Чтение 2–й страницы книги ~Гастроль без антракта~

уже гнавший свой желтый драндулет по кольцевой шестирядке, аж дернул рулем и
вильнул машиной. Наш московский таксер вряд ли обалдел бы, даже если б
арабский шейх в бурнусе заговорил с ним по-белорусски. Там все видали... А
вот тут, на Хайди, видать, еще не привыкли, чтобы явный европеоид - и так
говорил.

- Ей-Богу, не вру, сеньор! - Водила прикоснулся губами к большому пальцу
правой руки.

- Что-то я не помню у вас в Лос-Панчосе шикарных отелей.

- Должно быть, вы давно у нас не бывали, сеньор. "Каса бланку" построили
всего три года назад.

- А кто хозяин?

- Фелипе Морено, сеньор, если вам это что-то говорит.

- Это тот, что был мэром еще во времена Лопеса? Он вроде бы раньше
торговал рыбой?

- Именно тот, сеньор. Коммунисты, когда была революция, его чуть не
расстреляли. Они окунали его головой в унитаз и изнасиловали его жену.

Это меня приятно обрадовало. Насчет того, что Морено собирались
расстрелять, я припомнить не мог, а вот остальные преступления против его
личности и достоинства его жены мог смело записать на свой счет.
Остановиться в отеле, который содержит столь давний знакомый, было бы
оригинально. Тем более что супертолстуха - супруга мэра - могла оказаться
где-нибудь поблизости... Я вспомнил, каково было Дику Брауну, когда он узнал
о своей ночной деятельности и "национализации" сеньоры Мануэлы. Даже сейчас
мне, Баринову, хотелось сказать: "Бр-р-р!"

- Слушай, а кто ведет головную машину? - спросил я водилу. - Что-то уж
очень знакомое лицо...

- Немудрено, сеньор. Это же Марсиаль Гомес. Он несчастный парень. После
революции его выгнали из полиции и чуть-чуть не посадили.

- Он помогал партизанам?

- Да что вы! Просто кто-то написал донос, что его дед был генералом у
партизан. Конечно, сажать его не стали, но на службу больше не взяли. Только
Морено и решился взять его к себе в обслугу. Теперь он у нас за старшего.

По идее надо было сунуть этому парню двадцать долларов и сказать, что мы
передумали. Он бы отвез нас в Сан-Исидро, и там мы нашли бы отель
поспокойнее. Но отчего-то я не смог до этого додуматься.

Когда-то, лет десять назад, мне не приходило в голову, что Хайди - очень
красивый остров. Правда, тогда кольцевая автострада была намного хуже,
поменьше было реклам, бензоколонок, мотелей и закусочных. И машин почти не
было. Брауну те машины, как мне кажется, виделись жутким старьем. А вот
теперь автомобили, несшиеся по дороге, были в основном новые. Попалось даже
несколько шикарных "Кадиллаков", "Мерседесов" и даже "Роллс-Ройс".

Джунгли на острове заметно поредели. Их порядочно искромсали новые
дороги, проложенные к виллам и асиендам, новые поля, занятые кукурузой,
примерно такой же, в которой я когда-то повстречал дона Паскуаля Лопеса и
Марселу Родригес. Банановых, сахарных, цитрусовых плантаций тоже прибыло.
Обтрепанной публики вблизи дороги не просматривалось.

Автострада обогнула городок со знакомым названием Санта-Исабель. Речушку
Рио-де-Санта-Исабель мы переехали по новому мосту. Само собой, чище она не
стала, но, обложенная бетонными плитами, смотрелась аккуратнее.

Бензоколонка покойного Чарльза Чаплина Спенсера, то есть Китайца Чарли,
промелькнула справа от шоссе, а по склону высоты 234,7 (или 234,5?)
несколькими ярусами раскинулись симпатичные коттеджики нового мотеля.

Еще несколько секунд, и мы промчались мимо того самого места, где грянули
первые выстрелы гражданской войны на Хайди, то есть там, где солдаты Лопеса
помочились на наших ребят, сидевших в засаде, а те их за это застрелили.

Потом миновали поворот на Сан-Эстебан, мелькнул указатель "Лос-Панчос - 3
км". По крутой дуге объехали один из отрогов Сьерра-Агрибенья и покатили
вдоль моря. Впереди забелели утопающие в зелени виллы, несколькими ярусами
расположенные по склону горы. Ни одной из них память Брауна не хранила.
Лос-Панчос тоже было хорошо видно. Он располагался на берегу лагуны,
довольно далеко вдававшейся в сушу. У нескольких десятков пирсов торчал
целый лес мачт спортивных яхт, десятка два их маневрировали в лагуне,
несколько красавиц покрупнее, выпятив разноцветные спинакеры, прогуливались
в нескольких милях от берега. Там же, то есть уже довольно далеко от выхода
из лагуны, маячило несколько катеров - должно быть, кому-то вздумалось рыбку
половить.

- Мы уже подъезжаем, сеньор, - доложил таксист. - Вон, видите, белое
здание с колоннами? Правда, похоже на Белый дом в Вашингтоне?

Я кивнул, хотя даже в шкуре Брауна по Вашингтону не гулял и Белого дома в
натуре не видал. Судя по картинкам, которые изредка доводилось наблюдать по
телевизору, что-то похожее было, но насколько - не мне оценивать. Под горкой
посреди довольно просторной лужайки, окруженной тропической зеленью,
просматривалось двухэтажное белое здание прямоугольной формы с четырьмя
полукруглыми портиками с колоннами.

