Чтение 2–й страницы книги ~Ступени из пепла~

нарядных сапожках, прогуляться по чаще по ту сторону тракта), либо
пассажирам выпало везение - пока кто-нибудь из семьи Тонгвер едет вместе с
ними, платить никому не придется. В качестве некоторого неудобства, правда,
придется стерпеть, что автобус вначале отвезет Майтенаринн, куда ей нужно.

Лет десять назад маленькая еще Светлая забавлялась, заставляя автобус
ездить кругами - так много интересного вокруг! Могла ждать долго у окна,
глядя на радугу, на зыбкие стелющиеся тучи, на низкие горные цепи на
дальнем западе...

Пока однажды тетушка не сделала ее очень серьезного внушения. Очень,
очень серьезного.

Майтенаринн вошла и сразу же свернула к лестнице на верхнюю площадку -
чтобы ненароком не встретиться ни с кем взглядом.

Поднялась, бесшумно ступая змеиными подошвами.

Она знала, что, как только она сядет, автобус тронется.

Автобус ждал.

Майтенаринн закусила губу, все еще удерживая на лице улыбку. Ей было
больно, как никогда. Но темная волна схлынула.

Автобус ждал.

Опомнившись, Майтенаринн села, выбрав одно из мест позади. Никто из
пассажиров не станет оглядываться, никто не обратит внимания, словно она
невидима.

Автобус все еще ждал. Майтенаринн уже хотела привстать и дать знак -
все в порядке, поехали - как двери тихонько скрипнули, закрываясь. Тихонько
заурчал двигатель и автобус двинулся. И тут она заметила дядю.

* * *

Я едва не закричала "Дядя! Дядя Хельт!" Разумеется, я этого делать не
стала.

Земля, конечно, не разверзнется, и люди не попадают замертво - как,
вероятно, "положено" было бы им, решись я на подобное. Но дядя... он и
раньше, когда я была совсем маленькой, на вид не отличался хорошим сердцем.
Нет уж. Раз уж он отважился приехать, я не стану его пугать. Здесь, в
машине.

Он все был такой же - в мятом-перемятом мундире смотрителя маяка, едва
ощутимый запах дешевого вина на травах, которым он "лечит сердце". Самый
неудачливый представитель Тонгвер, к тому же живущий совсем в другой
стране.

Самый лучший человек - вырастивший, воспитывавший меня до "первой
луны" - двенадцати лет. Мне не позволят долго говорить с ним дома - ну еще
бы, как можно! Но я остановлю автобус за следующим поворотом - наверняка
дядя выйдет купить себе "лекарства" - и мы с ним славно прогуляемся.

Должно быть, что-то случилось с моим восприятием. Наверное, я мечтала,
как дядя подхватит меня (плевать нам обоим на приличия) и прижмет к себе,
царапая невероятно жесткими кончиками усов. И мы будем говорить... Фуражку
он снял, и ясно было видно, как скверно время обошлось с его волосами -
почти все снежно-белые.

Я заметила, что автобус едет еле-еле. Что такое? Олени вышли на
дорогу? Что-то еще случилось? В ушах звенело, словно давление резко
изменилось. Я даже сглотнула, но не помогло.

И увидела это. Призрака. Он вползал на вторую площадку медленно,
сквозь металл и окна, но обходя людей.

Все замерли. Автобус ползет еле-еле. Люди застыли, стали пугающе
неподвижны. Я - могу шевелиться, но словно во сне.

Призрак прополз мимо первого человека в правом ряду. Показалось, что
он - она, оно? - взмахнул руками. Переместился, едва удостоив вниманием
следующего.

Увидел меня. Почувствовал, почуял... не знаю. Мне стало дурно. Внутри
все похолодело, непрекращающийся густой звон заполнил уши, слабость смяла и
высушила мускулы. Помогите, попыталась я позвать на помощь - но ни звука не
слетело с губ.

Страшно. Очень страшно. Дядя, позвала я...

Призрак сдвинулся, будто услышал мой призыв. Обернулся - я ощущала,
как перемещается его внимание. Пополз прямо к дяде. Поднял над призрачной
головой призрачные же руки. Я ощутила, что призрак сейчас ударит...

И меня сорвало с места. Слабость и дурнота прошли. Я ринулась на
призрак, который собирался сделать что-то... не знаю, что.

Я словно впрыгнула в чан с клеем. Стало тяжело двигаться. Туманные
волны шли вокруг меня, а я ожесточенно продиралась сквозь них, рвала
движениями рук, старалась не позволить скрюченным призрачным когтям
опуститься...

