форма заражения крови: два, от силы три дня - и смерть. Болезнь торопилась
нанести ему еще один удар. Но какое чудовищно жестокое совпадение! Почему
его близкие должны умирать от этой, не такой уж распространенной, болезни?
Особенно сейчас, когда вот-вот появится надежда на исцеление! Конечно,
скорее всего оба несчастных случая объясняются передающимся через
поколение отсутствием сопротивляемости к этому виду стрептококков, но
все-таки, это слишком похоже на месть провидения.
мокрым снегом. Гертруда, сидя, дремала возле постели Анны. Когда Домагк
вошел, она подняла голову и прошептала:
была до того классической, что не оставалось ни малейшей щелочки для
самообмана.
температура, началась рвота. Анна лежала в постели, глядя перед собой
мутными глазами. Через день или два такой же приступ убьет ее. Домагк
провел пальцами по пылающему лбу дочки и пошел собираться. Гертруда,
увидев, что он надевает пальто, тревожно спросила:
мышей. В некоторых бюксах не осталось ни одного живого зверька. В других -
выжившие бродили между уже погрызенных трупов своих товарищей. Но были и
такие бюксы, где никто не погиб. В целом выявлялась довольно благоприятная
картина. Кирпично-красный действительно оказался лекарством, вылечивающим
заражение крови. К сожалению, пока только у мышей. И еще были мыши,
которым вовсе не вводили стрептококка, но они все-таки погибли от
чрезмерной дозы лекарства. Очень большой дозы, во много раз превышающей
количество, нужное для лечения. Но кто знает, вдруг лекарство
накапливается в организме? На этот вопрос могли ответить только длительные
испытания препарата на мышах, кроликах, собаках. И лишь потом можно
рискнуть ввести препарат человеку.
всякое лекарство немедленно испытывать на людях, но он считал их не
врачами, а убийцами. Врач не имеет права на риск. Может быть, за одним
только исключением: когда умирает единственная дочь...
глядя на колонки цифр, и аккуратно обвел красным карандашом ту, которую
принял за оптимальную дозу лекарства. Цифра была определена приблизитено,
но все же препарат он отвешивал чрезвычайно скупулезно. Пакетики с
красноватым порошком Домагк завернул в фольгу, положил их во внутренний
карман пальто и пошел домой.
сонливости. Доктор Ферстер стоял возле стлика с лекарствами, Гертруда
что-то чуть слышно шептала ему. Домагк подошел к столику, взял стакан,
всыпал один порошок, долил воды и начал размешивать. Звяканье ложечки о
стекло звучало противоестественно громко.
Анна, не открывая глаз, судорожно глотала.
в историю болезни. Если что-то случится...
или останется жить.
ладони к груди и срывающимся голосом произнесла:
ее поднимать.
часа он дал ей второй порошок, потом третий. Приступ все не начинался.
Более того, температура установилась нормальная, дыхание стало ровным, и,
наконец, среди ночи Анна проснулась. Ее разбудил звон ложечки: Герхардт
размешивал очередной порошок.
счастливый, оттого, что дочь пришла в себя и даже может капризничать.
сказала она скривившись, - горечь страшная.
лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
восхищением смотрел на Домагка.
скажите, что это такое?
назвать это пронтозилом.
(как давно он не пил кофе!) и читать газету (он неделю не брал в руки
газет), а потом пойдет гулять, и плевать он хотел, что сегодня рабочий
день. У него сегодня праздник!
невидящими глазами пробежал по жирным заголовкам.
Циклон, портивший погоду в последние дни, ушел к Балтийскому морю, и
праздничное январское солнце сияло, обещая прекрасный день. Домагк шагал
по заснеженной улице. Душа у него пела, и он даже не удивился, когда пение
послышалось на самом деле. Это был марш - из-за угла показалась колонна
поющих. Здоровенные парни с раскрасневшимися на морозе лицами шли ровными
рядами, выкрикивая слова. У каждого на рукаве красовалась повязка с
раскорячившейся черной свастикой.
передернул плечами, стараясь прогнать неожиданное тревожное чувство. Ведь
ему нет до этого никакого дела, он же не занимается политикой. Почему он
должен беспокоиться из-за того, что в Германии еще раз сменилось
правительство? Тем более, что новую власть всерьез-то и принимать нельзя.
Рейхсканцлером стал этот смешной человечек - Адольф Гитлер.
ввалились глаза да сильнее прорезались морщины по краям твердо сжатого
рта. Впрочем, сейчас он изо всех сил старался быть приветливым. История
повторялась не только в научных изысканиях, но и в бизнесе. Получив в свои
руки пронтозил, Дуйсберг начал привычную игру цен. Вот только Герхардт
Домагк оказался беспокойным подопечным.
вам получение всех благ, на которые вы имеете право. Однако, права есть и
у нас, и мы хотим ими пользоваться. Вы одиннадцать лет работаете в
институте, принадлежащем "И.Г.Фарбениндустри", тратите его деньги, и,
разумеется, патент принадлежит не вам, а концерну. Вам мы оставляем славу
и почет. Кстати, в деньгах вы тоже не испытываете недостатка?
Распоряжайтесь ими. А пронтозилом будем распоряжаться мы.
до сих пор умирают от заражения крови, хотя уже есть спасение.
внутренее дело. Ведомства Рейха получают препарат в достаточных
количествах. А неарийским нациям прийдется платить. И вы не смеете мешать
нам. Собственно говоря, я для того и пригласил вас, чтобы указать
некоторые границы. Хотелось бы, чтобы вы меньше писали в другие страны.
Ваши письма вызывают колебания цен на мировом рынке. Мы предупреждаем,
чтобы подобные вещи не повторялись.
- и мы можем поговорить о более приятных вещах. Я слышал, вы бросили
работу над бактерицидными препаратами?
а господь бог.
ближайшее время у нас не появится конкурентов? Мне сообщили, что
пастеровский институт в Париже получил задание торпедировать наш патент.