времена, когда не было Лагеря, еще до трех первых неудачных экспедиций,
организованных координационным центром, профессор Дил из Геннского
института по изучению причин гибели цивилизаций с двумя своими
ассистентами, несмотря на строжайший запрет губернатора Тилы, проник за
черту Мертвого города в сорока километрах южнее нашей тральной группы (эта
точка теперь фигурирует в отчетах как точка входа N 1) и спустя два месяца
вернулся один, весь ободранный, едва живой, но с рюкзаком, полностью
забитым книгами. Вернулся... Это слово не совсем подходит к тому, что
произошло тогда, восемьдесят лет назад, просто однажды его увидели
выходящим из своего кабинета в Лисском филиале института. Как он туда
попал через закрытые и опечатанные двери, и как он вообще добрался до
Генна, так и осталось навсегда загадкой. Еще большей загадкой была его
неожиданная смерть через несколько месяцев после возвращения.
написаны тилские книги, а после его смерти этим на протяжении пяти лет
занимались две лаборатории института. Потом работы по расшифровке, в связи
с их явной бесперспективностью, были приостановлены, а затем и полностью
закрыты. Книги были переданы в архив, где они вполне успешно пролежали
около десяти лет. О них совсем уж было забыли, как вдруг они сами о себе
напомнили, и весьма оригинальным способом. В институте начали происходить
странные вещи...
и начинаются живописные легенды, одну из которых я и хочу рассказать.
книгохранилище мертвым с открытой книгой в руках. Этому сначала не придали
значения: ну что особенного - старик-лаборант во время чтения отдал богу
душу, да и в медицинском заключении о смерти фигурировали данные о его
слабом здоровье. Но несколькими днями позже в том же хранилище один за
другим были найдены трупы трех сотрудников института. И во всех случаях
непременным было наличие одной и той же книги, одной из книг Мертвого
города, которые принес профессор Дил. Вот тут и закрутилось колесо
официального расследования. Ничего в ходе расследования не прояснилось,
лишь новые загадки. Первое, что бросилось в глаза бравым детективам из
службы охраны личной безопасности - был массивный стеллаж, который
каким-то чудом перекочевал от стены на середину комнаты, а это было под
силу свершить лишь дюжине крепких молодцев, да и то при условии, что на
его полках не будет книг; а он ведь был забит ими до самого верхнего
яруса. По сравнению с этим, другие не менее загадочные явления были
отнесены к разряду мелочей, что и завело следствие в тупик. Архив на все
время следствия был опечатан, и в течение года ничего странного не
происходило, пока некий Сим Альвекю, абстрагировавшись от сдвинутого
стеллажа и прочей чертовщины, не высказал гипотезу о том, что причиной
смерти всех архивных жертв является книга, с которой их всех обнаружили.
Каким образом ему удалось заразить своей идеей следователей, так и не
узнал никто, но через некоторое время гипотеза переросла в официальную
версию, в которой все книги Мертвого города фигурировали как "особые
экземпляры" - так их окрестили и в завершающем следственном акте, после
утверждения которого книги со всеми предосторожностями были направлены в
закрытый фонд. И вот тут-то и началось самое загадочное во всей этой
истории, и если всему предшествующему можно было найти еще какое-то
разумное объяснение, то все последующее попахивало мистикой. Один за
другим стали исчезать сотрудники закрытого фонда, исчезать бесследно,
просто уходили в хранилище и не возвращались. Никаких следов в хранилище
не было обнаружено, а охранники клялись, что из хранилища закрытого фонда
никто не выходил..."
произошло, что помешало ему окончить свой рассказ. Что именно, я никак не
могу вспомнить. А это было, по-видимому, очень важно, но времени на
раздумье у меня не оставалось. Под резкие окрики колонна остановилась и
началась перестройка. Все это было мне знакомо, знакомо до мелочей, все
это уже было и я знал, что последует дальше. Команды на каком-то странном,
как будто бы не знакомом мне языке, смысл которых я, как ни странно,
прекрасно понимал, и это суетливое развертывание в шеренги...
почему - они показывали ровно полдень. До встречи с Аликом оставался час и
из него сорок минут на дорогу до ипподрома, а это означало, что водные
процедуры, утренний моцион и трапезу придется провести по ускоренной
программе, что я и сделал.
проворчал в микрофон: "Остановка Центральный ипподром, следующая остановка
академика..." - фамилию академика заглушил скрип закрывающихся дверей.
