Чтение 2–й страницы книги ~Миры под лезвием секиры~

- Что я должна рассказать? - Шансонетка прижала к груди пухлые кулачки.

- Скрывать от нас ничего не надо. Знаем, заходил тут к вам кое-кто на
днях.

- Вы про варнаков спрашиваете? - лицо девушки дрогнуло так, словно под
кожей у нее была не упругая плоть, а хлипкий студень.

- Про них, родимых, - Смыков улыбнулся своей обычной кисло-сладкой
улыбочкой. - Интересно знать, что они от вас такое хотели?

- А что, по-вашему, мужчина от женщины может хотеть? - Она уставилась в
угол, где на фанерной тумбочке красовался старенький аккордеон.

- Так то от женщины! - не удержался Зяблик. - А ты же корова!

- Все, я больше вам ни слова не скажу, - Шансонетка спрятала лицо в
ладони.

- Не обращайте внимания, - Смыков укоризненно глянул на Зяблика и
откашлялся в кулак. - Вы нас правильно поймите... Варнаки нам враги. Но не
такие, как, скажем, когда-то были арапы или нехристи. Они враги всем людям,
которых и так осталось не очень-то много. Мы о них почти ничего не знаем. До
сих пор к варнакам никто и пальцем не сумел прикоснуться. Единственное, чем мы
располагаем, так это гипсовые отливки их следов да некоторые не совсем... а
лучше сказать, совсем непонятные вещи. Так близко, как вы, их никто не видел.
Мы просто обязаны подробно допросить вас.

- Тише дыши, командир! - озлился Зяблик. - Чего ты ей всю нашу подноготную
выкладываешь?

- Не мешайте, братец вы мой, - Смыков отмахнулся от него, как от
назойливой мухи.

- Ладно, - после недолгого молчания выдавила Шансонетка. - Я все расскажу.

- Вот и ладненько, - кивнул Смыков. - Сколько их было?

- Трое.

- Все трое занимались с вами... этим?

- Нет. Только один.

- А остальные где были?

- Рядом стояли. Они накрыли нас чем-то вроде шатра или покрывала.

- Раньше вы знали мужчин? - Смыков вновь откашлялся в кулак. - Я имею в
виду: вам есть с чем сравнить?

- Есть, - она покраснела, главным образом ушами и шеей.

- Ну и что вы можете сообщить нам по этому поводу? Разница между человеком
и варнаком имеется?

- Не знаю... Кажется, нет.

- Говори, шалава, во всех деталях, как дело было! - вновь влез Зяблик.

- Дай бог вам всем, как у него! - огрызнулась Шансонетка.

- Какой он на ощупь? - осведомился Смыков. - Кожа, мышцы, волосы?

- Обыкновенный. Только очень твердый. Как камень. Если бы захотел, из меня
лепешку мог бы сделать.

- Какого-нибудь особенного запаха вы не ощущали?

- Нет.

- Звуки он издавал?

- Нет.

- Что - не дышал даже?

- Дышал, наверное. Но я как-то не прислушивалась.

- А сердце как билось?

- Не помню. Я очень испугалась. Они вошли, сняли с меня всю одежду,
будто... с колбаски шкурку стянули, а потом покрыли этой попоной.

- Где все это происходило?

- Здесь. На полу.

- Вы убирали потом?

- Да. И полы помыла.

- Ничего примечательного не нашли?

- Нет.

- Эта женщина - врач, - Смыков кивнул на Верку. - Она должна осмотреть
вас.

- Вы-то хоть выйдите отсюда, - взмолилась Шансонетка.

- Ага, стыдно теперь! - ухмыльнулся Зяблик. - А когда они тебя по полу
валяли, не стыдилась?

- А вы меня защитили? Прогнали их? - девушка вскинула заплаканное лицо. -
Сейчас-то вы все смелые...

- Пошли, - Смыков взял Зяблика под локоть. - Покурим.

На кухне Зяблик соорудил себе огромную самокрутку из целой горсти самосада
и желтоватого клочка газетной бумаги (на вес золота шла нынче любая макулатура)
и скрылся за вонючей дымовой завесой, а добросовестный Смыков принялся
перетряхивать мусорное ведро. Вскоре к нему присоединился и Зяблик, обшаривший
давно не топившийся самодельный очаг и посеявший тем самым страшную панику
среди тараканов, глянцевато-черных и невиданно здоровенных, давно сживших со
света своих рыжих собратьев - прусаков.

После того как на кухню, на ходу застегивая свой чемоданчик, явилась
Верка, мужчины переместились в зал - переворачивать половики, отодвигать от
стен мебель, ножами ковыряться в щелях. При этом была разбита стеклянная
салатница и сломана ножка у тумбочки. Единственной же добычей оказалась бутылка
самогона, спрятанная в побитом молью валенке.

- Ага, - зловеще констатировал Зяблик. - Продукты питания на бимбер
переводишь? Ряху разъела! А люди кругом с голодухи дохнут!

