перед самым его носом по забору. Только бы она не исчезла! Тщательно
прицепившись, он ударил по дырке своим тяжелым клювом, и она
расплеснулась, раскрылась, как цветок. Славно!
вперед...
гласил: "Сегодня, когда наша переделка входит в заключительную фазу, не
являются ли роскошью сомнительные, не приносящие никаких плодов
исследования?" На втором было написано: "Ученые, у вас в распоряжении
сотни миров. Неужели вы не можете накормить свой народ?" На третьем:
"Берегитесь, народ не простит вам того, что вы оставили его во время
очередной переделки!"
том, что свой собственный они загадили, разграбили, довели до ручки.
Теперь подавай им следующий - свеженький. Неужели не понятно, что прежде
чем соваться в чужой мир, надо научиться управлять хотя бы своим? И все же
они требуют. Подай! Хорошо, если только эти. Вот пистолетчики - гораздо
хуже. А они комплексом интересуются уже давно.
тщательно, что у Велимира лопнуло терпение.
задумчиво разглядывая еще не обмятую форму мухобоя.
белесыми, пустыми глазами. - И вообще, диспетчер Велимир Строкх, срок
действия вашего пропуска заканчивается через три дня. Не забудьте
продлить.
направляясь к главному корпусу. - От горшка два вершка и туда же...
сопляк!
солнца висел точно в зените. На ближайшем газоне два голубеньких смерчика
танцевали вальс-каприз. Саблезубый тигр охотился за пятном ржавой плесени,
прятавшемся в кустах беленики.
уничтожали, что только не делали, а ей - все хоть бы хны. Правда, когда
завели саблезубого, стало немного легче. А то раньше - не успеешь
опомниться, как она наскочила. Бах - и все железное рассыпается в прах.
КПП.
вместо этот дежурство, салага-мухобой с амбициями... Кроме тою, Инесса
сказала, что с нее хватит. Завтра, наверняка, появится в ближайшем
ресторане в обществе какого-нибудь седою пузана, увешанного золотом, как
рождественская елка - игрушками. И от мамы писем нет уже вторую неделю.
Вообще, будь его воля, он бы вернулся домой и, отключив телефон, набрался
как последняя скотина.
опохмелившись, сходив в душ, долго лежал бы на диване, чувствуя, как
что-то в его душе отслаивается, снимается, как чешуйки слюды, обнажая
оставшиеся в подсознании воспоминания детства и юности...
тогда получится?
похожий на перевернутый цветок-колокольчик. У входа дежурили два мухобоя.
Один, рыжий и веснушчатый, заинтересованно поглядывал на саблезубого,
уничтожившего очередное пятно ржавой плесени и теперь заинтересованно
обнюхивавшего старую газету, с заголовком на первой странице "Переделку во
главу угла!" Другой мухобой, с тупым квадратным лицом, лениво глядя на
Велимира, двигал нижней челюстью, что-то пережевывая.
"Ну вот, еще один из этих бездельников. Обмундирование - высший сорт, жрут
- хорошо, спят в свое удовольствие и к тому же получают кучу денег...
сволочи!"
в главный корпус.
кабинетов. Два дорожника тащили ему навстречу зачем-то взятый из архива
реабилитационный аппарат. Один из них, поминая недобрым словом какого-то
Зюзю, рассказывал товарищу, что имрики, будь они неладны, не получили
розовых галет и из-за этого преждевременно облиняли. А так как синий
цветок распустится еще не скоро, на кислородных станциях - полный завал. И
теперь...
в диспетчерскую прощупывать мысли сменщика. Это позволяло быстрее входить
в курс дела. Но сейчас он никак не мог настроиться. Ничего. Пустота. Куда
же делся Лапоног? Вышел. Не должен бы.
перекинуться несколькими словами с ее стражем Мироном. Они уважали друг
друга. Чем-то неуловимым их работа была похожа. Однако сейчас было не до
разговоров.
по бокам. Кастрюли на головах начищены, пуговицы сияют свежим лаком, ремни
из чертовой кожи новейшие, у каждого в ухе парадная серьга, швабры с
примкнутыми штыками плотно прижаты к груди.
ввалился в следующий коридор. Вперед! Склад оружия, класс теоретической
подготовки, класс тренажеров, комната отдыха дорожников, дежурка, за
стеклянной дверью которой виднелся Сизоносен. Двери, двери, двери и в
самом конце - диспетчерская.
вспыхивающий золотистыми искрами туман. Машинально сделав два шага вперед,
Велимир остановился. С той стороны, где должны были быть экраны красных,
оранжевых, желтых и зеленых миров, слышались странные звуки.
квадратики паркета, ряд экранов и под ними, в углу, лежало что-то длинное,
свернувшееся кольцом. Пытаясь понять, что это такое, Велимир наклонился.
Над клубком тела поднялась прозрачная головка на длинной, сверкающей шее.
с ним покончить, но диспетчер успел отскочить в бок.
как разъяренный кот, самурая, Велимир метнулся к выходу. Но не тут-то
было. С дверью происходило что-то странное. Она извивалась наподобие
червяка и сворачивалась в спираль. Из получившегося свертка вдруг
высунулись несколько десятков ножек, и дверь, оставив за собой чистую
стену, убежала в туман. Где-то за спиной Велимира копошился потерявший его
из виду самурай, а он, оцепенев, стоял и думал, что догонять дверь
бессмысленно. Он знал, что попал в иллюзию гадюки. Для нет она -
реальность. И если его сейчас убьют, это будет по-настоящему. А учитывая,
что гадюка создавала свои иллюзии на основе инстинктивных страхов жертвы,
дело было - швах. Он понимал, что самурай только начало. Дальше будет
хуже.
споткнувшись о корень росшего на его краю дуба, покатился. Сделал он это
удачно. Два получившихся ката были и в самом деле недурны. Мускулистые, с
веселенькими сверкающими топориками в руках. Едва появившись на свет, они
тотчас же двинулись к Велимиру.
сдурели? Я же ваш катитель!
тумане.
лучше. Но как это сделать?
полу лианы хватали его за ноги, справа слышалось зловещее щелканье зубов,
а он все шел...
у него совсем не настраивали на шутливый лад. Серьезные были клыки.
тут ошибся направлением и, пожалуй, я вообще... передумал... собственно,
надо сказать...
изготовился к прыжку.
словно огромная волна, и понес, понес, оглушенного, захлебывающегося
противной, не дающей дышать слюной. Его швыряло из стороны в сторону,
тащило, тащило... а потом выкинуло...
Адамов Григорий
Лондон Джек
Мацумото Сэйте
Маккэфри Энн
Круз Андрей
Майер Стефани