Чтение 2–й страницы книги ~Подводные земледельцы~

- Надо беречь электричество, - ответил Волков. - Скоро посветлеет. Пойдем
по фукусной тропе, там дно чище и мельче.

Они свернули влево, к берегу. Стало светлее. Да и солнце поднималось выше
над океаном, вонзая горячие лучи в прохладу вод.

Через четверть часа Ванюшка посмотрел вверх. Теперь вода над головой была
совсем светлая. Ванюшка видел перед собою качающиеся водоросли, зеленоватые
и бурые. Глядя на эти разнообразные узорчатые растения, можно было
подумать, что их создал художник, который старался восполнить недостаток
оригинальных идей богатством, тщательностью и разнообразием отделки. Здесь
были водоросли, похожие на веревки со многими узлами, водоросли елковидные,
лапчатые, лентообразные, с зазубренными краями. На расстоянии двух-трех
метров Ванюшка отчетливо видел эти растения, а дальше все вуалировалось,
как на земле в туманный день. Только этот туман был особенный,
зеленовато-серый. Большие крабы быстро убегали от человеческих ног,
скрываясь в зарослях. Голотурии-трепанги, похожие на неуклюжих червей,
покрытых отростками, копались в иле. Многочисленные рыбки шныряли между
водорослями.

На долю морской растительности отпущено природой только три краски:
зеленая, бурая и черная. Зато животный мир щеголяет и черной, и белой, и
желтой, и оранжевой, и синей, и фиолетовой. Когда солнце поднялось еще выше
над головой, Ванюшка увидел все это пестрое великолепие рыб, моллюсков,
креветок.

Отклоняясь все больше влево, к берегу, Ванюшка вышел на такое место, что
голова его вдруг поднялась над поверхностью воды. Солнце, отраженное легкой
зыбью, сразу ослепило его. Когда глаза несколько привыкли, он посмотрел на
небо, на берег... Нет, все-таки надземный мир неизмеримо богаче красками,
чем подводный. Как изумительна голубизна неба, сколько оттенков света на
облаках, горах, какие леса, какая зелень лугов, желтизна глины и песков,
выступавших у подмытых водою берегов.

Ванюшка увидал берег, покрытый лесом, чаек на волнах, китайскую фанзу под
высокой елью, ярко освещенную солнцем. Как отчетливо все видно! Как будто
Ванюшка под водой смотрел в плохо наведенный бинокль, а теперь этот бинокль
точно наведен на фокус.

Кто-то тронул Ванюшку за руку. Наверно Волков. Ванюшка бродил по дну океана
не за тем, чтобы любоваться видами. Надо было приниматься за работу.
Ванюшка погрузился в воду, вынул из резинового мешка землемерную цепь, а
Волков - книжку, сделанную из пластинок, на которых он выцарапывал записи
стилетом. Ванюшка устанавливал инструмент, отходил на указанное расстояние,
притрагивался к кнопке на голове, и над его лбом зажигался сильный
электрический фонарь. Волков наводил зрительную трубу теодолита на свет и
записывал углы.

Они спускались все ниже по покатому дну. Здесь было темнее. Давление воды
чувствовалось: труднее было двигаться, приходилось глубже и чаще дышать
носом, выпуская воздух из легких через рот. Пузырьки ритмически вылетали
изо рта Ванюшки, который при этом выпячивал губы и раздувал щеки. Он
находил, что так дышать "вкуснее".

Яркий свет фонаря освещал длинные ленты бурых водорослей, огромные листья
агар-агара[3], похожие на листы лопуха и усеянные дырочками. Водоросли
медленно колыхались и тянулись к берегу, - начинался прилив. Ванюшка отошел
от Волкова на значительное расстояние. Они переговаривались кастаньетами,
которые держали в руке меж пальцев.

"Семен Алексеевич, почему звук так скоро доходит до меня?" - выстукивал
Ванюшка.

"Потому что в воздухе звук проходит 322 метра, а в воде 1450", - отвечал
Волков.

"А почему так?"

Но Волков был занят, - не время теперь перестукиваться,

И вдруг слух Ванюшки уловил какой-то совсем иной звук - отдаленное
постукивание. Кто бы это мог стучать? Быть может, Пунь звала завтракать? Но
еще рано. Макар Иванович? Но он не собирался сегодня выходить в море.

