Чтение 2–й страницы книги ~Угол атаки~

транспортных рисков в австрийской компании "Трансинвест" позволила покрыть
убытки и финансировать производство новых истребителей взамен утраченных в
результате катастрофы. Таким образом, упущенная выгода будет возмещена
позже.

Президент выслушал сообщение молча, но в конце рабочей встречи хмуро
спросил, буравя собеседника взглядом маленьких злых глаз на распухшем, как у
утопленника, лице:

- Что они у вас все падают, понимаешь, и падают? В прошлом году "Руслан"
в Иркутске упал, позор на весь мир. Нынче - "Антей". Нужно как следует
разобраться с этим делом. Подключи спецслужбы, пусть поработают.

- ФСБ занималась. Никаких признаков диверсии не обнаружено.

- Так почему же они падают? - повторил президент.

На этот вопрос отвечать не следовало. Президент знал почему. Но
откровенная враждебность, прозвучавшая в вопросе, болезненно задела и.о.
премьера. С него и того хватало, что его отставка была проведена в такой
оскорбительной для его самолюбия форме: он узнал о ней из газет. Так, во
всяком случае, считали все. Общественное мнение. Лишь очень немногие знали,
что эта отставка была тщательно продуманным ходом в многосложной
политической комбинации. Конечной целью ее было вывести многолетнего
председателя правительства и верного сподвижника президента из-под обвала
экономической катастрофы, неизбежность которой становилась все более
очевидной. Он вновь возглавит правительство, когда минует гроза, утвердит
позиции президента и партии власти у руля России.

И.о. премьера в этом не сомневался. В окружении президента не было
человека, который мог бы его заменить. Возле президента все меньше
оставалось людей, на которых он мог полностью положиться. И.о. премьера был
одним из этих немногих. А по большому счету - единственным. Поэтому и форма
его отставки была выбрана такая, чтобы никто не заподозрил игры.

Все так. И.о. премьера был политическим тяжеловесом, он умел держать
удар, но нервы у него были все-таки не слоновьи. И его возмутило, что даже
сейчас, наедине с ним, президент продолжает игру на публику. Поэтому он
ответил:

- Самолетный парк изношен. На его обновление нет денег.

Он ожидал, что президент скажет: "А четверть миллиарда долларов, которые
мы для этого выделили? Куда они делись?" И тогда и.о. премьера мог бы
ответить: "На твою предвыборную кампанию, сукин ты сын!"

Не ответил бы, конечно. Но мог.

Но президент произнес:

- Магнитные бури, значит, во всем виноваты. Сколько истребителей мы
продали в прошлом году?

- Я прикажу подготовить все данные, - ответил и.о. премьера.

- Сколько стоит один истребитель?

- Зависит от модификации. От двадцати до тридцати миллионов долларов.

Президент помолчал и хмуро кивнул:

- Ладно, иди работай. Этим делом я займусь сам.

И.о. премьера вышел. Последняя фраза президента очень ему не понравилась.
Были не правы те, кто считал, что президент одряхлел и не в состоянии
контролировать ситуацию. Он, может, и одряхлел, но интуиции не утратил. И
въедливости ума тоже.

Вечером того же дня и.о. премьера сообщили, что президент приказал
помощнику по национальной безопасности лично заняться историей с катастрофой
"Антея". И привлечь к расследованию УПСМ - Управление по планированию
специальных мероприятий, самую секретную спецслужбу России, подчинявшуюся
только Кремлю.

Это не понравилось и.о. премьера еще больше.

Глава I

Брызнули в стороны мальки - где-то близко прошла щука. Кувшинки качнулись
на легкой волне. Из осоки выплыла серая утица. Вокруг нее кругами ходил
селезень, цветастый, как турецкий султан. А потом вода сгустилась и
почернела, заскользила по ее глади полная голубая луна.

Торжественная ночь взошла.

Благословен день с трудами его. Благословенна ночь, ее мир и покой. И
сладкое дыхание дочери, нежной, как одуванчик. И счастливый шепот жены.

А утром по проселку протарахтел мотоцикл с коляской, заглох у калитки, и
хмурый с похмелюги посыльный вручил мне под расписку повестку из военкомата.

Гражданину Российской Федерации Пастухову Сергею Сергеевичу,
военнообязанному, рядовому, пребывающему в запасе, постоянно проживающему в
деревне Затопино Зарайского района Московской области, предписывалось
прибыть завтра к 8.00 в воинскую часть номер такой-то на таком-то километре
такого-то шоссе, имея при себе паспорт, военный билет и предметы личной
гигиены.

