вверх, соединяя три стихии, подчиняя их себе. Ступени ее были сбиты и покрыты
сетью трещин, однако едва уловимая гармония формы все еще звучала. "Сколько
народу прошло по тебе? - думал Нламинер, поднимаясь с прохладного камня. Кромки
ступеней были округлены и отполированы тысячами ног. - Что думали они при этом?"
Но Лестница хранила молчание, и оставалось только подняться по ней и попытаться
получить ответы.
* * *
С каждым шагом сгущалась темнота, слабый ветерок подталкивал в спину. Поднявшись
на десяток ступеней, Нламинер осознал, что ничто живое не проявляет себя ни
единым звуком.
Только шорох сонных волн. Только шепот ветра.
Предчувствие накатило волной. Он присел, хватаясь за гладкий камень, превозмогая
головокружение. Тьма клубилась в глазах еще несколько мгновений, прежде чем
мысль оформилась в слова. "Возвращаться некуда".
Нламинер обернулся. Слабо фосфоресцирующий океан, россыпь звезд, ночная
прохлада. Донесся ли голос с небес или пришел из глубин его разума, звук его был
чужим: сухой, чуть насмешливый тон. Нламинер сделал еще несколько шагов, и холод
пополз по спине, обостряя чувства, пробуждая от раздумий. Рука его потянулась к
поясу... но оружия не было.
Что-то ожидает его наверху?
Однако незачем бросаться очертя голову в неведомое. Нламинер повернулся спиной к
подъему (далось это с некоторым трудом) и направился вниз. Злорадный смешок
пронесся где-то на границе слышимости за его спиной, но он не обернулся.
...Он не сразу заметил, что направляется к изрезанным кромкам скал. Предчувствие
вновь вело его, но опасность не ощущалась. Нламинер прогнал усилием воли дымку,
покрывавшую сознание, и остановился. Перед ним был узкий лаз: даже днем его
трудно было бы заметить. Мысль еще не успела облечься в слова, но Нламинер уже
все понял. Он усмехнулся и наклонился к лазу.
Тишина внутри напряглась.
- И открыл он врата, и предложил мне вкусить Вечности, - произнес он тихонько и
чуть нараспев.
Тишина, казалось, чуть расслабилась. Затем едва слышный шорох донесся изнутри
скалы.
- Входи, - послышался тихий голос.
Error! Not a valid link.
Глава вторая
Многократно чья-то доброжелательная воля вторгалась в жизнь Нламинера. За свои
тридцать шесть лет он испытывал это вторжение весьма явственно. Начать с того,
что в одно прекрасное утро он возник, плачущий и дрожащий, на пороге дома
Унхара, жреца Тиерха, местного бога города Анлавен.
Жрец, восьмидесятилетний старик, едва увидев странного нечеловеческого младенца,
заметил крохотный медальон, надетый на шею подкидыша. Рунами одного из северных
диалектов Тален там было выгравировано одно лишь слово сернхе, или, на местном
языке, "судьба". Унхар воззвал к Тиерху, и ответ божества был скор и ясен.
Оберегать и обучать.
Его супруга, Анвес, посвятила себя воспитанию необычного ребенка. Ни мех,
которым он частично был покрыт, ни длинные клыки - ничего не замечала она: двое
сыновей погибли, защищая город от пиратов, и неожиданный дар провидения вернул
ее к жизни.
Невелик город Анлавен. Некогда был он знаменитым портом, через который шли
многие морские караваны. Но вот уже четыре сотни лет, как почти не осталось
судов - иные средства путешествия употребляются на Ралионе, и далеко не всем
пошло это на пользу.
Соседство с древним подземным городом, разрушенным однажды извержением вулкана,
также не добавляло Анлавену доброй славы. Немало искателей приключений сгинуло,
пытаясь добраться до легендарных подземных сокровищ, и вскоре их поток сильно
уменьшился.
Одним словом, превратился Анлавен из метрополии в провинцию. Хотя и не впал в
запустение, не пришел полностью в упадок, но таяло его население, разъезжались
люди. Кто - на соседние острова Архипелага, кто - и вовсе на Большую Землю. А с
нечеловеческими народами у людей издавна отношения не самые добрые.
Долго сидел в тот вечер Унхар, раздумывая над словом "судьба". Любят боги
облекать свою волю в туманные фразы. Виделось ему великое полотно, что прядет
Интуар, не смертный и не бог. Сотни, миллионы нитей переплетаются под его
чуткими пальцами, и сходит с золотого станка серн, полотно, взглянув на которое
всякий сможет сказать, что ждет каждую отдельную ниточку - каждую смертную или
бессмертную жизнь. Сможет, если допустит к себе Ткач. Ибо существует он вне
стихий, которыми повелевают боги, вне страстей, которыми боги являются, вне
времени, вне всего. Лишь два-три божества, которым подвластно время, могут
иногда уговорить вечно занятого Интуара позволить им взглянуть на серн.
