Чтение 2–й страницы книги ~От героев былых времен~

- Вы полагаете?

- Безусловно. У нас нет ни энергетических возможностей, ни
исторического права.

- Друг мой, право предполагает обоюдное согласие на сделку. Я готов
ответить на любые вопросы, но только не здесь - это мое единственное
условие.

В ходе дальнейших переговоров ван Моондооте окончательно понял, что
не-бес вызволять его отсюда не хочет даже за две тысячи гульденов. Минхеер
Виллем любил и умел договариваться с серьезными партнерами, но совершенно
не понимал тех, кто отрицал принцип взаимной выгоды. Для таких у него были
иные доводы. Весьма убедительные - недаром он приторговывал и черной
слоновой костью.

- Вам все же придется свести меня со своими ратманами! [ратманы - чины
городского магистрата] - с этими словами минхеер Виллем притянул к себе
щуплого не-беса, несколько раз встряхнул и с размаху ударил о стенку.
Что-то хрустнуло. Ван Моондооте подошел к скорчившемуся на полу "глашатаю"
и отрывисто, как некогда на палубе невольникам, рявкнул:

- Ты отведешь! Иначе...

Он поднес крепкий волосатый кулак к самому носу оглушенного пришельца.
Тот, всхлипывая, ощупывал себя. Под пальцами что-то позвякивало.
Набренчавшись вдоволь, не-бес поднял голову и посмотрел на рослого
контрагента глазами, полными слез:

- Эх ты, питекантроп, ты же мне канал накрыл. Я ж теперь только по
аварийке умотать смогу. Ну и хрен с тобой. Сиди тут, поджаривайся.

Под курткой щелкнуло, и в камере заметно потемнело, а не-бес начал
очень медленно погружаться в пол.

- Врешь, не уйдешь! - минхеер Виллем попытался уцепиться за курчавую
шевелюру пришельца. Но рука не поднялась, словно скованная. "Глашатай"
хихикнул.

- Не-е-е, сволочь, не выйдет! На тебя-то энергии хватит.

Проскрежетал замок, и на пороге в багровом свете факелов появился отец
Агустин.

- Виллем Хендрик Ханс ван Моондооте! Сын мой, Святой Трибунал
рассмотрел твою мольбу и... Что это? С нами Пречистая Дева! Держите его!

Крестясь на ходу, в камеру ворвались стражники. Первый замер на
ступеньках, словно окаменев, но остальные обрушились на погружающегося в
пол не-беса, пыхтя, выдернули его, встряхнули и пинком направили к ногам
отца Агустина. С омерзением патер пнул ногой помятого пришельца и гневно
воззрился на бывшего партнера.

- Истинно глаголил пресвятой Доминик: "Не верь молящему тебя!" Ты
обманул мое доверие, червь земной, и Церковь исторгнет тебя. Заприте его,
братья! Это же исчадье зла с молитвой ведите за мной...

То, что принесли далеко за полночь, уже не могло бы служить глашатаем.
Покопошившись некоторое время на пороге, истерзанный не-бес медленно
пополз в угол к не замеченной монахами мортирке. Ван Моондооте проводил
его безучастным взглядом: коммерческий опыт подсказывал ему, что полутрупы
хорошими партнерами не бывают. Слабым голосом не-бес обратился к мортирке.
И та заквакала ему в ответ на испорченном испанском:

- ВЛИП, ИДИОТ... КАРЛОС, ПОЗВОЛЬТЕ, Я ПОПРОБУЮ?.. ЗА СЧЕТ ЧЕГО
ПОПРОБУЕШЬ? ЛИМИТЫ КОНЧИЛИСЬ... НО ВЕДЬ ПОГИБНЕТ!.. ПЕРЕСТАНЬ СЛЮНИ
РАСПУСКАТЬ, САМОМУ ТОШНО... НО, КАРЛОС... ПРЕКРАТИТЬ РАЗГОВОРЫ! ГЕНРИХ,
ВАМ ЕСТЬ ЧТО СКАЗАТЬ?..

Кучка тряпья на полу камеры молчала и тихо плакала. Последними словами,
выпрыгнувшими из мортирки, были: "Бедный дурачок". Здравый смысл
подсказывал минхееру Виллему, что все кончено; он успокоился, подчинившись
неизбежному, и из полудремотного оцепенения уже под утро его вывел
нарушивший молчание небес.

- Слушай, сволочь, там, в хронике... Что это за демон, которого спалили
вместе с тобой?