привычно запер замок на два оборота.
куртке, с испачканными коленями и все еще немного кровоточащим носом, и
дрожащая, тяжело дышащая девушка в порванном платье. Николай только теперь
смог приглядеться к ней повнимательнее.
Испугана, но старается этого не показывать. И совсем еще молодая - лет
восемнадцать, от силы девятнадцать.
затянувшееся молчание Николай. - Здесь все-таки безопаснее, чем на улице.
Вы на меня не обиделись?
вздохнула.
вперед.
новой, еще хрущевской постройки, с совмещенными удобствами и недорогой
мебелью, купленной лет двадцать назад. Вдоль дальней стены между окном и
дверью в спальню застыла стандартная секция из трех частей, отчего-то
называемая в обиходе "стенкой", у ближней стены - диван, посередине стол
со стульями, и у стены возле двери шкаф - вот и все убранство, если не
считать старого потертого ковра на полу.
послушно и устало.
Николай уже воспринимал это как некий абстрактный шум.
и открыл кран. Вода пошла на удивление сильной струей и даже почти без
ржавчины. Он немного выждал, наполнил до половины чайник и поставил его на
плиту. Потом доверху залил свежей водой эмалированное ведро и для
спокойствия наполнил и две трехлитровые банки.
переделана так, чтобы при случае подключиться к газовому баллону. Спасибо
отцу, он перед отъездом достал где-то почти полный баллон, спички тоже
пока были, так что скоро можно будет напоить неожиданную гостью горячим
чаем.
шкафчик и в холодильник. Так, полторы пачки макарон, две банки рыбных
тефтелей да затерявшийся в морозилке маленький пожелтевший уже кусочек
сала. Честно говоря, небогато. Правда, в секции есть еще неприкосновенная
бутылка водки и бутылка вина, но это уже из другой области. Значит,
консервы.
положил несколько ломтей хлеба, прихватил вилки и понес все это в
гостиную.
еще две тарелки. - Скоро будет чай.
Я просто посижу немного, пока все успокоится, и пойду.
Мыслимое ли дело, с самого утра столько часов простоять без маковой
росинки. Да после этого мамонта съешь, не то что консервы.
внутренняя борьба. Потом она отвела взгляд и вздохнула.
посмотрю. Где-то должны быть. - Он порылся в секции и извлек коробку с
катушками. - Вот.
нужного цвета. - Извините, вы не могли бы отвернуться?
закончите, позовите.
подоспевшим кипятком и накрыл чайник полотенцем. Делать пока было нечего,
ему снова вспомнилось о сигаретах, но шкаф стоял в гостиной, и
волей-неволей с этим придется обождать. Как-то незаметно, когда отпустило
напряжение, стали саднить царапины и ушибы. К счастью, ничего серьезного
не было, разве что не мешало бы залить их одеколоном, но и тот,
разумеется, не на кухне. Чем же заняться?
досталось... Он бросил куртку на табуретку, переложил хлеб в
полиэтиленовый мешок и, порывшись по карманам, достал и пересчитал
оставшуюся наличность.
обручальное кольцо, последняя память о неудавшемся браке. Можно будет
попробовать обменять его на продукты. А дальше что? Родителям хорошо, они
сейчас в деревне у бабки. Уговаривали и его ехать с ним, тем более что
завод все равно давно уже стоит, а когда заработает - неизвестно. Но он,
дурак, тогда заартачился. Никуда мол, не поеду, нам сказали, что вызвать
могут в любой день. Сиди теперь тут... И захочешь, так все равно не
уедешь. Поезда не ходят, автобусы - и подавно...
диване и при его появлении попыталась встать, но Николай махнул рукой.
сахар пока есть) и чашки и указал на стол. - Прошу.
робко взяла вилку и спросила. - А как вас зовут?
студентка, перешла на второй курс, живет в общежитии, задержалась после
экзаменов, а тут началось... В комнате осталась одна, денег почти нет, да
и в любом случае достать за них ничего невозможно. Есть тоже нечего,
хотела хоть талоны на хлеб отоварить, да и то не вышло...
сравнению с которой его ситуацию можно было назвать верхом благополучия.
Что ни делай - падения в нее не миновать. Марина уловила его настроение и
грустно улыбнулась.
кончиться. Через неделю, ну, через две...
тяжелый, но злость на эту собачью жизнь, на невезучую страну, в которой
его угораздило родиться, придала ему сил, и угол шкафа отошел от стенки.
Сам шкаф заскрипел, протестуя против подобного неделикатного обращения, но
Николай уже заглянул в образовавшуюся щель и - о, чудо! - увидел там
заветную красную пачку. Он вытянул руку, ухватил пачку дрожащими от
нетерпения пальцами, быстро вытянул сигарету и сунул ее в рот.
минуту. - Я открою балкон.
осталось. Все полегче будет.
легкое, но приятное головокружение, предложил:
перебирайтесь лучше ко мне. Не куковать же вам одной в общаге. Вы только
не подумайте чего... Я буду здесь, вы - в спальне. Ну, как, идет?
часа, и почти бегом двинулся к Центральному рынку. Путь был неблизкий,
через добрую половину города, но это его не пугало. Город выглядел почти
как всегда. Все так же сновали люди, вокруг стояли знакомые с детства
дома, а с торца одного из них все еще свисал ободранный снизу до половины
(выше, наверное, не дотянулись) лозунг, до которого никому уже теперь не
было дела. Главное отличие было в другом - за всю дорогу Николай увидел
только одну машину, милицейский полубронированный "джип" с толстыми,
пуленепробиваемыми стеклами, медленно кативший по середине улицы. Все
четверо сидевших внутри были в бронежилетах и касках, а у двоих на заднем
сиденье между колен были зажаты стволы коротких десантных "калашниковых" с
коротким раструбом на конце. На машину почти никто не обращал внимания, и
лишь немногие, шагавшие по мостовой, уступали ей дорогу и прижимались к
краю тротуара. Большинство же пешеходов по привычке ходило по ним и
сейчас.
флаг, уже привычно стояли два бронетранспортера. Вооруженные солдаты
лениво разглядывали прохожих. А в остальном - город как город. Пустые
магазины, бесконечные, стоящие на авось и неизвестно за чем очереди. Для
будничного дня народу было многовато, впрочем, почти все предприятия в
городе стоят. Сырья нет, комплектующих нет... да и вообще ни черта нет.
что-нибудь купить, кто - продать или обменять на еду. Николай еще не успел
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Беляев Александр
Смит Кордвейнер
Сертаков Виталий