тридцати.
заглотнули...
наперебой требовали немедленно ехать с ними в ресторан обмывать победу,
ошалевший Боцман искал глазами друзей. Но их не было поблизости, хотя он
знал, что они должны быть здесь.
честной борьбы на таких шоу быть не может - все расписано заранее до минуты
и цента. И на тебе!
собственном шарабане, получал за выступление тысячу "зеленых". Если на
клубном - половину. Хохлов выступал здесь всего в третий раз на своей
раздолбанной таратайке, которой давно пора было на свалку истории, и, само
собой, ни о какой победе не помышлял.
привык к ее благосклонности. Может, потому и не оставляло его сейчас поганое
сосущее чувство, будто сдуру вляпался в какую-то пакость.
соревнований белоснежном адидасовском костюме, Боцман без труда раздвинул
толпу настырных доброжелателей, отвел от себя одну видеокамеру, другую и,
прикинув, где могут быть товарищи, начал медленно взбираться по ступенькам к
далекому ярусу на восточной трибуне, даже не оглянувшись на сверкающую
игрушку цвета синий металлик.
И делать, по-моему, нам всем тут нечего.
Митрий, никак, тоже решил "новым русским" заделаться?
махнул рукой Боцман.
Пастух. - Как другие - не знаю. А меня ты больше в это шапито не заманишь.
брать.
Только сдается мне, кто-то крупно наварил на тебе, как на последнем лохе.