проезжавших мимо дома машин метались по потолку.
ни мягким и не хриплым, он был вообще НИКАКИМ. Александр не мог
представить себе существо, которому принадлежит такой голос.
Она должна возбуждать тебя, но ты не можешь любить ее. В противном случае
тебе будет очень больно, когда ты узнаешь об ее изменах. Ты не выбросишь
ее, как сломанную игрушку. Если ты согла...
что вряд ли теперь скоро заснет. Ему редко удавалось заснуть, если что-то
вдруг будило его среди ночи. Даже если это была жена или за этим следовал
секс.
лживой сучке? - грубо закончил голос и пропал.
Если бы не гудки, он, возможно, забыл бы о голосе, как о причуде полусна.
Но гудки были слишком конкретной деталью.
достаточно дневной головной боли. Он не поленился нагнуться и заглянуть
под тумбочку. Конечно, телефон был отключен. Александр потрогал розетку
рукой. Его ногти попали в углубления под штыри.
их, выругался и отправился на поиски, не зажигая света.
полутьме между водорослями. Две другие были неподвижны. Сам Бо не спал.
Белки его глаз и зубы сверкали во мраке. Он улыбался. Его правая рука
покоилась на обнаженном теле спящего телохранителя.
что причиняло боль. Быть вместе и порознь казалось одинаково невыносимым.
Зеркала рефлексии возвращали им чувство вины, отсутствие будущего,
ощущение приближающейся катастрофы.
встречались снова после жестоких размолвок. Вскоре они уже не знали, чего
между ними больше - любви или взаимной ненависти. Оскорбления сменяли
жадные поцелуи и периоды безвременного затишья; только желание оставалось
неутолимым.
быстро угасали в здешнем болоте; надежды превращались в пепел; время
растворяло любую плотную материю вроде любви. Бо изменил это к худшему.
Рядом с ним даже человеческое непостоянство теряло свои лечебные свойства.
Никто не мог очнуться от кошмара. Кошмар продолжался в любом из доступных
измерений.
вещи сильнее нас", казалась ему потрясающе верной. Это было единственное,
что оправдывало его и хоть как-то объясняло последующие события.
промозглый мартовский вечер. В весеннем ветре еще не было жизни, только
тепло, превратившее снег в грязь. Где-то за плотной пеленой облаков
пряталась полная луна. Виктор долго бродил по улицам, ощущая только холод
и отвращение к себе. Сейчас даже уличную драку он принял бы с облегчением.
Это отвлекло бы его, но в тот вечер тротуары были пусты.
было такое, что этот дом мог оказаться на любой из улиц; все дороги вели к
нему. Впрочем, Виктор видел только забор и сумрачные ели в парке. Рядом с
въездными воротами была решетчатая дверь, на которой висел бронзовый
колокол с вычурной резьбой. Бронза позеленела от старости. Удивительно
было, что эту вещь до сих пор не украли.
решетки двери на него смотрели тусклые глаза двух ротвейлеров. Псы,
материализовавшиеся из темноты, стояли и ждали, готовые выполнить свою
работу.
надтреснутым. Его нельзя было услышать в доме, однако через минуту за
дверью появился высокий человек с застывшим лицом, который, по слухам,
являлся телохранителем Бо. Не произнося ни слова, он небрежно скользнул
взглядом по фигуре гостя, отворил дверь и, повернувшись спиной, пошел в
сторону дома. Виктору дали понять, что он не представляет собой никакой
угрозы. Сейчас он действительно был неопасен, особенно для Бо. Каким-то
образом это почуяли и собаки. Когда Виктор осторожно пересек границу их
владений, они отступили в темноту так же неслышно, как появились.
ручей неба в берегах из еловых ветвей. Все вызывало тоску, даже неизвестно
откуда взявшаяся мысль о том, что после этого визита небо никогда не будет
для него прежним. Не было ощущения пространства; мягкий пресс из воздуха
постепенно сдавливал его и он уже чувствовал, что дыхание становится
затрудненным.
перед глазами, как при сильном, но приятном опьянении. Он не фиксировал
обстановку и не запомнил расположение дверей и коридоров. Правда, в его
памяти остался проигрыватель компакт-дисков "Krell" и музыка группы Элиса
Купера, исполнявшей "Black Juju".
круга из тусклых чадящих свечей поблескивало что-то, но вначале внимание
Виктора гораздо сильнее привлек сам колдун. Бо был облачен в черный
шелковый халат, расшитый лиловыми цветами, однако вовсе не выглядел
нелепо. В его лице не было ничего восточного. Длинные пепельные волосы
падали на плечи, невероятные розовые глаза были удивительно прозрачными,
словно линзы. Вежливая улыбка чуть тронула его губы, когда он приблизился
к гостю на расстояние вытянутой руки. Виктор посмотрел прямо перед собой и
вздрогнул.
казались выступами на поверхности пыльного моря, гладкого и безжизненного.
От него веяло чем-то чужим и отвратительным, как из норы в земле...
разговор. Бо не выразил ни малейшего удивления по поводу столь позднего
визита и вообще по какому бы то ни было поводу. Жители этого города, как и
жители других городов, приходили к нему в любое время и по гораздо менее
важным причинам. Виктор сам не заметил, когда, почему и как прошептал на
ухо колдуну свою просьбу, не испытывая при этом ни стеснения, ни унижения,
ни страха.
и увидел почти круглый аквариум, в котором плавали золотые рыбки, вяло
шевеля вуалями своих плавников.
аквариумом и посыпая воду пеплом вместо корма. Но рыбки глотали и пепел. -
Я покажу тебе выход и душу рыбки. Я знаю - сейчас ты не веришь мне, но это
так.
перемена, почти превратившая его в женщину. Это "почти" было хуже всего.
Бо приблизился вплотную к остолбеневшему Виктору и их губы соприкоснулись.
Чужой холодный язык пробежал по небу гостя, окончательно превратив его в
статую. Плоть, прижимавшаяся к нему, была одновременно мужской и женской.
Она пахла содомитским грехом...
перед глазами. Тихий бесполый голос шептал, увещевая:
написать сонет или ужасное богохульство... Чаще всего чернила налиты в
неподходящий сосуд... Теперь смотри, но не всматривайся, не думай,
скользи...
плыл в пустоте, словно аура вокруг несуществующей головы... За ним возник
бледный человеческий силуэт. Потом, в одно останавливающее время
мгновение, Виктор с невыразимым ужасом понял, что находится одновременно
ИЗНУТРИ и СНАРУЖИ стеклянного сосуда, и то, что было снаружи, он
несомненно видел круглым глазом рыбки.
одновременно в двух телах, - пока колдун снова не перелил чернила. Когда
он сделал это, человек с мокрой от пота спиной и стучащими зубами стал его
рабом.
КОГО он имел в виду. Его сердце болезненно и запоздало сжалось,
предчувствуя беду. Для него... Еще для двоих... Для всех ничтожных...
своему аквариуму. Его пальцы с длинными изогнутыми ногтями молниеносно
вонзились в воду и схватили одну из золотых рыбок... Он поднес ее к лицу и
долго смотрел на открывающийся и закрывающийся рот, а потом поцеловал
Корнев Павел
Никитин Юрий
Круз Андрей
Елманов Валерий
Березин Федор
Шилова Юлия