АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- А что, похож? - усмехнулся он.
- Поразительно.
- Бывает, - пожал он плечами и прошествовал дальше, оставив меня в
состоянии полной душевной смятенности.
Мне все еще казалось, что это розыгрыш, мистификация. Сейчас Женька
вернется, и мы будем хохотать вместе. Но он не вернулся.
Когда я потом вспоминал этот день, прежде всего приходило на память это
чувство растерянности и смятения и, пожалуй, еще - невыносимого
одиночества в городе, в котором каждый камень был знаком с детства и
который изменился всего за несколько секунд дурноты. Я мучительно
вглядывался в лица прохожих с тщетной надеждой встретить близкого
человека. Зачем? Вероятно, он не узнал бы меня, как близнец Евстафьева, а
тому, кто узнал бы, что бы я мог ответить?..
Именно это и случилось.
- Сережка! Сергей Николаевич! - окликнул меня невысокий седой человек в
замшевой курточке на "молниях". (Этого человека я никогда раньше не
видел.) - Поди-ка на минутку.
Я поднялся: меня действительно звали и Сережкой, и Сергеем
Николаевичем.
- Есть новость. - Он доверительно взял меня под руку и тихо сказал: -
Обалдеешь: Сычук остался.
- Какой Сычук? - удивился я. - Мишка?
- Какой же еще? Один у нас Сычук. Увы!
Мишку Сычука я знал с фронта. Сейчас он работал не то фотографом, не то
фотокорреспондентом. Мы не дружили и не встречались.
- Что значит "остался"?
- Как остаются? Он же на "Украине" поехал вокруг Европы. Знаешь ведь...
Я ничего не знал. Но, учитывая ситуацию, изобразил удивление.
- В последнем заграничном порту, подонок, остался. Не то в Турции, не
то в Германии: не знаю, как они ехали - в Одессу или из Одессы.
- Подлец, - сказал я.
- Будут неприятности.
- Кому?
- Ну, тем, кто ручался, и так далее, - усмехнулся человек в замше. -
Фомич землю роет, к начальству помчался. Ты-то ни при чем, конечно.
- Еще бы, - сказал я.
Незнакомец освободил мою руку и дружелюбно стукнул по спине.
- Ты что-то прокис, Сережка. Или, может, я помешал?
- Чему?
- Творишь... или ждешь кого? А почему ты не в редакции?
Ни к одной редакции я не имел отношения. Разговор надо было
заканчивать: в нем накопилось слишком много горючего.
- Дела, - сказал я неопределенно.
- Хитришь, старик, - подмигнул он. - Ну, пока.
И так же исчез из моей жизни, как и в ней появился. Как человек,
впервые брошенный в воду, постепенно приобретает навыки пловца, так и я
начинал ориентироваться в незнаемом. Любопытство подавляло страх и
тревогу. Что я уже знал? Что и здесь у меня та же внешность и то же имя.
Что Москва есть Москва, только чуть-чуть другая в деталях. Что есть
Одесса, Турция и Германия. Что пароход "Украина", как и у нас, совершает
рейсы вокруг Европы. Что я связан с какой-то редакцией и что в этом мире
Мишка Сычук тоже оказался подонком.
Поэтому я ничуть не удивился, когда, спустившись к кинотеатру "Россия"
- здание это, как я и предполагал, оказалось кинотеатром, - я встретил
Лену. Я должен был кого-нибудь встретить, кто знал меня и там и здесь.
Лена шла, как всегда элегантная и, как обычно, рассеянная, но узнала
меня сразу и даже, как мне показалось, смутилась.
- Ты? Откуда?
- От верблюда. Ну, что там?
- Где? - удивилась она.
- В больнице, конечно. Ты давно ушла?
Она удивилась еще больше:
- Я не понимаю тебя, Сережа. Ты о чем? Я только три дня в Москве.
Я видел ее сегодня утром у главврача, когда звонил в Институт мозга. До
этого мы виделись каждый день или почти каждый день, когда я бывал в
терапевтическом. Поэтому я замолчал, мучительно подыскивая выход из явно
критической ситуации. Дорога в незнаемое изобиловала ухабами.
- Извини, Леночка, я стал ужасно рассеянным. И потом... такая
неожиданная встреча...
