и метеорит ли это? Кто-нибудь наблюдал за его падением?
записной книжке.
достигнуть поверхности земли только при малых скоростях падения, порядка
пятнадцати-двадцати километров в секунду. Но в этом случае он должен быть
лишь чуть теплым, а этот... - он замолчал, машинально перелистывая
записную книжку.
километров.
Только свет.
Микульским пошли смотреть метеорит, а Котов и Родионов поднялись на
веранду. Последний тотчас же обратил внимание на партию, оставленную
Котовым все в той же позиции на доске.
давал. А партия эта не просто партия, а вещественное доказательство.
начался сердечный приступ, не помог ему, не вызвал врача, а ушел с пачкой
дядиных кредиток из письменного стола.
мог так играть кандидат в мастера?
на g1 и - привет, как говорится.
подкрепить. Да нечем.
ней смущало его, раздражало, заставляло снова и снова перебирать возможные
варианты. Что-то знакомое было в этой позиции, где-то он уже видел ее.
Где?
в изумлении.
Он как бы клубился внутри, образуя странное вихревое движение. Купол
становился матово-желтым, а в глубине его вспыхивали золотистые огоньки,
как бенгальские искорки.
Он осторожно подошел ближе - стало ничуть не жарче. Шагнул на вздыбленный
край ямы и протянул руку - не обожгло. Только нагретый воздух пахнул в
лицо и в глазах замелькали танцующие огни. Он нагнулся над ямой, и свет
ударил ему прямо в лицо.
воздухе. Земля странно скрипнула под ногами. Котов удивленно взглянул вниз
и увидал... паркет. Комнатный паркет, натертый до блеска. Он даже заметил
выбоину в паркетной дощечке: сюда он как-то уронил со стола тяжелое
пресс-папье.
рассчитывая увидеть знакомую картину сада. Но его окружало другое:
обеденный стол, покрытый литовской скатертью, телевизор в углу, стеллажи с
книгами и большое, в человеческий рост, зеркало у стены. Непонятно, почему
он вдруг очутился в своей московской квартире. И так все ясно виделось.
Сон? Может быть, он задремал, сидя на ступеньках веранды. Но ведь он прямо
прошел в сад к желтеющему зареву над кратером у сарая. Он вспомнил, как
удивился, что купол изменял цвет, пожелтел, как заклубились в нем золотые
вихри, как протянутая рука его ничего не встретила и не ощутила: ни жара,
ни пламени. Потом он заглянул вниз и... очутился у себя дома в Москве.
произошло мгновенно, естественно и прозаично, как смена кадров в
кинематографе.
был придвинут телевизорный столик, а телевизор вопреки законам тяготения
стоял или, вернее, висел в воздухе на прежнем месте. На столике же стояла
доска с шахматами. При этом половина ее находилась в комнате, а другая
половина продолжалась в зеркале. Именно, продолжалась, а не отражалась.
Зеркало, как простое стекло, разрезало партию: белые вели игру из комнаты,
черные - из Зазеркалья. А вместе они занимали знакомые клетки в знакомой
позиции, которую он только что показывал Родионову на дачной веранде.
Отражение не повторило его движения. Оно просто смотрело на него и
улыбалось, явно забавляясь его испугом.
зеркале, - знаешь, только забыл.
группу на тихую московскую улочку в районе Чистых прудов. Здесь, в старом
доме, в большой и, как принято говорить, густонаселенной квартире примерно
в десять часов вечера умер от инфаркта изобретатель Николай Логунов.
Группу вызвал старшина милиции, у которого возникло подозрение, что
инфаркт был рассчитанно обусловлен и сопровождался кражей крупной суммы
денег из письменного стола пострадавшего. Деньги были найдены у его
племянника, проживавшего в том же доме. Андрей часто заходил по вечерам к
старику посидеть за шахматами, но ни разу не выигрывал.
соседки:
подслушивала. Племянник просил денег: не хватало двухсот рублей на
квартирный пай.
тотчас же ушел, никого в коридоре не встретил.
дяди. Сыграли партию. Может быть, даже не одну. Ссора. У старика -
приступ, а племянник преспокойно уходит с деньгами.
понимаем, ключ к тайне в шахматной партии. Узнаешь позицию? Ты, конечно,
шахуешь?