Посыльный дал мне расписаться еще в одной бумаге. В ней разъяснялось, что
уклонение от выполнения предписания может быть расценено, согласно статье
331 часть I УК РФ, как преступление против военной службы. Тут же был
приведен полный текст статьи:

"Преступлениями против военной службы признаются преступления против
установленного порядка прохождения военной службы, совершенные
военнослужащими, проходящими военную службу по призыву либо по контракту в
Вооруженных силах Российской Федерации, других войсках и воинских
формированиях Российской Федерации, а также гражданами, пребывающими в
запасе, во время прохождения ими военных сборов".

Конец фразы был подчеркнут.

Для таких, как я.

- Все ясно? - спросил посыльный.

- Яснее не бывает.

Он завел мотоцикл и запылил к Выселкам.

- Господи, почему они не оставят тебя в покое? - спросила Ольга.

- Защита отечества есть священная обязанность каждого гражданина, -
объяснил я.

- Какого отечества?! От кого нужно его защищать?!

Я только головой покачал:

- Умеешь ты задавать вопросы! Я вполне разделял ее чувства. Не больно-то
умиляла привычка нашего государства обращаться со своими гражданами как с
бессловесным быдлом. Но государство - это бульдозер. К совести бульдозера
бесполезно взывать. Бульдозер можно остановить только двумя способами:
перекрыть горючку или сунуть в его шестеренки лом. А умней всего - не
оказываться на его пути. Не сумел увернуться - что ж, выполняй свой
гражданский долг.

Согласно части I статьи 331 Уголовного кодекса.

Суки.

Я подумал, что нужно позвонить ребятам и предупредить, что некоторое
время меня не будет. Но тут из раскрытого окна кухни, где мы мирно
завтракали до появления этого посланца Марса и Бахуса, донеслась трель
мобильного телефона. Звонил Артист.

- Ты получил повестку из военкомата? - спросил он.

- Только что.

- Я тоже. Куда тебе приказано явиться? Я сказал.

- И мне туда же. И всем нашим.

- Вот как? - удивился я. - А что случилось? Объявлена всеобщая
мобилизация?

- Не слышал. Госдума утвердила кандидатуру Кириенко - про это было. А про
всеобщую мобилизацию - ни слова.

- Значит, мобилизация не всеобщая, а выборочная, - заключил я.

- Очень выборочная. Что бы это могло значить?

- Думаю, мы скоро это узнаем.

- Мне тоже так кажется, - согласился Артист.

Я отключил мобильник.

- Ты не ответил на мой вопрос, - напомнила Ольга.

- Ты задала два вопроса. И ни на один у меня нет ответа. Что такое
отечество - об этом я могу только догадываться. А от кого нужно его
защищать? Обязательно скажу. Когда сам узнаю.

За окном разгоралось свежее утро, солнце выпивало росу, истончало туман
над тихими заводями Чесни, золотило кресты над голубыми маковками
Спас-Заулка.

Суки.

* * *

- Равняйсь!.. Смирно!.. Моя фамилия Ковшов. С этой минуты я ваш командир.
Мой приказ - закон. Два раза не повторяю. На гражданке вы забыли, что такое
настоящий армейский порядок. Придется вспомнить. И чем быстрей, тем лучше.
Во избежание. Вопросы есть? Нет. Это правильно. Продолжаю...

Младший лейтенант Ковшов пружинисто прошел взад-вперед вдоль нашей
короткой шеренги - собранный, крепкий, в ладно сидящем камуфляже, с
новенькими звездочками на погонах, в удобных, точно по ноге, спецназовских
ботинках с высокой шнуровкой. Вряд ли ему было больше двадцати одного -
двадцати двух лет. Видно, из сверхсрочников. Моложе Мухи он был лет на пять,
а моложе Дока - на все пятнадцать. Но это его не смущало. Он упивался своей
молодостью, силой, пышущим сквозь румяные щеки здоровьем, упругостью мышц и
ролью нашего командира - царя и бога.

Только одно портило его настроение - мы. И я его понимал. Ну что за
удовольствие быть командиром перестарков, гражданских шпаков, которых
неизвестно зачем вызвали на переподготовку и, что совсем уж непонятно,
привезли не в обычную в/ч, а в этот тренировочный центр, предназначенный для