курс, обходить препятствия, потому что на борту "Элендила-иии" находилось
десять тысяч Строителей, и рациона питания для них оставалось лишь на
восемнадцать суток. Пищу же Строителей приготовить или репродуцировать в
условиях полета совершенно невозможно.
- сказал Лоцман тихим голосом. Он не пошевелился, не повернул головы.
Штурману.
говорил спокойным, лишенным эмоций голосом. Так, будто все это ему
безразлично.
задней стены рубки, прикрепившись к полу нижним концом своего
цилиндрического тела. Две из трех его рук, симметрично выраставших из
верхнего конца туловища, висели по сторонам, третья лежала на пульте
связи. Все три глаза на концах гибких отростков над плечами смотрели на
главный экран. Капитан ждал. От него зависело принятие окончательного
решения, но он ждал - знал, что все равно сделает так, как решит Начальник
Строителей. Именно и только Строителям угрожала задержка. Если они пойдут
прежним курсом, то уже через несколько дней придется ограничить рацион
Строителей. Начнется голод. А голод для этого народа означал смерть.
Строителей.
оранжевые цифры, но никто не смотрел на них. Все конечно же знали, каким
будет ответ, все привыкли, что Строители всегда и во всем доверяют
Лоцманам. Так повелось еще в древние времена, когда предки Человека не
знали еще ни огня, ни орудий. Так уж повелось, хотя Людям часто казалось
такое отношение странным. Но Люди не принадлежали к древним народам
Галактики, и им оставалось принимать представителей этих народов такими,
какие они есть.
Капитан снова смотрел вперед, на главный экран, Лоцман полулежал в кресле,
закрыв глаза. Он слушал. На всех звездолетах высшего класса, которые
перевозили Людей, Строителей или представителей других разумных рас
Галактики, обязательно летали и Лоцманы. Это было в порядке вещей. Так уж
повелось миллионы лет назад, и Людям, когда они впервые вышли к звездам,
оставалось лишь следовать всеобщему обычаю. Иным он казался анахронизмом,
иным - просто данью некоей древней традиции, берущей начало во времена
первого освоения Галактики. Некоторые, наоборот, считали присутствие
Лоцманов на борту совершенно необходимым, верили в их способность
предсказывать опасность, неощутимую для приборов, а остальные воспринимали
Лоцманов как талисман, залог успеха полета. Лоцманы были всегда, их советы
иногда оказывались полезными, иногда непонятными, но никогда они не имели
решающей силы. Окончательное решение всегда принимал Капитан. И поэтому
никто, даже те, кто совсем не верил предсказаниям Лоцманов, никогда не
возражал против их присутствия на борту. Ведь они были одним из древнейших
народов Галактики и несли с собой ту атмосферу чудесной тайны, которая
всегда окружает древность. Они видели Вселенную еще в те времена, когда
освоение ее только начиналось, и пронесли через миллионы лет память о
существах, владевших миром до прихода разума. Их рассказы походили на
легенды, да они и не возражали против такого восприятия, и временами было
трудно понять, верят ли они сами тому, что рассказывают. Ну а кроме того
Лоцманы отлично срабатывались с Анализаторами, а при необходимости легко
могли заменить любого из членов экипажа. И наконец - статистика. У
Капитанов, которые внимательно прислушивались к предупреждениям Лоцманов,
случалось значительно меньше аварий.
приходилось сталкиваться со столь сложной навигационной обстановкой,
никогда еще двигателям "Элендила-иии" не приходилось работать с такой
нагрузкой. И вот наконец, когда главные опасности удалось миновать, когда
барьерные поля Н-типа и ловушки ХТ-типа остались далеко за кормой,
опасности впереди начал предсказывать Лоцман. Опасности, которые не
регистрировались приборами, источники которых были непонятными, действие
которых было непонятным, сама возможность существования которых была
непонятной. Но Лоцман предупреждал, Начальник Строителей слушал, и
Капитану оставалось лишь делать то, что предрешили эти двое. Потому что
обход очередной опасности бил прежде всего по Строителям, бил только по
Строителям из-за неизбежного сокращения запасов их пищи, и если Строители
отказывались рисковать, не мог идти на риск и Капитан. Штурман, слишком
молодой еще, не прошедший практики полетов по галактическим трассам, терял
терпение, не раз пытался доказать абсурдность предсказаний Лоцмана, но
бесполезно. Капитан не мог решать помимо воли Строителей, а Строители во
всем соглашались с мнением Лоцмана.
