машинку Оле.
путь от служителя сомнительного течения, именуемого экзистенциализмом, до
выдающегося деятеля французской и мировой культуры, которого сегодня
правит Зверцев - заведующий отделом прозы мухославского журнала
"Поле-полюшко". Время движется, безусловно, движется. Только куда? Алеко
Никитич хочет сказать автору, что "Поле-полюшко" - серьезный журнал, а не
мусорная яма, и что автор еще слишком молод и зелен, и что надо вести себя
поскромнее... Но, к удивлению Алеко Никитича, автора уже нет. Он исчез, и
Алеко Никитич не заметил как... Алеко Никитич машинально раскрывает
тетрадь в черном кожаном переплете и читает на первой странице:
Поднявшееся над морем солнце бледно-шафрановыми лучами ударяло в плотные
вишневые шторы, скрывавшие мадранта от окружающего мира и охранявшие его
ночной сон. И чем выше отрывалось от моря светило, тем ярче возникала в
покоях мадранта иллюзия разгоравшегося по ту сторону вишневых штор
кровавого зарева..."
тетрадь в портфель.
от кабинета вахтерше Ане и направляется в сторону дома.
седьмом классе средней школы, что явилось предметом насмешек и колкостей
со стороны соучеников и соучениц. Шушукались, поговаривали о причинах
столь прогрессирующего облысения, но конкретно никто ничего не знал.
Параллельно у Гайского стал уменьшаться нос, и это тоже подбавило дров в
костер предположений и догадок. Развившийся комплекс неполноценности
предопределил дальнейшее вступление на стезю беспощадной сатиры, к чему
уже тогда имелись выраженные способности.
Гайского - полтинник.
Надо сказать, это не было ошибочным выводом. Но жить в таких условиях не
столь уж приятно, и вскоре Аркадий Гайский вывел для себя удобную формулу:
не любят, потому что завидуют.
никого: ни женщин ни стариков, ни детей. Особенно он ненавидел недостатки
и пережитки. Когда в Мухославске повысились цены на кофе, он на одном из
вечеров позволил себе рискованную шутку, рассказав такую байку: "У попа
была собака, он ее любил. Она съела банку кофе - он ее убил".
мухославского исполкома спросил у своего заместителя: "Откуда взялось это
чучело?" Заместитель пожал плечами, но фраза, пущенная председателем, не
прошла для Гайского бесследно. До конца жизни он так и не смог стать
членом мухославского отделения Союза писателей, хотя кого туда только не
приняли: и Бестиева, и публициста Вовца, и поэта Колбаско.
который за сто пятьдесят граммов мог слушать Гайского часами, а еще за сто
пятьдесят граммов во всем был с ним согласен. - А ты попробуй вскрой,
когда тебя душат...
фельетоны, но и, приплясывая, пел частушки собственного приготовления.
По-настоящему дружил с ним художник Дамменлибен, которому Гайский всегда
одалживал деньги, со вздохом, но одалживал, а Дамменлибен за это охотно
иллюстрировал сатирические рассказы Гайского, которые тот килограммами
приносил в журнал "Поле-полюшко". Дело было вот в чем: если Дамменлибен
брался иллюстрировать чей-нибудь рассказ, то, что бы ни происходило,
рассказ всегда появлялся. Порой наполовину сокращенный, порой оставались
две строчки, порой выходила одна только иллюстрация Дамменлибена, но
все-таки выходила, потому что Дамменлибен пользовался у Алеко Никитича
любовью и заслуженным авторитетом талантливого художника, так как
интересовался здоровьем Глории и согласен был с Алеко Никитичем, что Поля
могла найти себе человека поинтереснее, чем скрипач из мухославского
драмтеатра.
- девочки. Так он называл всех особ противоположного пола независимо от
возраста. Период активной ловли девочек делился у Аркана Гайского на два
больших отрезка: ловля на купальник и ловля на совместную жизнь.
