Чтение 2–й страницы книги ~Последнее желание~

полетели пламенные лозунги:

-- Свободу узникам первых лет перестройки!

-- Нечего ждать милости от Америки, взять у нее самим --
вот наша задача!

К Лешке с трудом протиснулся Леонид Ильич:

-- Тебе, как застрельщику митинга, речь сказать надо.
Только кратко, четко, как на партсобрании.

Лешка пошире распахнул окошко, откашлялся и крикнул:

-- Куньке -- по морде!!

Толпа радостно заревела, кто-то захлопал в ладоши.
Моментально внизу вспыхнуло несколько потасовок. Кто-то думал,
что Куньку бьют. Кого били -- думал, что ошибка вышла. Хорошо,
ОМОН подоспел, и справедливость восторжествовала. Но Леньки все
продолжали прибывать. В конце концов началась всеобщая
потасовка. Не то член Государственной думы назвал известного
киноартиста шутом, не то наоборот. Нюрка с подбитым глазом и
двумя оставшимися талонами пробралась к Лешке:

-- Куньку в реанимацию увезли. К тебе сюда пробираются мои
бывшие мужья. Все трезвые и злые. Их всех родственников
арестовали. Бить тебя будут. Быстро кончай все это!Нюрка
протянула талон Лешке.

-- Что говорить-то? Загадывать-то что, а?-- Нюрка в ответ
только завизжала. Кто-то тяжелый рухнул прямо на нее. Лешка
плюнул и порвал второй талон:

-- Пусть все будет как на заседании Государственной
думы!-- и опять Лешке померещилось, что перед ним в угарном
мареве качнулось испуганная морда черта, который показал два
пальца и вроде бы сказал "Два!" И пропал. А, может, и
померещилось все это. Черт его знает.

Драка в квартире разгорелась с новой силой. Внизу, под
окнами, уже не дрались, а только с интересом смотрели наверх.
Вскоре подъехали длинные черные машины и к Лешке в квартиру
стали подниматься крупные политические деятели. Драка стихла.
Заседание думы открыл Леонид Ильич:

-- Товарищи! Я первый раз веду заседание, правил ваших еще
не знаю, но, думаю, мы сработаемся. Сегодня у нас -- мне тут
товарищи подсказывают -- на повестке дня очень важный вопрос:
что нам делать с Кунькой, Нюркой и Лешкой? Прошу высказываться
по очереди.

Первым выскочил на середину комнаты заводной кучерявый
политик:

-- Все трое войдут в один вагон. И на север!

Другие с ним не соглашались категорически. И север
большой, неохватный, и обратно вагон порожняком гнать
нерентабельно:

-- Дней за пятьсот их можно перестроить. А дальше будут
жить как люди.

Но и с этим не соглашались. За такой срок даже Нюрку
отучить от пива нельзя, не то что Куньку. А Лешка всякую
обновку пока какой гадостью не обольет, так не успокоится --
какая уж тут перестройка, ежели у него натура такая? Ну, не
будет он как француз ходить за своим Бобиком с лопаточкой и
целофановым мешочком, чтобы дерьмо собирать и домой тащить,
чтобы выбросить. Ему легче удавить Бобика, потому что выгнать
жалко.

-- Шоком бы его хорошо. Пусть по утрам пальцы в розетку
толкает -- другое его уже не проймет.

Нюрка тихонько подползла к Лешке:

-- Слушай, может их всех турнуть? Я вспомнила, что
дружка-то твово звали не Ленька, а Гераська!

-- Ах, ты, змея!-- зашипел на нее Лешка,Мне что теперь,
всех Герасимов сюда, да? Раньше вспомнить не могла?

-- Да, ладно, ты, не шипи!-- огрызнулась Нюрка,-- Вон,
слышишь? Мои бывшие сюда пробиваются? Бить будут.

Лешку просить дважды не надо. Он злобно глянул на Нюрку и
пальцами порвал последний талон:

-- Всех -- к черту!-- и опять перед глазами качнулось
испуганная морда черта и все стихло.

x x x

Никого нигде не было. Ни в квартире, ни под окнами. Только
за столом сидел черт и громко икал:

-- Я же говорил тебе, Петрович, что договора читать надо.
Пункт пятый -- если все три желания будут невыполнимыми, то
тебе, Петрович, разрешается четвертое желание. Без всяких
дополнительных условий.Черт опять икнул,-- Так что давай,
заказывай.

-- Что, опять?-- обозлился Лешка.

-- Нет, теперь то, что надо.

Лешка посмотрел на Нюрку, потом на черта и сказал:

-- Нюрке валенки вернуть надо. И две бутылки, что злодей
Кунька спер.

-- Все?-- участливо спросил черт,-- Или есть еще что-то,
самое-самое заветное, а?-- Лешка аж слюну сглотнул.

-- Есть. Мне бы еще пивка, литра три, из холодильничка.

Черт икнул громче обычного и пропал. А в центре стола
осталась стоять трехлитровая банка "жигулевского" --
прозрачного и холодного. Аж бока запотели.

Last-modified: Thu, 23-Apr-98 17:49:10 GMT