отсюда.
напряжения. В сумеречном воздухе возник мохнатый серый силуэт
сенатора Дюпона, которого только что спустила горничная, он
трусил к ним, мяукая во все горло.
больше нравятся кошки, а сенатор ни в чем не может ей отказать.
У него, правда, от этого побаливает горло.
оглядывался. Во второй раз ему показалось, что, шпионя за ними,
сзади кто-то идет. Без сомнения, виной тому расшалившиеся
нервы. Он потерся щекой о длинные светлые волосы шедшей с ним в
ногу девушки. Далеко позади на фоне переменчивого неба рокотала
машина, и Квадрат был пустынен и мертв.
переложил ее в тарелку сенатора Дюпона, который восседал
напротив него с элегантно повязанной вокруг тщедушной шеи
салфеткой. Преисполненный ликования сенатор обозначил было
веселый лай, но тут же трансформировал его в великолепно
модулированное мяуканье, почувствовав на себе тяжесть
разгневанного взгляда горничной. Та тоже поднесла свои дары:
скатанный ее чернющими пальцами преизрядный шар хлебного
мякиша. Сенатор проглотил эту штуковину со звучным "глыть".
жанре: передай мне хлеб, у меня нет ножа, одолжи мне перо, где
же шары, одна из свечей у меня ни черта не кочегарит, кто же
победил при Ватерлоо, каждый понимает в меру своей
исперченности и каждый кулич свою начинку хает. Все это весьма
немногословно, так как в общем и целом Сапфир был влюблен в
Хмельмаю, Лиль -- в Вольфа... и наоборот -- для пущей
симметрии. И Лиль была похожа на Хмельмаю: у обеих были длинные
светлые волосы, поцелуйные губы и тонкие талии. Хмельмая носила
свою повыше по причине усовершенствованных ног, зато Лиль
выказывала более красивые плечи, ну и Вольф на ней женился. Без
своего табачного комбинезона Ляпис Сапфир сделался куда более
влюбленным; это была первая стадия, он пил чистое вино. Жизнь
была пуста и в ожидании, не грустна. Это для Вольфа. Для
Сапфира -- бьющая через край и не поддающаяся определению. Для
Лиль жизнь была необходимостью. Хмельмая о жизни не думала. Она
жила -- и только, такая милая, оттого что уголки ее глаз были
как у лани или пантеры.
знал. Он не мог поднять глаз на прислугу, он стеснялся. Он
налил вина Сапфиру, который выпил, и Хмельмае, которая
засмеялась. Горничная вышла и вернулась из сада с консервной
банкой, полной земли и воды; чтобы его подразнить, она стала
заставлять сенатора Дюпона проглотить эту смесь. Тот поднял в
ответ адскую шумиху, сохраняя, однако, достаточно
самообладания, чтобы время от времени мяукать, как обычный
домашний кот.
трапеза эта не имела ощутимой длительности. Она продолжалась --
и только. В красивой комнате со стенами из лакированного
дерева, с большими оконными проемами, застекленными
голубоватыми стеклами, с потолком в полосах прямых темных
балок.
бледно-оранжевыми плитками, отлого понижался к центру комнаты.
На красиво выложенном разноцветным кирпичом камине был водружен
портрет сенатора Дюпона в возрасте трех лет, в красивом кожаном
ошейнике, инкрустированном серебром. Спиральные цветы из Малой
Азии украшали прозрачную вазу, между их шишковатых стеблей
сновали маленькие морские рыбки. За окном плакали сумерки,
оставляя длинные потеки своих слез на черных щеках облаков.
корзинку и подал ее левой рукой -- почему бы и нет.
вполне хватало, чтобы поддержать беседу за жарким. К тому же в
этот вечер, в этот праздничный вечер жаркого они не ели:
здоровенный цыпленок, поджаренный на сусале, кудахтал под
сурдинкой посреди блюда из австралийского фарфора.
Вольф.
вмешался сенатор Дюпон, перебивая Лиль.
программой. Как бы парируя, Лиль и Хмельмая вознесли в унисон
свои голоса.
спокойно заявили они.
каноном отозвались Сапфир и Вольф.
глаза перестали гармонировать друг с другом.
идти наверх спать.
другую. Вот так, по чистой случайности.
подумала, что это, быть может, позабавит Вольфа. Его отвлечет.
Освежит. Раззадорит. Вечеринка с друзьями. Она сказала:
дружескую атмосферу, Лиль и Хмельмая во время переговоров
улыбались.
Лиль удовольствие. Так как из стыдливости она не говорила всего
вслух, он ее не очень-то понимал.
Пластинки, бутылки, танцы, разодранные занавески, засорившиеся
раковины? Ну ладно, если это доставит тебе удовольствие, Лиль.
голубого пуха. Она с трудом преодолела ощущение горечи и велела
Ляпису открыть шкаф с напитками, чтобы все-таки повеселиться.
Хмельмая поняла почти все, она встала и, проходя мимо Лиль,
пожала ей руку.
ухо сенатора Дюпона не очень свирепой, уже чуть прирученной
горчицей, и сенатор качал головой из опасения, что
противоположное движение -- хвостом -- будет принято за знак
высокой оценки происходящего.
светло-зеленую и налила из нее под завязку, не оставив места
для воды.
привести в порядок некоторые детали своего туалета. Вольф
смотрел из окна на запад.
железа в воде гасли красные полотнища облаков. На какой-то миг
все замерло.
вышел из ванны с покрасневшим от спешки носом и поставил первую
пластинку. Так продолжалось до половины четвертого, до четырех.
Внизу, посреди Квадрата, по-прежнему ворчала машина, и мотор
перфорировал ночь своим крохотным мерцающим светлячком.
Ляпис. Лиль была довольна: ее приглашали весь вечер, и при
поддержке нескольких бокалов все устроилось очень даже хорошо.
Вольф глянул на них и, выскользнув наружу, направился к себе в
кабинет. Там, в углу, на четырех ножках стояло высокое зеркало
из полированного серебра. Вольф подошел к нему и вытянулся во
весь рост лицом к металлу, чтобы поговорить с собой как мужчина
с мужчиной. Двойник из серебра замер перед ним в ожидании.