"Вы слышите?" - выстукал Ванюшка Волкову. "Да, - отвечал тот. - Кто-то
стучит в воде". Волков и Топорков прекратили работу, сошлись вместе и
погасили фонари, а Ванюшка даже взялся за рукоять кортика. Стук
прекратился. Ванюшка не утерпел. Он нажал кнопку и снова зажег фонарь.
Зеленая муть осветилась. На расстоянии пяти метров маячила неясная фигура,
- вернее, расплывчатое пятно шарообразной фигуры на человеческих ногах. По
мере приближения очертания фигуры делались все более отчетливыми. Теперь
уже можно было различить, что по дну океана идет огромный человек, очень
медленно размахивая веслоподобными руками. Его туловище напоминало бочку, -
так оно было толсто и кругло. Еще несколько шагов - и к ним подошел старик
с длиннейшей серой бородкой, которая развевалась во все стороны, как дым,
при каждом движении воды. На нем были большие очки, а каучуковый черный нос
придавал лицу странный вид. Длинная рубаха и порты, закрученные до колен,
составляли его костюм. На огромных босых ногах были надеты сандалии с
тяжелыми подметками. Вокруг туловища обмотана сеть, а в сети бились живые
рыбы. Эта сеть с рыбами и придавала фигуре старика издали такой необычайный
бочкообразный вид.

Старик остановился, расставил руки, опустив их вниз. С растопыренными
пальцами эти руки напоминали трезубцы Нептуна, а сам старик - морского
бога. Волков так и прозвал его: Нептун Иванович Конобеев. Настоящее имя его
было Макар. Он улыбался во весь рот, пуская пузыри и обнажая здоровые
длинные белые зубы. Волков кивнул ему головой и ощупал его руки.

В них не было кастаньет. Волков удивился. Чем же Нептун Иванович стучал в
воде? У старика не было слуховой трубки, не знал он и азбуки Морзе, а
поэтому с ним приходилось объясняться жестами. Волков указал на свои
кастаньеты и опять ощупал руки великана. Макар Иванович улыбнулся, оскалил
рот - и вдруг защелкал зубами. Получился звук гораздо более громкий, чем от
кастаньет. Ванюшка, забыв, что он под водой, рассмеялся, выпустив фейерверк
пузырей, потом закашлялся и едва не захлебнулся. Он зажал рот руками,
кое-как сдержался, но ненадолго. Новый приступ смеха охватил его. Тогда
Ванюшка быстро отстегнул сандалии со свинцовыми подошвами и, оттолкнувшись
от дна, поднялся вверх, как детский воздушный шар, оторвавшийся от нити.

Он вынырнул на поверхность. Волны закачали его, а прибой понес к берегу.

Ванюшка всплыл недалеко от рыбацкой лодки, на которой сидели два японца.
Увидев страшное чудище, выплывшее из морской глубины, японцы с расширенными
от страха глазами прыгнули в воду, как испуганные лягушки, и быстро поплыли
в сторону от черноносого чудовища. А Ванюшка еще поддал жару - вдруг
заулюлюкал нечеловеческим голосом.

На поверхности океана было ветрено, солнечно и весело. Тут можно было
смеяться, не опасаясь захлебнуться. Насмеявшись вдоволь, Ванюшка затих на
мгновение, лежа на волнах, и посмотрел на берег. Вдали виднелась фанза под
высокой елью, около фанзы стояла, как толстенький крепенький грибок,
женская фигура, а у самого берега выла собака, повернув морду прямо к воде.
Ванюшка кивнул головой, прошептал "фут возьми!" и, сделав глубокий вдох,
опустился на дно.

В подводной мути ему не сразу удалось найти Волкова и Конобеева. Прилив на
поверхности океана отнес Ванюшку к берегу, и ему пришлось плыть над
знакомыми тропинками, путаясь в длинных лентах водорослей и временами
останавливаясь, чтобы разрезать осклизлые ленты кортиком. Вода выжимала
вверх. Ванюшка принужден был нырнуть до дна, разыскать несколько камней и,
взяв их в руки, отправиться в путь достаточно "уравновешенным" для
подводных путешествий.

Вот где-то вдали, в зеленой мгле, вспыхнул огонек и послышались призывные
удары кастаньет. Ванюшка ответил условными тремя ударами и ускорил шаги.
Огонь двигался навстречу ему. Скоро Ванюшка подошел к Волкову и Конобееву,
Волков схватил говорительную трубку Ванюшки и сделал такой вид, как будто
крутит его за ухо, потом, приложив трубку к губам, сказал:

- Джонни! Нельзя быть таким легкомысленным. Ты рисковал помереть от смеха.
Вот твои калоши!

- Это была бы самая веселая смерть, Семен Алексеевич, - ответил Ванюшка,
надевая тяжелые сандалии. - Воет! - прибавил он.

- Кто воет?

- Хунгуз. Будет опять нагоняй Макар Ивановичу, - и, обратившись к
Конобееву, Ванюшка сложил рот трубочкой и завыл, пуская пузыри.