видел только плечи казнимого и замах палача. Потом кто-нибудь - и этот
кто-нибудь была я - подавал в прорезь занавески отрубленную голову.
папье-маше. Голова была вполне похожа на Бариана, только вся сине-красная,
в потеках крови и с черным обрубком шеи; ужас, а не голова. Когда
палач-Флобастер сдергивал платок с лежащего на подносе предмета, брал
голову за волосы-паклю и показывал зрителю, кое-кто из дам мог и в обморок
грохнуться. Флобастер очень гордился этой своей придумкой.
поднос с головой несчастного Оллаля; и надо же было случиться так, что в
это самое мгновенье на глаза мне попался реквизит, приготовленный для
фарса о жадной пастушке.
папье-маше, я пристроила кочан на подносе и набросила сверху платок.
Прекрасная Роза рыдала, закрыв лицо руками; видимое зрителю тело Бариана
несколько раз дернулось и затихло.
Менять что-либо было уже поздно; я подала ему поднос.
чувства - страх перед кнутом Флобастера и жажда увидеть то, что случится
сейчас на сцене... Нет, второе чувство было, пожалуй, сильнее. Трепеща, я
прильнула к занавеске.
посмотрел на публику... и сдернул платок.
основания. Вслед за тишиной грянул хохот, от которого взвились с флюгеров
стаи ко всему привычных городских голубей.
палача. На это я, признаться, и рассчитывала.
некрупной вороне свободно полетать взад-вперед. На лице ее застыло такое
неподдельное, такое искреннее, такое обиженное удивление, которого
посредственная актриса Гезина не могла бы сыграть никогда в жизни. Толпа
выла от хохота; из всех шатров и балаганчиков высунулись настороженные
лица конкурентов: что, собственно, случилось с привередливой, ко всему
привычной городской публикой?
кочерыжку и патетически воздел над головой.
вполне бесстрастным.
нам пьесу! Она...
горкой, и среди них то и дело поблескивало серебро.
понравилось... Неожиданно как-то... И публике понравилось, да, Муха?
наверное, не стоило так шутить. Она слишком серьезная, Гезина... Теперь
будет долго дуться.
что есть силы крутанул.
потемнело от боли, а когда я снова увидела Флобастера, то оказалось, что я
смотрю на него через пелену слез.
потянулся к моему несчастному уху. Я взвизгнула и отскочила.
Всю шкуру спущу.
больше, чем...
раздумывая; потом отпустил:
маска, спрятавшая ото всех его удивленно выпученные глаза.
сегодняшний его посетитель - впрочем, что тут необычного, ведь посетитель
- столь известная и уважаемая в городе личность...
незамеченным; с раннего утра его дожидался столик, отгороженный ширмой от
праздничного трактирного многолюдья.
и садился за этот одинокий столик, чтобы неторопливо выпить свой стакан
изысканного напитка.
прекрасно знал, что будет дальше.
дверях появлялась тощая долговязая фигура; некий незнакомец склонял голову
перед дверной притолокой - иначе ему было не пройти - и окидывал трактир
вполне равнодушным взглядом. Незнакомец был сухой, как вобла,
прозрачноглазый старик; кивнув трактирщику, он всякий раз направлялся
прямо к столику за перегородкой. Трактирщик помнил, какое вино
предпочитает незнакомец - вкусы старика несколько отличались от вкусов его
сотрапезника.
разговаривают. Уважаемый в городе человек в молчании допивал свои
полстакана; старик, чуть пригубив свое вино, поднимался и уходил. Человек
за одиноким столиком заказывал себе еще стакан и добрую закуску; если
перед тем он казался веселым и напряженным, то теперь хозяин ловил в его
глазах облегчение - и одновременно некое разочарование. Щедро заплатив,
уважаемый горожанин покидал трактир, кивнув трактирщику на прощанье.
оказал бы на соседей рассказ об этих странных событиях, повторяющихся из
года в год - и всегда в День Премноголикования. Хозяин знал это и
предвидел восторг всеведущих кумушек - но был молчалив от природы.
ему молчать.
помпезную пьесу - перед началом было объявлено, что все увидят "Историю
Ордена Лаш". Толпа перед нашими подмостками постепенно переметнулась к
сцене напротив - мы тоже выглянули, чтобы поглазеть.
голова-то, с позволения сказать, была на пуговицах, как воротничок. Потом
являлось священное привидение Лаш - здоровенный парень на ходулях, до
бровей завернутый в серый плащ. Край плаща по задуму автора был изъеден
червями; для того, чтобы зритель подумал именно о сырой могиле, а не о
сундуке с молью, к подолу были пришиты несколько жирных дождевых червяков
- светлое небо, живых и бодрых, будто привидение собралось на рыбалку...
привидение завыло, как майский кот - право же, что значит идти на поводу у
зрителя! Если священное привидение действительно так выглядело - откуда же
у него взялись последователи?
на сцене появились! Целых четверо, ибо у южан большая труппа; спереди они
выглядели как чучела в капюшонах, а сзади на каждом было нарисованно по
скелету - это аллегорически объясняло, что братья Лаш на самом деле сеют
смерть. Публика зааплодировала - говорят, среди горожан полно еще
свидетелей Мора, того самого, что девятнадцать лет назад сожрал половину
жителей округи; того самого Мора, который, по слухам, и вызван был
служителями Лаш...
любила рассказывать, каким мощным, богатым и знатным был наш род. Мор
расправился с ним за несколько дней: мой дед и бабка, а также дядья,
тетки, кузены и кузины достались одной огромной могиле, их дом - огню, а
имущество - мародерам. Из всей семьи уцелели только моя мать и ее младший
брат; остатки огромного состояния таяли на протяжении десяти лет, мое
детство прошло в огромной пустой комнате, где было полно породистых собак
и редкостных, в беспорядке разбросанных книг...
вызволил Флобастер.
успех и нам придется здорово посопеть, чтобы переманить к себе глупую