известен с самой лучшей стороны, не запачкан участием ни в каких уклонах
и оппозициях. Не зря же ему дали орден и выдвинули депутатом уже после
того, как исчезли сотни и тысячи других, а значит - он взвешен (знать бы
только на каких весах), исчислен и признан заслуживающим доверия. На
день, на два на душе словно бы и легчало. Но почти сразу же за мигом
эйфории становилось еще хуже. Трезвый внутренний голос подсказывал, что
то же самое мог про себя сказать и, наверное, говорил каждый посаженный
и расстрелянный. Не ему чета - большевики с дореволюционным стажем,
члены Политбюро еще двадцатых годов, сидевшие в тюрьмах и ссылках со
Сталиным, лично знавшие Ленина.
минет меня чаша сия!" - и тут же с горькой усмешкой вспоминал, что она
не помогла даже Христу.
подъезду, капитану дальнего плавания Бадигину, сидящему сейчас не в
роскошном кабинете, но и не в Лефортове, а в каюте вмерзшего в
арктические льды парохода "Седов", дрейфующего в сторону Северного
полюса. И передающему оттуда бодрые радиограммы и многословные очерки в
газеты и журналы. Уж он-то, по крайней мере до следующего лета, может не
бояться ничего, кроме внезапного сжатия льдов. А это такая мелочь...
итогам завершившегося 1937 года, Шестаков незаметно задремал.
изменилось. Настолько сильно, что нарком осмотрелся с недоумением.
Кабинет был тот же самый, но чем-то и чужой. Круг света из-под глухого
черного колпака настольной лампы падал на разложенные бумаги, на пучок
цветных карандашей в косо срезанной латунной гильзе 85-миллиметрового
зенитного снаряда, раскрытую коробку папирос и стакан недопитого чая в
серебряном тяжелом подстаканнике.
волосками и россыпью веснушек, большие золотые часы на левом запястье.
Не сразу он сообразил, что руки эти принадлежит ему и что он только что
спал, уронив голову на локтевой сгиб.
состояние чем-то напоминало то, которое бывает, когда опьянение уже
проходит, а похмелье еще не наступило. Или - как если бы его разбудили
вскоре после приема пары таблеток люминала. Дезориентированность во
времени и пространстве и легкая, неприятная оглушенность.
Словно близорукий человек впервые в жизни надел подходящие ему минусовые
очки.
что арестовать его должны именно сегодня.
оказавшийся внутри черепной коробки наркома, подсказал ему это. Человек
спокойный, рассудительный и отважный, напоминающий того Гришу Шестакова,
каким он был двадцать лет назад, во время своей флотской службы.
Зоя, тридцатипятилетняя женщина с красивым, хотя и несколько поблекшим
от ежедневно накладываемого театрального грима лицом, в длинной ночной
рубашке и наброшенном поверх нее халате.
потому, что действительно хотела узнать причину, а так, по привычке, в
виде ритуала.
последний момент передумала, махнула рукой и тихо прикрыла дверь.
жене, и раздражение, и желание позвать ее обратно, излить наконец душу в
надежде на поддержку и сочувствие, и опасение, что, признавшись в своих
страхах, он даст основание подумать: раз боится - значит, есть за ним
что-то...
общем-то, жене - при мысли о том, что его вот арестуют, а Зоя станет
отрекаться от него, врага народа, на собрании в своем театре клеймить
позором... О том, что жену скорее всего арестуют вместе с ним или чуть
позже, а сыновей под чужими фамилиями сдадут в детдом, он в своем
смятенном состоянии даже не подумал...
голову дикая в его положении мысль. o- Нет, на самом деле. Союз большой,
где-нибудь в тайге запросто затеряться можно, а там и через границу... -
Идея ведь дикая именно для большевика и члена правительства, а для
нормального человека? - А если и вправду - прямо сейчас? Деньги и оружие
есть. Вызвать служебную машину, еще лучше - такси, рвануть на вокзал или
просто на дачу, изобразить несчастный случай на рыбалке - и привет!"
идея завораживала. Настолько, что он не сразу сообразил - страх-то
исчез! Впервые за месяцы, если не годы. Прошла нудная, как зубная боль,
тоска, больше не тошнило, замедлился пульс, спокойными ровным стало
дыхание. Даже намек на выход из безнадежной позиции сделал его почти что
другим человеком.
флота, который умел испытывать яростное веселье во время стычек с
германскими эсминцами в кипящих волнах Балтики, а чуть позже проявил
грозящую смертью изобретательность, выручая арестованного за участие в
Кронштадтском восстании друга из лап Петроградской ЧК.
складками у носа и рта. Одет в полувоенную серую гимнастерку, слева на
груди два ордена и депутатский значок. Плечи широкие, пуза нет...
Шестаков нагнулся, достал из-под ванны оставшийся после ремонта кусок
дюймовой водопроводной трубы, примерился и почти без усилия согнул под
прямым углом.
словно бы чужой голос. - С твоими мышцами и моей подготовкой..."
начинаешь слышать, это она и есть. Поехать, что ли, с утра в Кремлевку,
врачам пожаловаться, усугубив, разумеется, симптомы? Неплохо, например,
профессора укусить за нос и лечь на месяц-другой в нервное отделение.
Закосить на инвалидность. Глядишь, и обойдется, кому псих нужен, хоть в
тюрьме, хоть в правительстве?"
стенные шкафы и последняя новинка - американский электрический
холодильник - ломились от деликатесов. Ассортимент кремлевского пайка -
как в дореволюционном Елисеевском гастрономе, одна беда - с аппетитом у
наркома давно уже неважно, все больше бутербродами да крепким чаем
перебивается. По-настоящему ел только под хорошую выпивку на
правительственных банкетах.
употребим, чтобы желудочную секрецию улучшить..."
казенными деликатесами, еженедельно привозимыми порученцем из
распределителя на улице Грановского, и даже бутылка новомодной
"Столичной" водки, покрытая инеем, осталась нераспечатанной.
случилось.
обширной прихожей, грубо и требовательно загремел дверной звонок.
ночь ждала этого же самого, выглянуть из спальни, не проснулись дети, а
нарком, отнюдь не помертвевший от последнего на свободе ужаса, а
маскирующий боевой азарт под небрежной улыбочкой (звонок в дверь
подействовал на него сейчас, как колокол громкого боя на "Победителе",
вызывавший комендоров к орудиям), открыл добротную двойную дверь.
форме, еще один молодой человек в штатском, но настолько типичного
облика, что сомневаться в его ведомственной принадлежности не
приходилось, за ними - боец конвойных войск с тяжелым автоматом "ГШД" на
правом плече,а уже позади всех переминались на площадке профессиональные
понятые - лифтерша и дежурный электромонтер.
монтеру явно хотелось опохмелиться. На обысках, если в квартире
обнаруживалась выпивка, ему обычно перепадал стакан, а то и больше.
Зависимо от степени радушия опера.
удивляясь сам себе, отступил от двери, сделал приглашающий жест, только
что не согнулся в мушкетерском поклоне со взмахом шляпой до полу.
Вышинского, нарком вернул бумагу:
предстоит долгое, на улице снег, мороз, ветер... Замерзли, наверное, не
выспались. Попьете крепенького, китайского, тогда и за работу. Да я и
сам предъявлю все, что вас интересует, чтобы зря не возиться, вы только
скажите, что требуется? Письма Троцкого, инструкции гестапо, списки
сообщников?..
практике не сталкивались. Наоборот - сколько угодно, а чтобы клиент вел