ударить в тыл защитникам Замка...
граэррцев безнадежно. Туда, куда проник один Змей, просочится и тысяча
гадов, и две тысячи... Ему остается только ждать, когда в склеп спустятся
зеленокожие воины, вскроют гроб и извлекут его, живого, со страшного ложа
смерти. Впрочем то, что его ждет в самом ближайшем будущем, страшнее этого
гроба тысячекратно...
снова и снова, воображение рисовало ему озаренный светом десятков факелов
тронный зал Бронзового Замка, в котором толпятся рыцари, из Рода Змеи. Их
зеленоватые скуластые лица скалятся в усмешке, желтые глаза горят
торжеством. На бриллиантовом троне граэррских королей, исстари
принадлежавшем Роду Барса, восседает змеиная королева Швазгаа. Крокки ее
никогда не видел, но молва утверждает, что в человеческом облике она
дьявольски красива. Крокки, законный король Граэрры, последний отпрыск
царственного рода, предназначен ей на съедение. Чтобы он не вздумал бежать
или сопротивляться, его руки и ноги предварительно опаляют огнем. Проще
было бы нанести ему смертельные раны, но по представлениям Змей главное
достоинство в Крокки - его королевская кровь - ни капли не должно пропасть
зря. Он представил, как его, голого, изуродованного страшными ожогами,
корчащегося от боли, бросают к подножию, трона, Толпа вакруг замирает. Все
с напряженным вниманием взирают на торжественный, освященный веками в
Змеином Роду акт, знаменующий преемственность власти. Прекрасная женщина
внезапно превращается в змею. На троне, свившись кольцами, шипит и
поднимает свою чудовищную голову многометровый удав. Змеиное тело
извивается, движется, спускается с трона. Грациозными, извилистыми
движениями Швазгаа приближается к кричащему от нестерпимой боли Крокки. Он
беспомощно замирает перед ней. На бесстрастной змеиной морде не выражается
никаких эмоций. Она подымается над Крокки, медленно раскрывается ее пасть и
обхватывает его голову. Тело Крокки непроизвольно вздрагивает, когда
громадная змея рывками затягивает его голову все глубже в свое чрево.
Затянулась голова, пасть раскрывается еще шире, и змеиная королева
принимается буквально натягивать себя на тело лишившегося сознания
гразррца. В зале - мертвая тишина. Наконец змея окончательно втискивает
тело жертвы в свое брюхо и неторопливо возвращается на трон. Она вновь
принимает облик высокой темноволосой женщины, по-прежнему прекрасной,
только живот ее уродливо выпячивается. На голову Швазгаа торжественно
возлагают рубиновую корону Граэрры. Рыцари и военачальники из Рода Змеи
разражаются восторженными криками, приветствуя свою властительницу.
Крокки, содрогаясь, вновь и вновь возвращался воображением к тому
страшному мигу, когда Швазгаа заглатывает его голову. Вскоре ему стало
казаться, что его виски уже явственно ощущают леденящий холод змеиных
зубов, он стонал, кривился от боли, а когда перед его затуманенным взором
зажглись два желтых, горящих в темноте глаза, вскрикнул от невыразимого
ужаса и потерял сознание.
Вновь проснулся Крокки от какого-то неясного шелеста, перешептывания и
шевеления за стенками гроба. Голова болела уже не так сильно, он чувствовал
себя отдохнувшим, но все еще достаточно слабым после долгого лежания в
гробу без пищи и воды. Первой его мыслью было: Змеи! Наконец-то пришли! Но
шевеление было каким-то тихим, существа, появившиеся в усыпальнице, явно не
торопились снимать крышку с его гроба.
Крокки, стараясь не производить шума, изогнулся в своем узком ящике,
пытаясь приблизить ухо к щели, откуда тянуло холодком.
- Вот они, эти два гроба, - уловил его чуткий слух шелестящие, тихие
слова. - Наши люди проследили за церемонией королевских похорон и донесли
нам. По случаю военных действий похороны состоялись без положенных для
таких случаев торжеств и заключались лишь в том, что тела обоих королей
положили в гробы и отнесли в склеп.
- Ты думаешь, они уже пришли в состояние, пригодное для наших желудков? -
спросил другой голос.
- Похороны состоялись одиннадцать дней назад, о владыка, - ответил
первый. - Трупы дозрели!
Одиннадцать дней! - мелькнуло в голове Крокки. Он лежит здесь одиннадцать
дней, а Змей еще нет! Значит, защитники Замка держатся! Одновременно ему
стало ясно, что существа, подбирающиеся к его гробу, - это люди из Рода
Червя. Они не подвластны законам Граэрры, живут обособленно от других Родов
и предпочитают вести подземный образ жизни. Крокки слышал, что у них даже
существует своя иерархия: ими правит король, есть дворянство и
простолюдины, а вообще-то это народец убогий, Жалкий и не способный ни на
что. Рост человека из Рода Червя редко превышает полметра, в основном это
двадцатисантиметровые, чахлые, бледнотелые человечки с тонкими ручками и
ножками; одежду у них носит только знать, да и та составлена из лоскутьев,
содраниых с покойников.
