наконец вытаращенный глаз его не уловил какое-то движение неподалеку.
Тогда Леша сделал над собой усилие и навел уехавшее в сторону око на
резкость. Плывущая цветными пятнами улица подобралась, стала рельефной, и
в нескольких шагах от Леши прояснился высокий юноша с красивым исполненным
меланхолии лицом. Обильные светло-русые волосы свободно падали на большие
оттопыренные уши, скрывая их почти полностью. Из одежды на юноше были одни
лишь короткие облегающие штаны типа балетного трико - темно-серые, без
единого шва, с приглушенным узором, напоминающим плетенку змеиного брюха.
Не иначе трубу раскурочил... Мент-мент, а додумался...
насчет трубы сказал...
думаю: ну не может быть, чтоб он сам... Тупой он, Васька-то!.. Не иначе,
думаю, Ромка подсказал... Парнишка-то сообразительный, все на лету
хватает...
подобострастным тоном, русоволосый Ромка нахмурился и подозрительно
покосился на неопрятного Лешу Труженика.
через губу не переплюнет... Мартышек этих набрал целый взвод, ломограф ему
тащат... Ну мент же, ясно: лишь бы кем покомандовать!.. Па-теха... -
неожиданно приуныв, закончил Леша Труженик и снова пригорюнился.
же, сидит человек, мается... Нет чтобы сломать что-нибудь, ну хоть эту
хренотень... Я б тогда к Пузырьку сходил поправился...
поймешь... Недобрал, понимаешь?
засмеялся. - Ну скажет же!.. Слушай, тебе ж вот эту хренотень... - Леша
указал на ближайшую глыбу, имеющую вид узла со спрятанными хвостиками. -
Тебе ж ее сломать - раз плюнуть! Тюк - и все дела! А? - Леша с надеждой
уставился на бесчувственного Ромку.
укоризненно качая головой.
тебя в летающую тарелку загнал! Думаешь, не знаем? Не-ет, Рома, от людей
не укроешься... А ты с ним дружишь. Фартуки вон кроить помогаешь...
лениво указывая на ближний конец червеобразной глыбы, - и не будет твоей
завалинки.
дома курочить, так и здесь, думаешь?.. Но штаны у тебя, конечно, блеск! -
поспешно сменил он тему, с преувеличенным интересом разглядывая Ромкину
обновку. - Из чего ж ты их сделал, не пойму...
объяснил он. - Так это чехол... - Он озабоченно провел ладонями по бедрам.
- Только вот ужимаются сразу, как снимешь, - сокрушенно сообщил он. -
Приходится на ночь их снова на эту рогульку натягивать...
туда пошел, вон за тот угол... Ты ему покажись. Обязательно. Штаны-то, а?
Ни у кого таких нет!
в указанном направлении.
ему... Я тебе дам завалинку... Хулиган сопливый! Откуда такие бандюги
берутся? Не пороли вот в детстве...
консерву ты себе уже заработал.
Медного Всадника, но осаженный назад и вправо - пошире, погрузнее,
покривоватее. Василий хмурясь обошел ее кругом, оглаживая выступы, как это
делал непревзойденный Ромка, когда собирался ломать на спор такое, к чему
никто и подступиться не решался.
мы, конечно, сколем... А дальше?
- слово было знакомо каждому. Возбужденно чирикая и немилосердно мешая
друг другу, лупоглазые помощники подтащили тот штырь, что покороче да
поувесистей, и, подчиняясь властному мановению руки Василия, отбежали на
безопасное расстояние, встали полукольцом.
Па-берегись!
треснула, ровно выстрелила, и выступ, распавшись надвое, тяжко упал на
покрытие. Лупоглазые кинулись на обломки и поволокли их в сторону. У
кого-то в шестипалой лапке оказался осколок помельче, которым он
немедленно начал молотить по одному из кусков. Ничего хорошего, правда, из
этого не вышло - после второго удара хрупкое рубило рассыпалось в мелкую
крошку.
Ясно было, что в эту точку бить можно до вечера - толку не будет. Цвет
скола был белесоватый без никаких тебе радужных переливов (первый признак
того, что чуть глубже располагается так называемая напряженка). Василий
покружил около глыбы, трогая и обстукивая выступы, но так и не понял, где
же она, зараза, может прятаться. Звук везде был глухой, поверхность -
матовая, белесая.
правило... Василий прислонил кувалдометр к глыбе и полез наверх. Наверху
тоже ничего глаз не радовало - лысина и лысина.
Похожий на матовое стекло материал кололся чуть лучше бетона.
вон стену не так забетонировали - и ничего, снесли, как не было..."
Притихшие лупоглазы сидели внизу на корточках и встревоженно следили за
единоборством Василия с глыбой.
поддается - значит и черт с ней... А мы вот не так!.. Мы по-другому!.. Не
поддается - а мы все равно долбим!.. И будем долбить, пока не
поддастся!.."
видать, глыбу полегче, вышел розовый седенький дедок Сократыч. Остановился
и, чуть запрокинув голову, с восхищением стал наблюдать за титаном в
фартуке.
конечно, не скульптор, но будь я скульптором, то лучшей бы модели не
пожелал. Вам в Петергофе место, право слово.
- как раз для тебя. Консервы по две-по три, не труднее. Только ты, слышь,
не тяни, а то лодыри наши проснутся - ты ж их знаешь: что полегче - себе,
а другие - хоть задавись...
уж извините... Хотел бы составить компанию, но, как говорится...
оттуда уже куда угодно...
- Незачем ноги баловать. А то ведь не ровен час вовсе атрофируются...
Стекловидная масса кололась с трудом, цвет по-прежнему имела
матово-молочный, признаков напряженной зоны не было и в помине. День тем
временем терял жемчужные тона, сирень выцвела, приобрела обычный
серо-голубой оттенок.
разочарованно отвешенной губой и приподнятыми бровями. Как всегда.
Андреев Николай
Орловский Гай Юлий
Афанасьев Роман
Эриксон Стивен
Пехов Алексей
Никитин Юрий