из-за горизонта конус лазерной установки. Мне представлялось, что я все
это уже видел и, более того, все это я сам проектировал. Привычное
ощущение причастности к тому, к чему я прежде заведомо не имел отношения.
Когда-то это ощущение пришло ко мне впервые, и я поразился ему, и только
позднее понял, в чем дело. Давала себя знать фантастика, ставшая моим
вторым я. Многие инженерные решения пришли в жизнь из фантастики, были,
можно сказать, пропитаны ее идеями. Мне нравилось сравнивать все, что я
вижу, с тем, что когда-то читал, или с тем, что сам мог придумать. Вот
"Конус" - идея лазерной межзвездной связи появилась в фантастике
одновременно с изобретением лазера. А идея заключить астероид в
наполненный воздухом прозрачный шар? Ей тоже больше столетия. В своей речи
на конференции я собирался упомянуть об этом. Фантазия у предков работала.
Впрочем, сказал бы я дальше, фантазия у наших современников работает не
хуже - вспомните, например, рассказ Рэндолла "Случай". Какой каскад
отличных идей! Так что, товарищи ученые, читайте фантастику, которая
расковывает мысль. Особенно, когда начинаете рассуждать о контактах.
Об этом-то я не очень жалел - не люблю выступать перед большой аудиторией.
Не умею. Для меня это почти то же, что лететь в махолете. Во всяком
случае, причина этой своеобразной аллергии одна. И началось все давно...
Перми и прилетали ко мне раз в месяц. Однажды махолет, которым управлял
отец, упал в тайгу и разбился.
подсознательный страх перед всеми средствами передвижения остался. И
осталась внутренняя убежденность в том, что я одинок.
института понял, что это не для меня. Сказать своего слова я не мог, а
повторять чужие идеи не хотел. Занялся прогнозированием землетрясений,
потом изучал науковедение. Со стороны казалось, что я ищу, где полегче.
Друзей у меня было мало, это были люди, которые хоть как-то догадывались,
чего я хочу. Именно как-то, ведь никто не разглядел моего призвания к
литературе, хотя среди моих знакомых были и писатели. Более того, когда я
написал первый рассказ, мне прямо сказали, что не стоило портить пленку.
Чтобы стать писателем, нужно знать людей. Излишне рациональное мышление
для писателя - гибель.
конструировать будущее, воображать его, не будучи стесненным рамками какой
бы то ни было науки, желание писать, конструктивизм мышления, выражавшийся
в том, что характеры людей я конструировал из деталей, как и то будущее, в
котором мои герои жили.
говорили мне. - Так писали сто лет назад, когда фантастика считалась
литературой второго сорта. Но сейчас..." Я все-таки добился пробного
тиража для фильмотек. И неожиданно посыпались заказы. Сейчас тираж
размножения достиг семи миллионов, не бестселлер, конечно, но я и этого не
ожидал.
внимания обычно не обращают. Фантастические идеи. Идеи у меня возникали
неожиданно легко, и я обратил внимание: за два века существования научной
фантастики процент реализованных идей значительно превысил случайные
совпадения. Ясно, что существовал какой-то метод, которым настоящие
фантасты интуитивно пользовались. И я решил этот метод найти. Составил
картотеку "Фантастика двух веков" - все идеи вошли в нее, более трехсот
тысяч.
только для литераторов, но и для ученых. В сущности, это новый метод
прогнозирования. Тогда я написал книгу "Фантастика в науке". Тираж был
приличным, заказов много, но профессионалы обошли книгу молчанием. А
ученые считали ниже своего достоинства учиться чему-то у дилетанта.
делать это только письменно. В устных спорах меня всегда побеждали, я
уходил с больной головой и мыслью, что занимаюсь несусветной чепухой.
Обдумав аргументы, я понимал потом, что был прав. И писал об этом в
очередном рассказе. Друзья окрестили меня чемпионом мира в спорах по
переписке.
Переписывались долго, и вот, когда Стокову представилась возможность
убедить меня, - авария. Как-то нелепо все это. И странно...
обзорной башни к гостинице, когда на часах было семь. Комиссия по
расследованию аварии, вероятно, закончила свое заседание, на которое меня
не звали, и я направился в кафе "Полет", где мы с Ингрид договорились
встретиться.
растекалась рекой, пенной и прекрасной. Он наклонял голову, слушая,
раскачивался в ритм речи, и белая грива послушно меняла русло, отзывалась
бурей или легким волнением. Рядом с Комаровым футуролог Николай Борзов
совершенно не смотрелся. У него была настолько неброская внешность, что,
если бы такое выражение существовало, я бы сказал: у него вовсе не было
внешности. Кибернетик Ли Сяо, самый старший сейчас на Полюсе - ему,
наверно, перевалило за семьдесят - был так же похож на китайца, как я на
египетского фараона.
второпях наверстываю упущенное, и смысла разговора я долго не мог уловить
- спор шел давно, начавшись без меня и, может, не сегодня. Оуэна за столом
не было. Изредка он возникал на экране, молча слушал и исчезал, не
проронив ни слова. Дежурил в медотсеке.
фантастике, вероятно, уже описывалась сходная ситуация? Я имею в виду
аварии на астероидах.
научной работе? Я читал вашу "Фантастику в науке". Увлекательно, но не
убедительно.
иначе я смог бы отыскать для вас достаточно близкий аналог сегодняшней
аварии. И возможно, даже подсказать правильное решение.
не поспорить ли нам, как это когда-то было принято? Помните героев
пиратских романов? Ставлю двести пиастров против ломаного пенса, что вам,
Леонид Афанасьевич, не разобраться в причинах аварии "Конуса", пользуясь
только вашими фантастическими методами.
отступить. Представляю, как бы я выглядел в их глазах, если бы не стал
спорить. Но и согласиться я не мог. Слишком все серьезно и сложно, а у
меня нет с собой ни картотеки, ни даже материалов по методике. Я не могу
спорить, я не готов к этому.
Борзову руку через стол. Пожатие оказалось крепким и долгим, все смотрели
на нас улыбаясь и, по-моему, не принимали спора всерьез.
думал, и беспокойство, возникшее во сне, усиливалось. Я не понимал его
причины и нервничал все больше. Может, что-то случилось на Земле с Наташей
или мальчиками? Обычно я остро ощущаю такие неприятности, но то на Земле,
вряд ли ощущение опасности могло настичь меня через сотни миллионов
километров! Все же нужно во время сеанса связи поговорить с Наташей...
Нет, не в том дело. Этот спор, навязанный вечером. Какая-то несуразность
бросилась в глаза... А, вот что! Почему единственный человек, который
должен прекрасно разбираться в энергетических блоках - Оуэн - безвылазно
сидит в медицинском отсеке под предлогом, что он к тому же врач? И почему
Лидером стал не он, а Комаров, человек здесь посторонний? Не странно? И не
странна ли вообще эта авария? Почему, например, не сработала система
защиты? В чем-то, вероятно, была вина Оуэна, если его изолировали в
медотсеке.
медотсек. На экране возникла Ингрид.
увижу Оуэна и спрошу его кое о чем.
астроинженер, без него не разобраться.
вообще единственный, кто знает что-то об аварии. Во всяком случае, моя
первая версия оказалась курам на смех. Что и следовало ожидать.
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Шилова Юлия
Шидловский Дмитрий
Посняков Андрей
Сапковский Анджей