"Каса бланка" в переводе с испанского и есть "Белый дом". Самое смешное,
что блатное слово "хаза" - прямая родня этой самой "касе".

Все три такси, держась в кильватере друг к другу, свернули направо, а
затем, описав дугу, вывернули влево, в путепровод, проложенный под
автострадой. Здесь дорога шла по выемке, обсаженной по краям ровненькими
пальмами и украшенной рекламными щитами, призывавшими бриться лезвиями
"Gillette", жрать "Mars" и "Snikers", курить "Camel" и "Lucky strike" - в
общем, хорошо знакомыми и привычными по нынешнему российскому житью. Правда,
тут все было написано по-испански.

Въехав по пандусу в подземный гараж, такси развернулись, выражаясь
по-армейски, в линию машин и остановились. Появились три девочки-креолки -
вылитые Марселы в молодости! - а также шесть боев-униформистов для переноски
тяжестей. Тяжестей не было, и боям пришлось довольствоваться открыванием
дверей. "Папочка" с видимой неохотой раскошелился на один доллар, что было
принято с благодарностью. Я состроил подобие улыбочки и тоже дал "жоржика",
хотя ценность услуги, по-моему, даже дайма не стоила.

- Здравствуйте, я Анита! - сверкая вполне натуральными зубками, сообщила
девочка. - Я провожу вас к лифту. Поездка на такси оплачена отелем, не
беспокойтесь...

Уже направляясь к лифту, я увидел, что высадившие нас такси
разворачиваются и выкатываются наверх. Флагманом опять ехал Марсиаль Гомес.
Как видно, они торопились, чтобы успеть снять пассажиров со следующего
рейса.

Лифтов было три, поэтому мы добирались на первый этаж совершенно
независимо от остальных. Два боя прокатились с нами, но, поскольку тащить
было нечего, кроме двух спортивных сумок с некоторым количеством тряпок,
один из них исчез, едва открылась дверь. Второй взял обе сумки и понес.
Похоже, что ему тоже требовался доллар.

Выйдя из лифта, мы очутились в холле вместе с разновозрастной парой и
дружной семьей. Девочки рассадили нас в мягкие кресла, над которыми лопасти
вентиляторов бесшумно гоняли приятную прохладу, выдали каждому по шикарно
изданному буклету, расписывавшему достоинства "Каса бланки де Лос-Панчос",
выставили перед каждым запотевшие банки с пивом и минеральной водой, а кроме
того, сообщили, что через минуту сам сеньор Морено явится в холл, дабы нас
приветствовать.

И он действительно явился через минуту - прямо как в банке "Империал": "С
точностью до секунды!"

Я - точнее, Браун - хранил в памяти довольно смутный образ бывшего мэра
Лос-Панчоса. Тем не менее, едва он вышел в холл, я узнал его мгновенно.
Десять лет особенно не изменили его внешности. Тогда ему было 45, сейчас 55
- для мужиков это не разница. Может, волос стало пореже. Кроме того, я
запомнил его в майке "Adidas", шортах и шлепанцах, а тут он появился в
кремовом костюме, при галстуке-"бабочке", преуспевающий и благоухающий.
Такой не станет пить ром с партизанами и рассказывать о страданиях
хайдийского народа, которому не хватает маринованных анчоусов, платиновых
зубов и еще чего-то дефицитного. Уж во всяком случае, ему не захотелось бы
вспоминать, что в студенческие годы у него висел над кроватью портрет
Фиделя.

- Рад вас приветствовать, леди и джентльмены! - широко улыбаясь
фарфоровой улыбкой, объявил сеньор Морено. - Я рад, что вы выбрали для
отдыха наш отель, и сделаю все возможное, чтобы вы об этом не пожалели. Весь
персонал отлично говорит по-английски и поймет вас с полуслова. У нас
безукоризненное обслуживание при весьма низких ценах. Цена двухместного
номера - сто долларов в сутки, трехместного - сто двадцать пять, люкс -
триста. Согласитесь, это весьма умеренно. Вы можете оплатить проживание
вперед, это дает пятипроцентную скидку...

Нет, конечно, он ни черта не изменился. Тогда заискивал перед
вооруженными партизанами, сейчас - перед богатенькими туристами. Цель все та
же - выжить. Тогда - физически, чтоб не шлепнули, сейчас - экономически,
чтоб конкуренты не сжевали.

- При предоплате мы не требуем от постояльцев каких-либо документов,
удостоверяющих личность, - как бы вскользь заметил Морено. - В случае если
вам у нас понравится, и вы захотите продлить срок проживания, можете сделать
это в любое время, не освобождая номер...

- Деньги вперед! - прошептал я на ухо Хрюшке.

- Утром - деньги, вечером - стулья! - ответила она словами из рекламы и
тихонько хихикнула.

- Оплатим? - спросил я. - В десять дней уложимся?

- А ты азартен, Парамоша... - Ленка процитировала еще одного классика. -
Ничего, гулять так гулять...

После того как сеньор Морено закончил свою рекламно-ознакомительную речь,
девочки стали показывать нам фото с изображением интерьеров номеров,
объяснять их достоинства. Люксы были с видом на море, но обашлять сеньора
Морено на три тыщи гринов мне было как-то не по чину. Люкс взяли "папочка" с
девицей, которые оказались почему-то мистером и миссис Смит. Поскольку они
тут же оплатили за двадцать дней, мне подумалось, что эти господа назвались