- Убирайся! - попыталась крикнуть я. Вместо крика - слабый шепот.

Призрак отпрянул. Я чувствовала, как дрогнула его решимость, как он
отступает - не знаю уж, отчего.

Я торжествующе посмотрела в клубящийся овал, заменяющий призраку лицо.
Не помню, что было в следующие несколько секунд. Когда пришла в себя, то
обнаружила, что стою у лестницы; что-то теплое стекает за шиворот. А
впереди ветер раскачивал ветви деревьев... те махали... махали дружелюбно
могучими зелеными руками...

Махали все сильнее.

- Стойте! - крикнула я, и на этот раз получился крик. Все вокруг
вздрогнули, приходя в себя. - Стойте! Остановите машину!

Потом уходящая вперед и вверх дорога встала на дыбы, и меня больно
стукнуло поручнем в лицо.

* * *

- Жива?

Дядя Хельт? Где это я? Запахи чужие - не дома. В смеси запахов
читались испуг, изумление, восхищение. Голоса, лязг, писк переговорных
устройств.

- Да, - удалось произнести мне. Глаза видели плохо, но зрение
постепенно возвращалось. Когда оно вернулось полностью, я увидела, что сижу
в кресле, сжимая в руках свою окровавленную шапочку, а передо мной -
шестеро людей. Пятеро мужчин и одна женщина. Все стоят, прикрыв глаза
"крышечкой" из сомкнутых ладоней.

- Что... - и тут до меня дошло. Никто не смеет видеть, как Светлая
снимает что-нибудь из личных предметов одежды. Владычица Света, как я
устала от всего этого.

Я стянула, помогая себе зубами, перчатки и бросила их на пол, вместе с
шапочкой.

Тряхнула головой (огнем ожгло затылок). Хлопнула в ладоши и закрыла
лицо ладонями.

- Жива, девочка? - голос дяди. Почти не изменился. Вокруг меня
поднялась небольшая суматоха; интересно, если бы я не смогла подать знак,
что разрешаю к себе прикасаться, что - дали бы истечь кровью или что-нибудь
в этом роде?

- Жива, дядя, - призналась я. Остальные - судя по тому, о чем они
переговаривались, врачи - делали свое дело. Хорошо хоть, не нужно позволять
им смотреть на меня каждые пять минут - врачам позволено все. А дядя,
похоже, так и сидит, закрыв лицо ладонями (а может, маской - вон какой
голос глухой). - Что было?

- Деревья рухнули, - последовал ответ. - Десяток деревьев, прямо на
дорогу.

Говорят, порывом ветра повалило. Если бы ты не приказала автобусу
остановиться, мы бы с тобой уже в другом месте разговоры вели.

Я едва не подскочила. Но мне не позволили, - без слов, просто дали
понять, что двигаться не стоит. Голову пекло немилосердно, а также - правый
бок и левое бедро.

- И все?!

- И все. А что, мало? - точно, в маске, судя по звуку усмешки. -
Видела бы ты эти деревья. Мне показалась, что... - дядя замолчал. - Ладно,
дома поговорим.

Как же, поговорим мы дома...

- На меня, наверное, смотреть страшно, - предположила я вслух. Завтра
выпускные торжества, а три дня спустя - День Возрождения. В обоих случаях
мне положено появиться перед большим скоплением народа. Во втором случае
еще и перед телекамерами. Хороша я буду!

- Ни в коем разе, Светлая, - кто-то из врачей. - Завтра к обеду будете
в полном порядке.

- Хорошо бы, - я опустила голову. Вот как. Что, только я видела
призрака?

- Лучше о другом думай. За нами еще два автобуса шло, так что ты много
жизней спасла. Отдыхай. Просто помолчи немного. Я никуда не ухожу.

- Только никаких успокоительных, - буркнула я.

- Слушаюсь, Светлая, - отозвался женский голос почтительно.

2. Забытый талисман

Разумеется, разговора с дядей не вышло. Дома меня ждет иная
последовательность ритуальных действий. Теперь я буду здесь гораздо чаще,
нежели раз в две недели.

Уж не знаю, что меня ждет в ближайшем будущем, но...

Бежать, повторила я как заклинание. Не забудь. Не подавай виду,
Светлая, тебе надо продержаться целых два дня. Слово есть слово.

Мой выпуск отметили, признаться, очень скромно. С одной стороны,
завтра я смогу повеселиться на славу - выпускной вечер! С другой - наглядно
показывают, что никакого, ну совсем никакого значения мой выпуск для семьи
не имеет. Так, дитя потешилось свободой. Теперь пора разом повзрослеть и