белой дверке с элегантной дамой на вывеске; здесь, воровато оглянувшись, открыла
портфель и брезгливо, двумя пальцами, взяла селедку за жесткий хвост.
обычно, все сойдет с рук.
покачивая на весу селедкой, как маятником. Потом вздохнула и опустила рыбину на
стеклянную полочку под зеркалом: теперь селедок сделалось две, и обе воняли
невыносимо.
заведующая архивом; после мгновенного замешательства последовал взгляд,
предназначавшийся одновременно и Павле, и ее селедке. Старушка вышла, не
решившись приблизиться к умывальнику; Павла вздохнула, вытащила из портфеля
первый лист расшифрованного интервью и тщательно, с мылом, принялась отстирывать
селедочное пятно под струёй горячей воды.
до сих пор... нормальный человек еще два месяца назад выгнал бы вас в три шеи!
наверняка... Вот когда мне понадобится провалить дело, вот тогда я пришлю вам
открытку-приглашение...
прилепилась кличка "Раздолбеж", желчно скривил губы. Павла молчала; радость
жизни померкла, придавленная нагоняем, но стоит выволочке закончиться- и там, за
дверью душного кабинета, утреннее настроение вернется опять.
и то, и другое.
в вашей карьере последним... Идите в семнадцатую студию, отнесите эти кассеты и
этот текст... И, если на вашем пути встретится буфет, - не вздумайте
заворачивать в бумаги пирожок!
Сава. Наушники и микрофон делали его похожим на пилота космического корабля-
Сава смотрел в окошко камеры, иногда оборачивался к ассистенту, и тогда через
окошко аппаратной Павла могла видеть скуластое серьезное лицо и мужественную
прядь, живописно упавшую на лоб.
подходит...
режиссер, восседающий за огромным пультом, не терпел на работе бездельников. И
он давно был уверен, что от Павлы был бы больший прок, если посадить ее в
беличье колесо и заставить в нем, колесе, бегать.
коридору каблуков.
"манишки" была теперь большая проплешина. Сарна поводила ушами; в просторном
сводчатом зале, полном сочного мха, паслось небольшое пугливое стадо. Сарна
слышала негромкий скрип, производимый ступающими копытцами, аппетитный звук
разгрызаемой зелени, легкое дыхание двух десятков товарок; чувство опасности
жило где-то очень глубоко - воспоминание о страхе, заставляющее нервно
подрагивать чуткие напряженные уши.
сарна имеет неоценимое преимущество в скорости, она вольна кинуться в любой из
множества ходов, нападающий ооречен на неудачу...
панциря - пробирается по узкому ходу неуклюжий светящийся жук. Под темными
сводами роятся его собратья - причудливый узор мерцающих точек. Но сарне
непривычно смотреть вверх - и она опускает морду к редеющему мху.
он растет тем больше, чем больше его едят...
резко втянула в себя воздух. И этот еле слышный звук, выбившийся из паутины
прочих звуков, заставил стадо содрогнуться.
ветер лизнул проплешину на ее груди.
неподвижно глядела в черный проход. И это сбило стадо с толку- при малейшей
опасности сарна бежит, а если она неподвижна, то опасности нет, есть только
возможность, только предчувствие беды...
выбирает одиноких животных, он никому не дает возможности поглядеть на себя
дважды...
вместе с волной воздуха вырвалось черное, гибкое, стремительное тело.
была обречена.
поддалась оцепенению страха; теперь она тоже хотела бежать, но во время,
необходимое ей, чтобы сдвинуться с места, уложились бы целых три саажьих броска.
В реакции сааг многократно превосходит любую жертву; пожилой сарне осталось одно
мгновение жизни.
указанные отзвуком копыт; она жила страхом и потому не понимала еще, что
спасена. Безжалостный сааг почему-то бросил легкую, верную, самой судьбой
предназначенную жертву.
коридоров, услыхала за спиной характерный звук рассекаемого воздуха.
Разрезаемого мощным стремительным зверем.
высохшего прошлогоднего мха; слабого шороха, производимого теперь ее шагами,
оказалось мало, чтобы ловить отзвуки и ориентироваться на полном скаку.
себе череп; рано или поздно коридор свернет. Или обернется тупиком, и тогда
лучше удариться о камень, чем умереть на изогнутых саажьих зубах. Ветер бил в
обнаженную грудь, и сарне казалось, что на ее шее уже смыкаются костяные орудия
убийства.
- тугой мешок с волосяными стенками; жучихи всю жизнь плетут его из упавших
шерстинок, чтобы перед смертью отложить яйца. Личинки светящихся жуков не
мерцают в темноте - они горят ярко, так, что больно глазам; саажьим глазам,
зорким в темноте, больно особенно.
на трясущиеся ноги- среди россыпей маслянистых, остро пахнущих звезд. Из
поврежденного гнезда лавиной сыпались личинки;
вблизи, второй раз в жизни.
раздувающиеся ноздри - он чует ее запах!.. Ослепшие от яркого света, мутные
глаза.
нюхом; в белом сиянии развороченного жучьего логова сарна ринулась в боковой,
невообразимо узкий проход. Слишком узкий для огромной туши саага.
передергивающейся шкурой.
к телу потная ночная сорочка.
дело приходилось сглатывать слюну. Мышцы болели, как от долгой изнуряющей
работы.
машин.
от малейшего усилия; ночь отодвигалась от Павлы, подергивалась туманом, яркие
воспоминания уходили - но липкий пот оставался.
игрушки на витрине.
детишки, и каждый торжественно держал по одной пластмассовой ножке; гусеница
подпрыгивала над их головами, как живая. Прохожие оборачивались.
Павлин взгляд. Обезоруживающе улыбнулся, похлопал ладонью по клетке, рекомендуя