- Да вы сами тоже вроде от ветра не качаетесь! - дерзко ответила
осмелевшая хозяйка. - А бутылка бабушкина. Она на самогонке лекарственные травы
настаивает.

- Побудьте пока здесь, - сказал Смыков и, поманив Зяблика пальцем,
направился на кухню.

- Ну, как успехи, зайчики? - спросила Верка, мусолившая оставшийся от
Зяблика бычок.

- Пустое дело, - махнул рукой Зяблик. - Локш потянули.

- Что? - переспросила она.

- Осечка, говорю. Дырка от бублика.

- И у меня ничего. Никаких признаков беременности, - сказала Верка,
выкладывая на кухонный столик все, что полагалось Зяблику за сутки дежурства в
засаде: нитку вяленой, сочившейся жиром саранчи, половинку черствой лепешки и
кусок желтоватого неочищенного сахара.

- Эх и загужуем сейчас, - Зяблик с вожделением потер руки. - Жаль, баланды
никакой нет. От сухомятки уже кишки склеиваются... Пить будете?

- Я не буду, - поспешно отмежевался Смыков.

- А мне плесни, зайчик, - Верка вытащила из чемоданчика аптечную мензурку.

После того как они, не чокаясь, выпили. Смыков глубокомысленно заметил:

- Значит, вариант кукушки исключается?

- Я вам это с самого начала доказывала, - Верка отщипнула себе крохотный
кусочек лепешки. - Есть куда более простые и надежные способы репродукции
потомства.

- Проще-то не бывает, - пожал плечами Смыков.

- А им, может, именно такой и нравится, - добавил Зяблик, энергично двигая
челюстями.

- Похоть они свою тешат. Вроде как солдатня в захваченном городе, -
высказался Смыков, не столько любопытный, сколько дотошный. - Правильно я
мыслю, Вера Ивановна?

- Похоже на то, - кивнула она. - Заметьте, кого они выбирают. Под стать
себе. Для варнаков это, наверное, и есть идеал красоты.

- Какой туфтой приходится заниматься, - Зяблик сплюнул. - У профурсеток в
манде копаться... Еще будешь? - он щелкнул ногтем по бутылке.

- Нет, - Верка предусмотрительно пересела подальше от него.

- Как хочешь, - Зяблик жадно припал к выщербленной хозяйской чашке.

- Что теперь делать будем? - спросил Смыков. Любил он интересоваться чужим
мнением и редко оспаривал его при людях, но потом все всегда делал по-своему.

- Сами решайте, - устало сказала Верка. - Вы мужики, вам виднее.

- Что делать, спрашиваешь? - Зяблик уже немного захмелел. - Отодрать ее
хором да еще припугнуть хорошенько, чтобы в следующий раз не скурвилась.

- Ну это вы, братец мой, бросьте, - покосился на него Смыков.

- Да шутит наш Зяблик, - через силу улыбнулась Верка. - Тоже мне насильник
нашелся. Уж как я только к нему, бывало, не подкатывалась раньше - и ничего!
Функциональная импотенция. Результат глубокого нервного потрясения. Тебе
сколько лет было, зайчик, когда все это случилось? За двадцать перевалило?

- Не твое дело, - обиделся Зяблик. - На себя лучше посмотри. Да на такую,
как ты, даже варнак не позарится. Одни кости. А еще докторша...

- Потише, - сказал Смыков. - Предлагаю бабенку с собой забрать и еще раз
хорошенько допросить. Не может такого быть, чтобы она совсем ничего не знала. А
здесь пока засаду оставим.

- Опять меня? - насупился Зяблик.

- Вас, братец вы мой, вас, - кивнул Смыков. - Кого же еще? Да не одного, а
с Толгаем на пару.

- На фига он мне нужен? С ним ни покурить, ни поговорить. Лучше пусть
Верка останется. Уж я ей покажу функциональную импотенцию!

- Отстань! - увернувшись от его рук, Верка легонько мазнула Зяблику
ладонью по лицу. - Зачем тебе мои кости? Треск такой пойдет, что все варнаки в
округе разбегутся. Отстань, говорю!

- Ах вот ты как! - скорчив жуткую рожу и заухав на манер раздосадованной
гориллы, Зяблик вскочил с табурета...

...И тут же напоролся на человека, который в настоящий момент на кухне
никак не мог находиться!

Просто наваждение какое-то. Как проморгал этого типа верный Чмыхало?
Почему никто не слышал приближающихся шагов? Почему не скрипнули проржавевшие
петли входной двери? Почему бледное лицо незнакомца так мучительно напоминает о
чем-то важном?

Даже подвыпивший Зяблик был против рядового обывателя как дикий
кабан-секач против домашнего борова. Пока Верка еще только начала приоткрывать
от удивления рот, а Смыков лапать кобуру и вместе со стулом отклоняться назад,
он уже сунул руку за пистолетом. Не за тем, давно не чищенным, который для
блезиру терся под мышкой, а за другим - упрятанным за поясом штанов, заранее