Чтение 2–й страницы книги ~Семь с половиной минут~

присутствие в цехе не было вызвано никакой необходимостью, а
следовательно, было нарушением внутреннего распорядка...

- То есть, в цех его никто не посылал и не вызывал?

- Совершенно верно. Словом, чтобы расспросить Морозова, что он делает
в цеху, я переключил свой телевизор на камеру, стоящую у входа. На экране
появились Морозов и Агинский, но, к сожалению, у этой камеры барахлит
звуковой канал, и я не мог с ними связаться и не слышал, о чем они
говорили. Я только увидел, что Морозов, указывая на дверь что-то говорит
Агинскому, тот смотрит на него недоверчиво, потом что-то отвечает и
выбегает из цеха. Морозов поворачивается и двигаясь в направлении Лихачева
выходит из поля зрения камеры.

Я снова переключил приемник на камеру, стоящую на участке Лихачева.
Лихачев продолжал возиться с манипулятором, а Морозов в кадре еще не
появился. Я ждал, когда он войдет в поле зрения, чтобы спросить наконец,
что он тут делает. Когда Морозов появился на экране, я уже раскрыл рот,
чтобы задать вопрос, но не успел. Экран вдруг осветился яркой вспышкой, а
потом с минуту по экрану бежали полосы.

- Вы засекли время вспышки?

- Нет, но я посмотрел на часы, когда изображение восстановилось - они
показывали пятнадцать пятьдесят четыре.

- А что вы увидели на экране?

- Увидел, что Лихачев с пробитой головой лежит в луже крови, а
Морозов стоит нагнувшись над ним с разводным ключом в руке. На мой окрик
он не реагировал. Ну, я поднял тревогу, вызвал милицию, скорую помощь, а
сам рванулся в цех. Лифт был занят, и вниз я бежал по лестнице. В холле
столкнулся с начальником смены, выбегавшим из лифта - он тоже видел все по
телевизору. Вместе с ним мы помчались в цех. Тут же подоспели несколько
дежурных техников.

Когда мы прибежали к месту происшествия, Лихачев был уже мертв.
Морозов никакого сопротивления не оказывал и попыток убежать не делая,
только бормотал что-то невнятное. Понять его было невозможно. Он был
бледен и глаза его были расширены и тоже какие-то белые. Ну вот,
собственно и все. Потом подоспела милиция, "скорая"... Остальное вы и сами
знаете.

- А Агинский? Где он был во время тревоги?

- Агинский, когда мы выскочили из административного корпуса,
находился во дворе. У меня не было времени вглядываться, но, кажется,
когда мы пробегали мимо него, он смотрел на нас с испугом. А потом сам
бросился за нами. В цех он вбежал сразу же после нас. Когда мы схватили
Морозова, именно он вырвал у него из него разводной ключ. Кстати, рана на
голове Лихачева была нанесена этим ключом?

- Да, экспертиза это подтвердила.

Начальник цеха нахмурился и покачал головой.

Молчание нарушил следователь.

- Что вы можете сказать о взаимоотношениях всей этой троицы: Лихачев
- Морозов - Агинский?

- Ну - что... знаю, что все трое были друзьями, учились на одном
курсе вечернего отделения университета. Жили в одной комнате общежития.
Самые тесные у них били взаимоотношения.

- Так они еще и студенты?

- Да. На нашем заводе восемьдесят процентов личного состава - это
итээры, люди с высшим образованием. Остальные же имеют среднее специальное
образование и большинство из них учится на вечернем или заочном.

- И на каком же факультете обучалась наша троица? На радиофизике или
прикладной математике?

- Как ни странно, на факультете философии. Впрочем, у нас многие
почему-то идут в гуманитарные ВУЗы и факультеты. Особенно в последние
годы...

- Значит, никаких, по крайней мере, явных, мотивов к убийству у
Морозова не было?

- Да какие там мотивы! Откуда?! Да и вообще - разве так убивают?
Среди беда дня, ни с того, ни с сего, зная, что за тобой наблюдают
телекамеры... А с другой стороны - я сам видел, собственными глазами...

- Ну, то, что вы видели своими глазами совершенно не обязательно
должно интерпретироваться как убийство...

- А что же? Ведь улики... ключ в руке, странное поведение...
Существует другое объяснение?

