стен, и луч света, падающий с потолка, освещает Кукольного Мастера.
придумкой, но только сейчас до нее дошла очередь. Надо было научить петь
плюшевого кота, хорошо отрегулировать механического слугу Принцессы,
доделать, наконец, клоуна... Но вот и радуга, можно сказать, готова. Потом
все это оформить поприличнее, а пока надо попробовать, как она работает..
плоской коробочкой, и замкнул цепь. Не сразу, секунд через тридцать -
Мастеру они показались очень длинными - в воздухе, опираясь на зеркала,
появилась радуга, сначала бледно-сиреневая, мерцающая, как лампа холодного
света, потом проступили цвета, налились - и перед Мастером, чуть
покачиваясь, заиграла настоящая, свежая и яркая, как после короткой грозы,
радуга. Что с того, что под ней можно было пройти, пригнувшись, и
потрогать ее рукой? Радуга была настоящая...
вы? Невероятно! Таким чудом мог бы гордиться сам Христос! Нет, вы сами не
понимаете... А лет триста назад вас обязательно сожгли бы на костре.
соорудить ничего такого.
найдет себе материал для творчества. И в любую эпоху он представляет
опасность для сложившегося положения вещей... Полковник на вас еще косо не
смотрит?
какой я вам гений? Я мастер - но не больше.
этом. Скажите, вы не думаете, что эта игрушка будет в тягость Принцессе?
почти прошло. А потом... Ведь на настоящую рассчитывать не приходится. А
из ее предков один, например, предпочел заводного соловья живому - помните
эту историю?
забывать, что нас ждет в конце пути.
всего, что было. А иногда - пугаюсь, что мы действительно все забудем и
наделаем прежних ошибок - если это были ошибки... Скажите, Мастер, а вам
не хочется создать мир?
мире.
уже было, этих попыток создать новый мир.
питалось корешками.
легко. Надо просто вкладывать в них побольше души, и все будет в порядке.
стена, уходящая вверх, во мрак, у стены - строительные механизмы, к
которым давно никто не притрагивался, а в самой стене - черный провал
коридора.
это все? Я смогу. Подвесить вверху солнце, луну и звезды, понаделать
механических птах, разрисовать стены... деревья вот подрастут, траву
посеем... Надо только всем взяться.
вросли в нас... Да что говорить - во все времена ненависть и насилие были
первыми помощниками в борьбе за выживание. Еще со времен обезьян. Вообще в
нас слишком много осталось от обезьян и слишком мало привнеслось
человеческого - до отчаянья мало. Стадность наша, наше слепое повиновение
вожаку, который распоряжается пищей... Когда-то это было необходимо - или
неизбежно. И вдруг все нарушилось: стадо стало ненужным, нам никто не
угрожает; пищи вдоволь, причем даром, без труда. Что касается размножения,
то тут природа, конечно, имеет в запасе сладкий пряник, но впервой ли нам
обманывать природу? В прошлом году родилось трое детей, в этом - один...
Мы стали не нужны друг другу. Мы можем прекрасно существовать по
отдельности - и из-за этого-то благополучно вымрем... Вы говорите: взяться
всем вместе. Попробуйте предложить это кому-нибудь. Вас поднимут на смех -
если не изобьют. Вы просто не можете представить, что делается кругом.
Ненависть... Знаете, последнее время я перестаю восхищаться мудростью,
проявленной богом в этой истории с Адамом и Евой; он не просто изгнал их
из рая, где они стремительно деградировали бы, он еще и обрек их на
труд...
только тогда он в радость. А труд от нечего делать... Вам хорошо, вы
творите. Вы способны творить, и кто знает, что это: редкий ли дар,
воспитание ли - или, может быть, дар, проявившийся вопреки воспитанию?
Может быть, вас дурно воспитали? А других воспитали хорошо, творить они,
правда, не могут, зато могут стоять у конвейера, или разносить почту, или
считать чужие деньги, или свои... Вас-то ведь не заставишь, а? Воспитание
плохое. Но так оказалось, что за всю жизнь они не научились ничему больше,
кроме как своему делу. Труд же свой все они рассматривали как тяжкое
бремя, и вот теперь они стряхнули его. И в душах их отверзлась черная
бездна, которую им нечем заполнить... Когда-то они трудились для того,
чтобы жить в тепле и сытости. Тепло и сытость они получили.
предрассудков, в том числе самых распространенных. Например, если
чего-нибудь не называть вслух, то этого как-будто бы и нет. Причем такого
мнения придерживаются не только частные лица. Сами понимаете, время такое.
почти не общаетесь с людьми. Все куклы...
впрочем, вы правы. Я действительно многого не вижу и многого не понимаю.
Вы говорили о ненависти...
ненависть, но она есть, и она зреет. И мне страшно подумать, что будет
здесь завтра или послезавтра. Или через месяц.
равнодушия... хотя и равнодушие страшно даже само по себе, а еще страшнее
в соединении... Простите, я говорю слишком банальные вещи - дурацкая
поповская привычка изрекать значительным тоном прописные истины, - так
вот, о ненависти: как вы понимаете, людей объединяет немногое: или
стремление защититься от опасности, или совместный труд. Третьего не дано.
Когда же обе эти опоры выбиты, человек повисает над той бездной - помните,
я говорил? И начинает проваливаться в нее. И падение это воспринимает как
опасность, а как еще человек может отреагировать на опасность, если не
ненавистью? Никак. Не приспособлен. И обращает эту ненависть против
ближних своих - за неимением иных объектов приложения... Иногда мне
становится так страшно, что хочется умереть тут же, на месте. Наш дорогой
Художник два раза говорил при мне фразу: "У нас нет будущего". Если он
убежден в этом, то я ему завидую. Но, скорее всего, он, как и я, просто
боится поднять глаза и взглянуть будущему в лицо.
меня такие мысли, я бы давно отобрал у Полковника пистолет и застрелился.
его инструмент власти.
положением дел. И намерен всерьез взяться за устройство дальнейшего бытия.
дерево - когда еще вырастут настоящие! - и посажу на него медведя. И пусть
он рассказывает сказки. А?
слушать наши сказки. А других не будет.
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Маркеев Олег
Круз Андрей
Каргалов Вадим
Шилова Юлия