зарумянившиеся щеки. - Спасибо за мудрость наших Воспитателей! Спасибо за
зоркость наших Наблюдателей! Спасибо за чистые простыни, за вкусную пищу и
за Эффективный Контроль! За доблестный труд Учителей и Контролеров,
Санитаров и Координаторов! Слава! Слава! Слава! Слава нашему будущему
великому Предназначению! Слава Непостижимой Цели! Слава мудрому Верховному
Сумматору! Слава! Слава! Слава!
Кости при этом пощипывало глаза. Как услышишь - Предназначение,
Непостижимая Цель - так сразу приливает к сердцу теплая, радостная, хотя и
слегка тревожная волна. Конечно, смысла этих слов ему не понять - рано
еще. После Распределения они все узнают. Но уже сейчас от
Благодарственного Слова хорошо. И не только ему - всем. Конечно, эти
двадцать парней - те еще ребятки, конечно, с ними нужен глаз да глаз,
нужна строгость, но все же...
Группа. И они дороги ему, хотя смешно было бы произнести подобные слова
вслух. Да и кому сказать? А все-таки возникает перед глазами невидимое
жаркое облако.
высохшее яблоко Маргарита Ивановна и полнокровная молодая особа Светлана
Андреевна. Если говорить честно, Костя иногда на нее поглядывал. Не просто
поглядывал, а по-особому. Он и сам не понимал, чего ему хотелось, но
сердце колотилось в грудной клетке точно зверь, кидающийся на стальные
прутья.
такой? Пацан, которому всего-навсего пятнадцать. Которому глупо на
что-либо рассчитывать.
красные пятна, под глазами - разводы (косметика у нее, что ли, потекла?),
а движения непривычно резкие. Про таких говорят: "Как пыльным мешком по
голове стукнутый."
врезалась. Интересно, что ей будет, если ящик разобьется? Впрочем, без
толку гадать - он круглым счетом ничего о Наблюдательницах не знает.
Маргарита Ивановна, склоняясь над тележкой. Она открыла пухлый журнал в
обложке из коричневой кожи, отчеркнула там что-то ногтем и недовольно
хмыкнула.
наклеены бумажки с фамилиями, в каждой ячейке пузырек. Вкус обычно бывает
омерзительный. А что поделаешь - надо! Нальют Питье в ложку, сглотнешь,
скривишься - и тут же запьешь супом или киселем. Косте смутно помнилось,
что очень давно он, маленький и глупый, пробовал потихоньку выплюнуть
Питье. И ничего, конечно, этим не добился. Отвели в спецкомнату и
наказали, а после он поумнел и привык.
не поворачивается язык назвать ее Светандрой, как это принято у ребят. А
приходится называть. Хочешь - не хочешь, а будь как все.
тетка, въедливая. Если уж в ее седую башку влезет мысль к чему-нибудь
придраться - она не отцепится, пока сама не устанет.
давно Временный Помощник на Группе, а не какой-нибудь там Рыжов, Галкин
или Семенов. На прошлой неделе обнаружила беспорядок в его тумбочке - и
тут же накатала кляузу в журнал. После этого Серпет на Костю как-то
подозрительно поглядывал, хотя и не сказал ничего. Вот и приходится с этой
теткой держать ухо востро.
кормежка отличная. Такое с ним иногда случалось. Он знал, надо делать вид,
что все в порядке. А то мало ли... Потащат в Изолятор, а там вдруг
обнаружится, что он не годен на Стажера по медицине.
может, освещение на него так действует? Сзади, из высоких чистых окон
скупо льется серовато-желтый зимний свет, расплывается тусклыми пятнами по
стенам, по потолку. А на потолке почему-то горят неяркие, засиженные
мухами плафоны. Зачем горят, если сейчас день? И откуда взялись мухи? Не
со стендов ли про гигиену?
построение - и ребята тем же медленным четким шагом отправились в палату.
Светлана Андреевна крикнула им вслед: "Чтобы через пять минут была полная
тишина!"
Наблюдательниц сейчас кончается смена, на пост другие заступают, и все это
долго длится - они треплются о своем, о бабьем. Называется - "передача
смены". Пока они болтают, можно переделать уйму всяких дел.
