закувыркался в стратосфере, подчиняясь довольно дурацким, но все же
выполнимым приказам центрального блока... "Ого-го, - заплясало в голове
Ванвейлена, - это что же? Это значит, кто-то на том материке взял
управление кораблем на себя, разобрался за пару мгновений и взял? Хотя
постойте, а головы наши? Управление нашими головами он тоже взял на себя?
Ведь каждый видел, черт побери, разное! Это ведь привидения можно видеть
по-разному, а принять мезонную ракету за магнитную ловушку... Лучше бы я
долбанул этих пиратов... Скверное это дело - быть подбитым мезонной
ракетой, но быть подбитым призраком мезонной ракеты - нет уж, увольте от
знакомства с такой цивилизацией...
наружное освещение и увидел, что из черных кустов в корабль сыплются
раздвоенные стрелы с белыми перышками. У местного населения, судя по
всему, неизвестных противоракетных систем не было.
огорода скрылись в лесу, оставив у столба в круглом поселке обильную
снедь, пальмовое вино и привязанную девушку.
сказал Ванвейлен, разрезая веревки. Принцесса впилась ему в руку, звякнула
ножными браслетами, схватила калебасу с вином и убежала.
в верхних слоях атмосферы с девушкой, привязанной у столба. И было что-то
еще: ах да! Прибрежный город, горбатенький, темный и какой-то
средневековый...
ракетоплана. Казалось невероятным, чтобы высокоразвитая цивилизация
ограничилась одним материком.
выжжен и засеян. Таких вырубок было очень много: ливни быстро вымывали
почву, люди переходили на другое место, а вырубка зарастала, видимо, лет
двести-триста. Сил по-настоящему навредить природе у людей не хватало, и
они жили с ней в полной гармонии. Ванвейлен благословил в душе здешний
метод сельского хозяйства: если бы не вырубки, ракетоплан распоролся бы о
деревья.
подпорками и заплетенными окнами. Подпорки все были одинаковой длины,
чтобы, в случае чего, отдать подпорку из хижины покойника - соседу, но
огород у каждого был совершенно свой. Большой Короб - так, примерно,
кажется, звали человека, приставленного деревней к небесным гостям, - с
гордостью провел Ванвейлена по лощинам и террасам, указывая на свой
огород, свою пальму, свой таро и ямс.
Человека из летающей деревни и свел его к Большому Человеку из деревни
наземной. Тот объяснил Ванвейлену с помощью знаков, что девушки и еда у
столба были товаром для обмена с богами. Ванвейлен не понял, что
требовалось от богов взамен: железная чешуя, возмещение за потраву или
хорошая погода. На всякий случай он объяснил, что девушка в качестве
товара им не подходит. Тот вздохнул, развернул пальмовые листья в
принесенной с собой корзине и вытащил оттуда два полукилограммовых бруска
золота. На брусках были иероглифы, похожие на головастиков, и клеймо:
множество людей на городской площади. Ванвейлен погладил брусок и подумал,
что, вероятно, с жителями этого мира можно будет все-таки найти общий
язык.
деревни, Белый Батат, гонял людей, как мух. Ванвейлен понял, что идут
какие-то грандиозные приготовления к торговой экспедиции по обмену с
прибрежным городом, а может, и дальше.
попадалось им под руку. Бредшо сказал, что это потому, что у них другие
представления о собственности, но Клайд Ванвейлен подстрелил парочку
дикарей, и с этих пор представления дикарей о собственности не очень
отличались от представлений Ванвейлена.
многочисленных спецслужб Федерации тот работает, но про себя решил, что
речь идет о Комиссии по соблюдению межконституционных ограничений, -
говорят, именно там обитали вот такие парни, - непременно с двумя
дипломами, очками на носу, печальным взглядом и сравнительно слабыми
кулаками.