- Как живешь? - спросила она, как мне показалось, с какой-то
металлической ноткой.
- Да так, - ответил я бодренько, - живем, хлеб жуем.
Она долго молчала, пристально рассматривая меня. Наконец произнесла
совсем сухо:
- Странный у нас разговор с тобой. Очень странный.
Я понимал, что она сейчас уйдет и исчезнет единственный шанс
закрепиться здесь хотя бы на сутки: едва ли мое вторжение продлится
дольше. Надо было на что-то решаться. И я решился.
- Мне надо поговорить с тобой, Леночка. Просто необходимо. Произошло
одно событие...
- Какое? - Ее глаза подозрительно сузились.
- Не могу же я говорить на улице... - Я торопливо подыскивал слова. -
Ты где... живешь?
Она помедлила с ответом, видимо что-то взвешивая.
- Пока у Галки.
- Это где?
- Ты же знаешь.
Я ничего не знал. Я даже не спросил, у какой Галки. Но мне нужно было,
чтобы она согласилась. Мой последний шанс!
- Прошу тебя, Леночка...
- Неудобно, Сережа.
- Боже мой, какой вздор! - сказал я, думая о Лене, которую я знал.
Но это была совсем другая Лена, глядевшая на меня настороженно, совсем
не дружески".
- Ну что ж... пойдем, - наконец сказала она.
ВТОРОЙ ШАГ В НЕЗНАЕМОЕ
Мы шли молча, почти не разговаривая. Она, видимо, волновалась, но
старалась не показать этого, сдерживалась, может быть даже сожалея о своем
согласии. Время от времени я ловил ее обращенный на меня испытующий,
подозрительный взгляд. Что она подозревала и чего боялась?
Дом в Старо-Пименовском переулке я узнал сразу. Здесь когда-то жила моя
жена, еще до того, как мы познакомились. Кстати, ее тоже звали Галиной.
У меня противно задрожали колени.
- Ты что так смотришь? - спросила она.
Я продолжал молча оглядывать комнату. Как и все здесь, она была та и не
та. Похожа и не похожа. Или, может быть, я просто забыл.
- Чья это комната, Лена?
- Галкина, конечно. Странные вопросы ты задаешь, Сережка. Разве ты не
был здесь?
Я с трудом проглотил слюну. Сейчас я задам ей еще один странный вопрос:
- Разве она... не переехала?
Лена взглянула на меня как-то испуганно, даже отстранилась немножко,
словно я сказал какую-то чудовищную нелепость.
- Вы разве не встречаетесь?
- Почему? - неопределенно ответил я. - Встречаемся.
- Когда ты ее видел в последний раз?
Я засмеялся и брякнул:
- Сегодня утром. За завтраком.
И тут же пожалел о сказанном.
- Не лги. Зачем ты лжешь? Она со вчерашнего дня в институте. И ночью
работала. Еще не возвращалась.
- Уж и пошутить нельзя, - глупо сказал я, понимая, что все больше и
больше запутываюсь.
- Странные шутки.
- Может быть, мы о разных людях говорим? - попробовал я исправить
положение.
Она даже не рассердилась, только нахмурилась, как врач, который видит,
но еще не понимает симптомы наблюдаемой им болезни.
- Я говорю о Гале Новосельцевой.
- Почему Новосельцевой? - удивился я.
На меня смотрели холодные, профессионально заинтересованные глаза
врача.
- Ты потерял память, Сережа. Они расписались еще в начале войны. Что с
тобой?
- Ничего, - пробормотал я, вытирая вспотевший лоб. - Я только думал...
- Почему я здесь, у разлучницы, да? - засмеялась она, на какое-то
мгновение утратив выражение профессионально-врачебного любопытства. - Я и
тогда не обижалась, Сережа. Подумаешь беда - парня увели. А теперь...
смешно даже. Так давно это было... И другое после этого было - сам
знаешь... - Она вздохнула. - Не везет мне в любви, Сережа.
Трудно рассчитывать каждый шаг в незнаемом. И я опять не рассчитал,
забыв о том, где я и кто я.
- А кто тебе сейчас мешает с Олегом?
- Сережа!
И столько ужаса было в этом вскрике, что я невольно закрыл глаза.
- У тебя что-то с памятью, Сережа. Такие вещи не забывают. Галка
Страницы: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
|
|