металлические предметы. Поэтому он был покрыт своеобразной корой из
железных пуговиц, сломанных вилок, ржавых гвоздей, гаек, винтиков, а в
одном месте к нему прилипли даже очки, конечно же - в металлической
оправе.
Кикимор сидел на вершине камня и думал. Иннокентий и Степка остановились
около камня и стали ждать, когда Кикимор прервет думы и обратит свое
внимание на них.
стал терять время даром. Первым делом он переместился поближе, заняв более
удобную позицию для наблюдения.
углубились в лес, так как, наверное, переловили и распугали всю живность
вокруг. Четверо оставшихся начали сортировать и грузить в свое "блюдо"
отловленную и собранную "коллекцию".
металлистам, но они, не обращая внимания на ее попытки контакта, подцепили
сетку с Машкой своими крючьями и небрежно зашвырнули в открытый люк
тарелки.
металлисты отвлеклись, борясь с каким-то особенно строптивым экспонатом
своей коллекции, Федор подполз к тарелке. Еще миг и, подпрыгнув, Федор
бесшумно исчез в открытом люке тарелки. Недаром он все-таки был домовым -
металлисты ничего не заметили.
ответил Иннокентий.
уточнил Кикимор.
рассказал обо всем, что произошло на поляне, где расположились синенькие
металлисты.
задумался. Если бы не открытые глаза, Степка и Иннокентий решили бы, что
Кикимор заснул. Наконец он открыл и рот:
загадочную фразу.
коридорам летающей тарелки. Коридоры напоминали подпол старого дома, где
когда-то давно жил Федор. Это было так давно, еще до того, как в доме
сделали капитальный ремонт и засыпали мусором вентиляционную систему,
из-за чего собственно Федор и переселился в лес. Да и какой домовой смог
бы жить в таких условиях!
разыскал железный отсек, похожий на кубическую консервную банку, в котором
сидела притихшая Машка. Бабка-ежка была печальна, но не напугана. Когда
она заметила Федора, то от радости даже тихонько запищала, но Федор
выразительно прижал указательный палец к губам.
философский камень. Степка и Иннокентий так толком и не поняли, зачем это
нужно, но, послушно выломав крепкие дубовые палки и используя их как
рычаги, катили камень по направлению поляны, захваченной металлистами.
мхом нижнюю сторону, то унизанные всякой всячиной остальные, философский
камень выглядел великаном, спешившим вместе со всеми на помощь.
момент. Когда четверо металлистов на поляне повернулись к кораблю спиной,
Федор шепотом скомандовал:
синенькие заметили их и, побросав все дела, устремились в атаку, выставив
вперед свои страшные крючья.
принять бой.
водяной, вода его родная стихия, но пот так заливает глаза, что за этой
пеленой он не видит ничего вокруг, а только катит и катит камень вперед.
Рядом сердито пыхтит Иннокентий, который ничего не понял и потому ворчит:
неладное, позабыв о своих годах, трудится наравне со всеми, да еще
успевает покрикивать:
они запутались крючьями, а тут еще Машка, которая, конечно, никуда не
убежала, накинула на замешкавшихся синеньких их же металлическую сеть. И
пока синенькие барахтались выбираясь на свободу, Федор и Машка успели
добежать до опушки.
начали выбегать один за другим те шестеро, которые недавно уходили на
разведку. И надо было им вернуться именно сейчас!
надеяться только на Степку и Иннокентия.
Горыныч. На крыльях у него виднелись многочисленные глубокие царапины.
Видно синенькие пытались пленить его своими крючками.
металлисты, не обращая внимания на Федора и Машку, бросились к кораблю. И
неизвестно, чем бы закончилась эта охота, если бы Горыныча не подвел ум,
вернее, его нехватка. Увидев корабль и решив, очевидно, что это более
достойный противник, Горыныч разогнался и со всего размаха таранил о
летающую тарелку. Тарелка даже не покачнулась, а оглушенный Горыныч
свалился прямо к ногам обрадованных металлистов, которые тут же придавили
его своими крючьями и начали опутывать сетями.
поймать ее за руку. А тут еще три синеньких отделились от общей свалки и
устремились к ним. Федор молча потащил упирающуюся Машку к лесу. Синенькие
припустили за ними.
лесу раздавалось какое-то сопение, будто там заблудился маленький
паровозик.
громадный камень. Это подоспели Степка, Иннокентий и Кикимор.
Андреев Николай
Никитин Юрий
Ковальчук Вера
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Березин Федор