можно торговать с дикарями. Но, поскольку местные автоматы для размена
денег не принимали кредитные карточки Космобанка, пришлось поступить
по-другому. Бредшо нашел в горах подходящий песочек, - все-таки, видимо,
что-то в геологии он понимал, чтобы не засветиться. Из подручного
материала и остатков двигателя соорудили печку и наделали для дикарей
всяких бус, - красных, розовых и синих. Эти бусы так понравились туземцам,
что они меняли на них свиней, коз, и квадратные золотые слитки.
это значит обирать аборигенов Ванвейлен сказал, что еще одно такое
заявление со стороны Бредшо, - и он скормит Бредшо аборигенам на завтрак.
расспрашивать, скорее знаками, чем словами, где они берут слитки, и
разузнал, что на юге, ближе к стране мертвых, есть города, сделанные
людьми, приплывшими из-за моря, и что эти люди, вероятно, родственники
Ванвейлена, поскольку плавать по морю, наверное, труднее, чем летать по
воздуху.
есть бататы и сливаться с непотревоженной природой, то лучшего места в
галактике им не найти. Он же, Ванвейлен, намерен добраться до прибрежных
городов, нанять там корабль, переплыть море, добраться до корабля и
улететь с планеты.
вездехода в мире, который должен был потреблять в качестве горючего
местный бататовый самогон. Но двигатель разлетелся при первом же
испытании. Самогон, заготовленный в невиданных на острове количествах,
раздали населению, и, надо сказать, это дело стало впоследствии у туземцев
ежегодным праздником.
деревни отказались сами идти к побережью, но, соблазненные красивыми
бусами, напали на соседнюю деревню. Половину пленников они продали
Ванвейлену, за сорок бус штуку, а половину усыновили, чтобы потом съесть.
это было связано с тем, что в племени и так господствовала демократия,
столь полная, что она не нуждалась даже в спецслужбах для охраны
демократии. Он только сказал, что Ванвейлен оправдывает свою репутацию.
пор, когда Ванвейлен возглавил маленькую экспедицию "Интерспейса", -
компании время от времени посылали в космос хлюпкие разведывательные
ракеты, потому что эти деньги списывались им с налогов. Никто не хотел
тогда идти под начальство молодого голодного капитана, сына
нью-тайваньских эмигрантов, и Ванвейлен набрал людей со всяческими
прорехами в биографии. За Вегой-20 это отребье отказалось лететь дальше, и
капитану пришлось продырявить пару горячих голов, чтобы охладить
остальные. Экспедиция завершилась довольно удачно, но по возвращении
Ванвейлена из компании вышибли.
федеральном компьютере. Ха-ароший файл, увлекательный, кабы не этот файл,
и не выбрал бы господин Бредшо себе такого капитана для импорта
геофизической демократии...
оборудование, какое хотел, навьючил рабов копченым мясом, саговой мукой и
разобранным ракетным двигателем, запасся хорошей водой и двинулся к
побережью.
земляне увидели с вершины холма городские здания. Тут рабы сложили
поклажу, сели под пальму, зажарили курицу, скатили косточки к Городу вниз,
собрали свои корзины и объяснили Ванвейлену, что он может их, конечно,
съесть, но в город они не пойдут.
лет триста. Время и отчасти землетрясение потрудились над ним, но
преуспели мало, ибо люди им не помогли.
земляные печи для меди и золота, фрески на стенах, дома и очаги, боги и
оборотни-предки, спустившиеся с гор в виде животных. В городских цистернах
плескалась дождевая вода, но изощренная система подземных каналов,
пронизывавшая горные террасы, была безнадежно разрушена. В доках
рассыхались корабли со звериными мордами, за стенами городских садов
дичали яблони и пчелы, в храмах на голодных богах истлела одежда, в
золотых рудниках на склонах гор обрушилась деревянная крепь: "Люди вынесли
из гор золото и потеряли интерес к этой земле", - подумал Ванвейлен.
которые когда-то были навиты шелковые свитки. Слова истлели. Из-за обилия
рисунков и подписей город сам был как большая книга, но Ванвейлен не умел