его вчетверо и повесил на сверкающую стальную спинку кровати. Потом он
разделся, но под одеяло не нырнул. Оглядев ребят - все ли как положено
разобрали постели, все ли готовы к тому, что будет - он сел на тумбочку и
произнес речь:
последним. И вчера тоже. И на прошлой неделе подгадил нам на линейке. Я с
ним базарил-базарил, надеялся, думал, дошло до него, сделает парень
выводы. Но ему до лампочки. В общем, хватит чикаться, хватит уговаривать -
пора наказывать. Эй, Серега! "Морковку" мне сюда! И поживее!
"морковку" и, предано глядя снизу вверх, протянул Косте. Серега делал
"морковки" мастерски. Костя ему однажды показал, как вить - и у Сереги
дело пошло моментально. Очень хорошо пошло. Косте даже приходило иногда на
ум, что Ломакин уже сейчас готовит себя на Помощника. Конечно, делал он
это не в наглую, но Косте иногда казалось, что ведет он себя как-то
странно. Будто ему втихомолку что-то обещано. Хотя, если пораскинуть
мозгами - вряд ли. Кто может такому сопляку что-то пообещать? В Группе
имеются люди и постарше. Вот года через два еще может быть. А сейчас
пускай знает свое место.
Рыжовской койке. Сам Рыжов сидел, вцепившись пальцами в подушку, бледный и
растерянный. Да и остальные притихли, как всегда в такие минуты.
допрыгался. А я ведь предупреждал - от слов перейду к делу. Ты думал, я
шучу, да? А я с тобой не шучу, надоело, знаешь ли, шутить. Так что, братец
ты мой, ложись на живот. Не бойся, на первый раз много не будет. Хватит с
тебя и десяти горячих.
надеясь, попросил:
козел. Ну что, сам ляжешь как положено, или помочь?
ему пропишет! Ничего себе - Рыжов, сопля вонючая, препираться вздумал! Это
уже что-то новенькое. Если его сейчас не обломать - и другие оборзеют. И
вообще, раньше надо было начинать. А жалел ведь, откладывал. Ты смотри как
распустился - сам нашкодил, и еще надеется на прощение! Нет уж, дудки!
сообразил, что ничего ему не обломится, и лег на койку лицом вниз.
интерес, он тренировал силу и резкость, а потом, когда наловчился - стало
вдруг скучно. Да и не испытывал он сейчас к Мишке Рыжову никакой злости.
Даже немного жаль его было. "Морковка" ведь больно лупит, вон какие
малиновые полосы на коже остаются!
пороть? Раньше-то, конечно, случалось, когда Помощником был Андрюха
Кошельков, огромный жирный парень, тупой как валенок, заменявший нехватку
ума медвежьей мощью. Но это давно было. В самом деле, глупый вопрос.
Нельзя же сравнивать себя с каким-то недотепой Рыжовым. Его-то наказывать
не за что. А вообще он бы, наверное, не дался. Махался бы что есть силы,
пока не вырубили. Не то что Рыжов, да и все они. Они всерьез не брыкаются
- кишка у них тонка. Ну и что? Он разве виноват? Кто им в свое время мешал
добиться разрешения на тренировки? Это первое. А второе - с ними иначе
нельзя, мигом разболтаются.
"морковку" Ломакину и полез под одеяло. - И нечего хныкать, - заметил он
оттуда глотавшему слезы Рыжову. - Смотри, в другой раз так легко не
отделаешься. Еще хоть раз из-за тебя Группу нагреют - берегись! Будешь
тогда через "коридор" ползать. Знаешь, что такое "коридор"?
сейчас, может быть, без порки бы обошлись. Учти на будущее. - Он,
потянувшись, зевнул. - А теперь всем спать! И чтобы ни звука у меня!
дневной сон был для него пыткой. Два часа лежать под жарким одеялом, не
шевелясь, притворяясь, будто спишь - да кто же такое вытерпит? Но
приходилось выдерживать - надо! А теперь вот он моментально засыпает, и
никаких снов ему не снится - будто падает в глухую темную яму, и так до
резкого, злобного звонка на подъем.
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Браун Дэн