Он смотрел на следователя с надеждой.

- Ну, например, Морозов объясняет это...

- Да, да! - энергично закивал годовой начальник цеха. - Морозов! Что
сам-то Морозов говорит?

- Он говорит, что в цех залетела шаровая молния, взорвалась и
отброшенный взрывом ключ попал Лихачеву в голову и убил наповал. А как
ключ у него в руке оказался - не помнит. Говорит - все в тот миг
помутилось, был как в трансе...

Начальник нахмурился.

- Молния? Я не видел никакой... Хотя - та вспышка на экране, а потом
помехи...

Он оживился.

- Да, да! Это вполне возможно. Ведь в тот день - вы помните? - была
сильнейшая гроза, она разразилась примерно через час после событий, но
приближение ее уже тогда чувствовалось. Парило так, знаете, душно было. У
меня в тот день давление поднялось... Так что это вполне разумное
объяснение...

- Да, но к сожалению, эта версия не объясняет странного поведения
самого Морозова - зачем он прибежал в цех, что означает его фраза,
адресованная Лихачеву: "Ты еще жив?!" или "Ты жив?!"... И вдобавок к этому
в показаниях Морозова есть один пункт, который совершенно уже ни во что не
вписывается. Так что пока еще ничего не ясно.

Начальник сник.

- Да, верно, - пробурчал он. - В цехе Морозову делать было нечего.
Получается, что он как будто бы заранее все знал. Если и не убил, то
подстроил... Да... Странно...

- Ну хорошо, - сказал следователь, - вы говорите, что начальник смены
тоже наблюдал по телевизору все происшествие?

- Да-да.

- Я могу с ним встретиться?

- Да, он сидит этажом ниже. Комната семьсот восемь. Первая цифра -
означает этаж...

- Ясно. И еще я хочу побеседовать с Агинским.

- А вот это, к сожалению, невозможно. Он поехал в родное село
Лихачева - сопровождать тело покойного.

- Как же так?! Он ведь главный свидетель! Вас же предупреждали!

Смущенный начальник стал оправдываться.

- Да понимаете - так уж вышло. Родители настояли, чтобы сына
похоронили на родине. Хоронить надо поскорее - вон жара какая стоит. Ну и
кто-то же должен от завода поехать. Кому же, как не ближайшему другу?..
Вот он и поехал... Будет дня через два-три. Пока там похороны, то, да
се...

Холмский с досадой помотал головой.

- Скверно... Ну, ладно, скажите - в их смене был еще кто-нибудь?

- Да. Четвертым был начальник Федор Ступов.

- Тоже друг и сокурсник?

- Нет, он нигде не учится и с троицей, насколько я знаю, находится в
чисто деловых отношениях.

- Я могу его видеть?

- Да, он сейчас дежурит. Их комната находится в нашем же корпусе, на
первом этаже. Двери ее выходят в холл. Комната N_101.

Холмский выключил диктофон, поблагодарил начальника цеха за беседу и,
пообещав прислать копию протокола показаний для ознакомления и подписи,
распрощался.

Начальник смены ничего нового Холмскому не сообщил. Он только
подтвердил хронометраж событий, данный начальником цеха и показал, что
Агинский действительно находился во двор, когда они с начальником цеха
выбежали из корпуса. Начальник смены тоже наблюдал за действиями Лихачева
по телевизору, но камеры, в отличие от начальника цеха, не переключал.
Следовательно, видел меньше того. Холмский не стал здесь задерживаться и
спустился в холл первого этажа.

В 101 комнате было накурено. Четыре дежурных техника-наладчика сидели
за длинным столом и забивали козла. Слышались подобающие моменту реплики.
Когда Холмский вошел в помещение все четверо застыли с костяшками в
ладонях и вопросительно глядели на него.

- Я - следователь Холмский, - представился следователь, демонстрируя
удостоверение, как бы предъявляя контролеру проездной билет. - Мне нужен
наладчик Федор Ступов.

Невысокий, но крепкий и широкоплечий парень с треском припечатал
костяшки к поверхности стола и поднялся навстречу Холмскому.

- Ну, я Ступов.

- Очень приятно. Здесь есть место, где можно побеседовать в спокойной
обстановке?