Центральный ипподром - придумал же кто-то название, как будто у нас в
городе есть еще и нецентральные ипподромы. Ну ладно, пусть уже будет
центральным, но зачем тогда самый что ни на есть Центральный ипподром
располагать на окраине?
фамилию того самого академика, в честь которого названа эта остановка, и,
повернувшись на полные 180 градусов, как меня учил Алик, двинулся в
сторону конюшен. Конюшни были местной достопримечательностью, знающие люди
проникали через них на ипподром, экономя таким образом сумму, равную
стоимости входного билета. Я к категории знающих людей не относился, что,
однако не помешало мне воспользоваться советом одного из знающих, не в
целях экономии, а исключительно из духа противоречия. До первого заезда
оставалось еще десять минут и я мог не спешить, но невесть откуда
появившееся чувство, что вскоре должно произойти нечто из ряда вон
выходящее, заставило меня ускорить шаг. И вот, когда я уже было собрался
форсировать ограду, отделяющую меня от цели моего путешествия, посредством
проникновения через дыру в заборе, навстречу мне вынырнул какой-то
подозрительный тип и, поинтересовавшись наличием у меня сигарет, попросил
одолжить ему одну во временное пользование. Без сожаления расставшись с
одной из сигарет и успев сделать два десятка шагов навстречу
неизвестности, я вдруг остановился, пораженный странной мыслью,
промелькнувшей у меня в мозгу - "Выследили!", - и страх обнял меня своими
липкими щупальцами, сковав движения. Только несколько мгновений спустя я
заставил себя обернуться, обливаясь холодным потом и ощущая болезненные
позывы к мочеиспусканию. Сзади никого не было, наверное, этот тип успел
скрыться за поворотом ограды. Но откуда эта глупость о слежке. Кто и зачем
должен меня выслеживать? Это уже что-то из области мании преследования, в
которую кто-то по вкусу добавил щепотку мании величия. К счастью,
справочник по психиатрии остался лежать на журнальном столике и развить
свою гипотезу, опираясь на мысли авторитетных людей по этому поводу, мне
не удалось. И поэтому, обретя наконец неустойчивое равновесие между
страхом и любопытством, я двинулся в ранее выбранном направлении, но
какая-то мыслишка, то ли догадка, то ли что-то из интуитивной области все
же склоняло чашу весов в сторону страха. И уже у самых трибун, перепрыгнув
через заградительный барьерчик навстречу приветливо помахивающему мне
программой Алику, я отчетливо осознал то, что не давало мне покоя, то, что
показалось мне странным в этом субъекте - он заговорил со мной на
геннскрите...
котором я слышал команды в сегодняшнем утреннем сне.
вот это уже от шизофрении... Нет, не надо было мне брать этот дурацкий
справочник - раньше я за собой никаких сдвигов в психике не замечал.
длинную худую руку.
его рукопожатие и подумал, что он похож на Длинного, только глаза не
зеленые и нет шрама на левой щеке, от этого мне стало значительно легче.
удобное для размышления время, и сейчас мне кажется это удалось сделать.
при благоприятном исходе свою долю наличными, как утверждает народная
мудрость - новичкам везет!
интерпретации, но я рад тебя видеть и поэтому прощаю.
информации относительно нюансов игры на тотализаторе. И не спорь,
пожалуйста. Вот тебе программа и постарайся абстрагироваться от резвостей,
проставленных напротив каждой из лошадей. Выбирай, какая тебе нравится в
первом заезде и во втором, я тебе объясню потом, что такое дубль.
виденного, и настолько сильный, что у меня закружилась голова. Я, почти не
задумываясь, отметил карандашом первые три лошади в порядке их прихода в
первых трех заездах. Алик забрал у меня программу и потащил к кассам.
подстрахуемся двумя парами. Так что ты иди в ту кассу, где написано
"Парные". Видишь? Возьми один-два и два-пять по одному билету, давай
быстрее, потом все объясню!
за тем, как развиваются события на беговой дорожке, попросил Алика
объяснить мне по поводу дубля и пары.
заезде и первую в следу... - начал объяснять он, но тут прозвенел гонг и
лошадки потащили телеги, в которых лихо восседали разноцветные наездники.
- А двойка неплохо взяла, молодец Дрыга!
Шилова Юлия
Андреев Николай
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Прозоров Александр
Браун Дэн