* * *
...Он вполз в неожиданно просторную пещеру, освещенную зыбкой фосфоресценцией
стен. Лишь несколько секунд спустя глаза Нламинера привыкли, и он увидел груду
костей и черепов, аккуратно собранную у одной из стен. Над останками слабо
светилась руна Нааты, божества смерти и перерождений. Несколько толстых поленьев
лежало у противоположной стены; посреди чернело пятно давно не зажигавшегося
костра.
Нламинер поднял руку ладонью вверх и прикрыл глаза. Когда он вновь открыл их,
новый свет наполнял пещеру, смывая нависшие тени и оживляя полутьму красками.
Прямо перед ним воздух задрожал и сгустился в низенькую фигуру. Шарик света,
который Нламинер подвесил над собой, вздрогнул и поднялся к потолку пещеры. В
узком отверстии, что служило, видимо, дымоходом, тихонько шелестел и стонал
ветер.
Нламинер оглянулся. Никого больше.
Некоторое время они рассматривали друг друга...
- В другом мире и в другой раз, - сказал он и уселся на поленья. - Это другой
раз, Рисса, но мир все тот же.
Рептилия кивнула и уселась прямо на пол.
- Тебя попросили узнать, что происходит на острове, - продолжал Нламинер, по
привычке потянувшись за фляжкой. - Затем корабль высадил тебя и растворился в
воздухе.
Рука рептилии остановилась на полпути к поясу. Она удивленно мигнула.
- Откуда ты знаешь?
В ответ Нламинер пересказал ей историю своего прибытия на остров.
- И я хочу сначала выбраться отсюда, - заключил он, - а затем найти того
шутника, что дал мне это поручение.
- Высокий человек или ольт, со смуглой кожей, слегка сутулится и говорит с
небольшим акцентом, - произнесла Рисса, чуть прищурив глаза.
- Откуда ты... - начал Нламинер и рассмеялся, не закончив. - Все понятно. Давно
здесь сидишь?
- С утра.
Нламинер с завистью посмотрел на ее пояс. Ажурная конструкция из полосок кожи
казалась хрупкой и недолговечной, но служила своей хозяйке сразу рюкзаком,
кольчугой и мало ли чем еще. Оружия при ней не было, но Нламинер знал, что
пятифутовая, хилая на вид рептилия представляла собой нешуточную военную силу.
- Нда-а, - вздохнул он, - и вся моя поклажа тоже уехала. Нашла что-нибудь
интересное?
- Самое интересное должно быть наверху, на маяке. - Рисса извлекла откуда-то
большую рыбину, еще слегка подрагивавшую, и протянула Нламинеру. - Но туда мне
одной не пройти. В поселке я тоже ничего не нашла... Правда, в этой пещере есть
кое-что.
Нламинер подошел к стене, на которую ему указали, и присмотрелся. Камень как
камень, ничего особенного... но затем словно кто-то смахнул пелену с глаз.
Массивная дверь, не ниже семи футов, была тщательно замаскирована под скалу.
- Так ты намерена все здесь исследовать?
Рисса кивнула и принялась задумчиво поедать свою рыбину. Нламинеру, воспитанному
людьми и привыкшему к человеческой пище, стало немного не по себе. Одновременно
он понял, что с немедленным отплытием придется повременить. Коль скоро Рисса
что-то задумала, то постарается довести до конца. Он мрачно смотрел на живую еще
рыбу и думал, с чего начать.
Тут его осенило. Ведь он же сидит на поленнице! Нламинер схватил ближайшее
полено и попытался ножом расщепить его.
Проще было бы вогнать соломинку в стальной слиток.
Он вращал полено и так и этак, поражаясь его небольшому весу и невероятной
прочности. Ну да, ведь деревья на острове не растут. Значит, все это привезено с
материка. Где же он встречал такое дерево раньше?
- Сиарх, каменный дуб, - пояснила наблюдавшая за ним Рисса. - Должно быть, этим
поленьям несколько столетий.
- Они разводили костер из каменного дуба? - не поверил своим ушам Нламинер. - Да
любой алхимик отдал бы полжизни за такое бревнышко!
- Скорее всего, они схватили первое, что попалось под руку, - ответила Рисса. -
Попытались укрыться в этой потайной пещере и умерли от голода. - Она указала на
кости.
В пещере воцарилось молчание.
- И это тоже странно, - продолжала Рисса. - Я попыталась спросить эти кости, что
с ними случилось, но они молчат. Словно им уже несколько тысячелетий... или же
кто-то следит за мной.
Мурашки побежали по спине Нламинера.
В глазах рептилии блеснул зеленый огонек - признак испуга. Те несколько случаев,
когда он замечал страх в ее взгляде, каждый раз казались ему последними
мгновениями жизни.
Ветер над их головой застонал жалобнее.
После смерти своих приемных родителей (они умерли в одну и ту же ночь, во сне,
со спокойной улыбкой на губах) Нламинер, или Марркес - "клыкастый", как звали
его сверстники, - остался один на один со всем миром.
Ни новый жрец, ни соседи Унхара не питали к нему особой приязни. Проработав у
городского кузнеца пару лет, Нламинер счел, что пора искать новое пристанище.
Весь мир до той поры помещался внутри стен Анлавена. Только годы спустя
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Каменистый Артем
Лондон Джек
Каргалов Вадим