- Прослышав о похоронах королей Граэрры, я не замедлил послать за тобой,
о сиятельнейший, - подобострастно продолжал первый голос.- Гниющие
королевские внутренности - это блюдо, достойное лишь высочайшего и
прославленнейшего в нашем Роду!
- Ты правильно поступил, Штека, - отозвался владыка Червей, - и получишь
за это награду. Несмотря на твое низкое происхождение, мы позволим тебе
отведать царственной мертвечины. Но лишь после того, как сами насытимся...
- 0, владыка, ты так добр! Можешь и впредь рассчитывать на меня, твоего
недостойного раба.
Человечки приблизились к гробу, в котором лежал Крокки.
- Странно... - принюхавшись, озадаченно произнес главный Червь. -
Аппетитной гнилью почему-то не пахнет... Наоборот - похоже, что в гробу
лежит живой человек...
- Это никак невозможно, - торопливо заговорил Штека. - Гроб стоит
одиннадцатый день, клянусь! Взгляни, как крепко он заколочен! Сразу после
того, как его поставили сюда и носильщики удалились, я лично залез внутрь и
обследовал его содержимое. Там лежит Крокки, последний король из Рода
Барса, отравленный змеиными лазутчиками.
- Мне нет надобности забираться в гроб, чтобы определить, живой там
человек лежит или гниющий покойник, - недовольно буркнул владыка. - Из
щелей соседнего гроба, где покоится король Эрго, действительно, тянет
трупным запахом... А здесь? Принюхайся сам!
В разговоре снова возникла пауза, в продолжение которой человечки сновали
возле гроба. Крокки вскоре стало ясно, что, кроме Штеки и владыки Червей, в
склепе находится целая толпа представителей этого мелкого и низменного
Рода. Шелест их крадущихся ног и перешептывающиеся голоса слышались геперь
со всех сторон. Земляные люди ходили вокруг гроба и даже взбирались на его
крышку; иные из них, по-видимому, пытались проникнуть внутрь, но, чуя, что
Крокки жив, в последний момент отступали.
Внезапно из дальнего конца склепа, где, насколько мог ориентироваться
Крокки, находился вход в усыпальницу, послышались гулкие наги и свирепое
сопение.
"Это Змеи явились за мной!" - подумал Крокки и содрогнулся от ужаса. Но
уже через минуту он понял, что не угадал.
- Гиены! - завопили Черви.
У гроба возникла невообразимая суматоха. Маленькие человечки метались,
вопили и стонали, и этот шум перекрывало яростное рычание пришельцев. Люди
из Рода Гиены были гораздо выше, крупнее Червей, в человеческом облике они
почти ничем не отличались от подданных Крокки, и Черви старались их
избегать. Черви вообще избегали всех и вся, а Гиен в особенности, потому
что те тоже питались мертвечиной и были, таким образом, для Червей
конкурентами. Около двухсот земляных человечков, застигнутых врасплох в
королевской усыпальнице, не могло рассчитывать на снисхождение трупоедов.
Гиены, ворвавшись в толпу Червей, мяли, давили и топтали их слабые тела.
Человечки даже не помышляли о сопротивлении, они лишь пытались скрыться. Но
бежать им было некуда. Отполированные камни древней усыпальницы были
пригнаны друг к другу настолько плотно, что в щель между ними не
протиснулось бы и лезвие бритвы. Единственный выход, которым могли
воспользоваться Маленькие Существа - это дверь, откуда появились Гиены. Но
те поставили возле нее двух своих людей и, не давая Червям прорваться через
нее, начали их методичное истребление.
Гиены почти не переговаривались между собой. До Крокки долетали только их
яростные выкрики и свист мечей, которыми они легко рассекали податливые
слизистые тела человечков. Неожиданно Крокки почувствовал, как что-то
коснулось его правого бедра. Там как раз находилась щель между створками.
Нетрудно было догадаться, что это один из Червей, спасаясь от избиения,
ищет убежища в его гробу.
Крокки не обрадовался такому соседству: как и все уважающие себя
граэррцы, Червей он не жаловал. И тем не менее это существо, забравшееся к
нему в гроб, находилось в таком же отчаянном положении, как и он сам, и
нуждалось в защите. В Крокки оно даже вызвало что-то похожее на сочувствие.
Он отодвинул ногу, давая место человечку.
- Стража обязана была предупредить об их появлении... - дрожа от страха,
лепетал Червь. - Этот каменный склеп стал для нас западней... Погиб цвет
моего дворянства, мои герольды, советники и пажи,. Сейчас они вскроют гроб
и увидят меня... О, с каким наслаждением они растерзают мое слабое тело...
- Не стоит отчаиваться, владыка,- шепотом отозвался Крокки. Он уже по
голосу понял, кто оказался его гостем. - Да, я жив, - продолжал он, - ты не
зря удивлялся, почему от моего гроба не воняет мертвечиной. Меня не убили.
Мне подсунули какого-то сатанинского питья, из-за которого я свалился без
дыхания и стал неотличим от мертвеца. Меня похоронили одновременно с моим
братом, королем Эрго, убитым за несколько часов до этого. Его гроб,
кажется, должен стоять рядом...
Ильин Андрей
Самойлова Елена
Куликов Роман
Конан-Дойль Артур
Распопов Дмитрий
Громыко Ольга