период, когда наша легкая промышленность, освоив производство черных
семейных трусов, еще не предполагала, что такое купальник. Собственно
говоря, этот золотой период по-настоящему не кончился и сегодня. С вводом
же в эксплуатацию мухославского водохранилища вопрос купальников для
местных женщин встал ребром. Тогда-то, будучи в Москве на экскурсии, Аркан
Гайский и отхватил в магазине "Ванда" польский купальник с бабочками за 18
рублей 50 копеек. Изначально купальник предназначался незамужней тогда
дочери Алеко Никитича, за которой Гайский а то время ухаживал, но когда,
возвратившись из Москвы, беспощадный поклонник узнал, что Поля предпочла
гневному перу сатирика смычок скрипача, вопрос с подношением отпал, и
купальник с бабочками стал дожидаться лучших времен. Однажды, пригласив в
гости к себе под видом чтения бессмертных произведений доверчивую
лаборантку с химзавода, Гайский начал ее бессовестно домогаться, пытаясь
поцеловать в ушко. В ответ на это доверчивая, но гордая лаборантка,
читавшая известное изречение из "Мудрых мыслей": "Умри, но не давай
поцелуя без любви", заявила сатирику, что за поцелуй без спроса полагается
"подщечина". Тут потерявший, видимо, рассудок Гайский и выложил перед ней
купальник с бабочками, высказав предположение, что эта вещь должна быть
лаборантке к лицу. Доверчивая, но по-прежнему гордая девушка попросила
мужчину удалиться и надела примерку. Последователь Гоголя удалился в
соседнюю комнату, но в течение всего процесса примерки кричал сквозь
неплотно закрытую дверь: "К лицу! К лицу! Ой, как к лицу!" Гордой, но
доверчивой девушке купальник понравился настолько, что она даже не стала
его снимать, а, наоборот, надев платье, принялась собираться домой,
мотивируя свой уход поздним временем и ранним вставанием на работу. Но
здесь разгоряченный щедронец проявил твердость и потребовал немедленно
снять купальник, так как делать подарки без взаимности он не намерен,
потому что вещь дорогая, итало-французская и стоит двести рублей.
Лаборантка вспыхнула, сорвала с себя купальник и, перейдя на "вы", желчно
сказала перед уходом; "Эх, вы! Правильно про вас говорят!"
девочке, которую он приглашал в гости, после чтения рассказов и
рассуждений о тяжелой доле сатирика предлагался купальник. Во время
примерки, как бы невзначай, в комнате появлялся пылкий ученик Зощенко в
плавках с золотой рыбкой и предлагал свои отношения. В случае, если
купальник подходил - а он подходил всем, так как был безразмерным, - у
любительницы сатирической литературы имелись два выхода: либо забрать
подарок себе, поверив в любовь первого взгляда, либо заплатить двести
рублей. Но фатально, что оба выхода оказывались неприемлемыми, и купальник
с бабочками оставался у хозяина, а хозяин после этого час остывал под
холодным душем, повторяя в сердцах: "Завидуют! Все завидуют!"
интеллигентную травести из детского театра и с шестым номером бюста.
Убедив ее в безысходной доле сатирика и угостив рюмкой портвейна с
конфетой "Южная ночь" в синей обертке, Гайский разложил перед ней
купальник.
купальник в сумочку.
рыбкой, сразу же стал прыгать на нее, пытаясь достать заветное ушко. Но
интеллигентная травести оттолкнула его в солнечное сплетение со словами:
"Не сегодня, дурашка!"
чек, обладательница купальника предложила коробейнику посетить
мухославский вечерний ресторан обмыть покупку, воскресив тем самым угасшую
было в Гайском надежду на продолжение. Но в ресторане выяснилось, что
Дюймовочка пьет, как лошадь, да вдобавок к ним за столик подсела
ватерпольная команда спичечной фабрики, семеро из которой оказались
друзьями девочки. Гайскому это суаре обошлось в четыреста семьдесят шесть
рублей, не считая битой посуды и оскорблений в его адрес. Так закончился
для него период ловли на купальник, который плавно перешел в период ловли
на сов местную жизнь. Но этот период остался для беспощадного сатирика
незавершенным, чему тоже были соответствующие причины.