может возрасти вскоре на два-три порядка. Надо бы опять проверить третий
реактор.
экран связи с Анализатором. С полминуты стояла тишина. Наконец Штурман не
выдержал, не говоря ни слова встал и вышел из рубки. Задняя стена
растворилась, пропуская его, и снова замкнулась, отсекая рубку от
остальных помещений. С самого начала полета Штурман проверял и проверял
третий реактор - не первый, не второй, а именно третий - проверял раз за
разом, и кое-как, и тщательно, как не проверяют даже при приемке
звездолета. И раз за разом не обнаруживал никаких отклонений в его работе.
Но снова и снова Лоцман говорил об опасности, которая может грозить из-за
неисправности именно этого реактора...
Может, мы сумеем прорваться? У нас ведь мощное вооружение, и вообще...
Анализатором маршруте. Спокойно минуем области, которые он считает условно
опасными, без труда преодолеем участки, обозначенные им как опасные, и
даже та часть трассы, которую Анализатор счел особо опасной, вряд ли
доставит нам неприятности. Но все это будет напрасно, Капитан, потому что
в конце пути, я это знаю, нас будет поджидать длак. А против длака любое
оружие бессильно. Мы попадем в его ловушку, едва лишь ступив на
предложенный Анализатором путь, и каждый парсек на этом пути лишь туже
будет затягивать петлю ловушки. Тебе, Человек, трудно поверить в это, но
все же постарайся понять: я знаю, что длак будет ждать нас в конце этого
пути.
рискнуть? Ведь ты же знаешь... - и капитан невольно покосился в сторону
Начальника Строителей.
Вы же все живете в очень простом и уютном мире, где все события либо
происходят, либо не происходят. Вы можете говорить об их вероятности, о
риске, о безопасности - вам просто. Мне даже и представить невозможно, как
это - жить только вот сейчас, только вот этим мгновением, одним
мгновением, и в это именно мгновение выбирать пути, пытаться влиять на
будущее. Мы так не можем. Мы, Лоцманы, живем не только сейчас, наша жизнь
растянута во времени, и мы видим и ощущаем одновременно и то, что было
раньше, и то, что нас может ожидать. Конечно, всего предчувствовать
невозможно, но все же... Представь себе, Человек, что ты идешь по горной
тропе и видишь, что дальше идти опасно: камни лежат ненадежно, они готовы
сорваться в пропасть, и достаточно одного неверного движения, чтобы
погибнуть. Ты, наверное, повернешь назад и попытаешься найти другую
дорогу. А я... Я вижу перед собой эти плохо лежащие камни и ощущаю, как я,
именно я сам наступаю на один из них, как я падаю и не могу остановиться,
не могу зацепиться за трещину в крутом склоне, чтобы задержать падение,
как, наконец, скатываюсь в пропасть вместе с градом потревоженных мною
камней и лечу, лечу, лечу вниз. И наконец - удар. Я чувствую все это, едва
лишь увидев предательский камень впереди, понимаешь? Да нет, ты не можешь
этого понять, для того, чтобы понять, надо быть Лоцманом и родиться у нас
на Лэнраге. Мы ведь не зря никого не зовем к себе на Лэнраг, Капитан -
никто из вас не выживет в нашем мире. Даже Лоцманы не всегда могут выжить
там. И все же, - он вздохнул, - это лучший из миров.
длаки?
от длака нельзя спастись. Внезапно звезды впереди начинают подергиваться
туманом. Сначала светлым, почти белым, но постепенно он темнеет, и через
какое-то время звездолет окружает сплошная тьма - и ничего больше. Те, кто
в нем летел, еще живы, еще на что-то надеются, еще пытаются спастись -
даже те из них, кто знает, что спасения нет, даже Лоцманы. Они пытаются
как-то прорвать эту завесу тьмы - напрасно. Они пытаются разрушить ее
своим оружием, но против длака бессильно любое оружие. Никто еще не сумел
спастись, попав в его сети. Не спрашивай меня, Человек, откуда я знаю все
это - я не смогу тебе объяснить. Мы живем в Галактике долго, очень долго,
и многие наши знания пришли к нам неведомыми уже путями. Я знаю точно лишь
одно - за всякое знание когда-то пришлось заплатить слишком дорогой ценой,
и нельзя пренебрегать этим знанием. Знание - единственное, что ограждает
нас от опасности. А мы всегда живем под прицелом опасности, Капитан. Но
бьет она только наверняка.
Березин Федор
Свержин Владимир
Никитин Юрий
Корнев Павел
Панов Вадим
Шилова Юлия