гидроплан. Как сегодня.
думали, что лететь нам осталось метров сто... Да я и сам так думал...
девять лет назад в этих самых водах. Тогда это была армада, теперь от нее
осталось десять катамаранов... Нет, девять. После вчерашнего инцидента в
проливе - уже девять.
подала Хромому. Тот отошел в сторонку и, не обращая внимания на
завистливые взгляды подростков из огневого расчета, принялся
сосредоточенно вставлять иглы в гнезда маленькой квадратной дощечки.
справа. Это били в обшивку большого - подветренного - корпуса волны,
отраженные южным побережьем Тара-Амингу. Катамаран забирал все круче к
ветру. Стратега обдало густой сивушной вонью с кормы, ставшей теперь
носом. Понятно... Вот почему Ити не рискнула запустить турбину. Обломок
ракетоплана на излете повредил спиртопровод.
подветренный борт с нарастающей силой. Сехеи не глядя мог бы сказать, что
справа, в провалах между водяными хребтами, уже маячит, чернея,
Тара-Амингу, а прямо по курсу в полуденное небо встает бледное, еле
уловимое мерцание, отраженное от многочисленных лагун Аату-2 - Детского
острова утренних, сзади, за правым плечом, распласталось плотное
неподвижное облако... Там, за линией горизонта, ощетинясь фортами и
ракетными точками, залег скалистый Тиуру - форпост вечерних, откуда чудом
сегодня вернулся Хромой...
татуированное лицо его было мрачно. "О чем думает стратег - ведомо только
Старым. О чем думает Старый - неведомо никому..."
восторга детский голос.
смотрел на вырастающий справа самый южный из Сожженных островов.
когда-то пальмовой рощи. Там, кажется, шла перестрелка. Все правильно -
для Сожженных перемирия нет. Со стороны пролива стлался черный тяжелый
дым. У развалин старого пирса море горело. Не иначе кто-то кого-то
потопил, причем совсем недавно. То ли вечерний утреннего, то ли утренний
вечернего...
Гляди-ка... Кто там воюет?
сожгли! И наших тоже положили... Вот они теперь и воюют друг с другом...
интересно, придумывает? Такое впечатление, что они возникают само собой.
Кроме одной, разумеется. Кроме Пророчества Старых о Великом Враге. Уж
его-то авторы известны хорошо. Даже слишком... "Прозвучит Настоящее Имя
Врага, и не будет отныне ни утренних, ни вечерних..." Неужели Старые так
до сих пор и не поняли, что никакого Великого Врага в этом мире нет? Наш
Великий Враг - это мы сами...
хлесткие шлепки - значит, показался Ана-Тарау - полоса черного пепла на
горизонте. Малейшее подрагивание палубы под босыми ногами было понятно
стратегу. И не только это. Он почти физически ощущал приближение войны,
после которой и впрямь не будет ни утренних, ни вечерних. Количество
стычек в нейтральных водах возрастало с каждым днем, и каждая из них
грозила обернуться этой последней войной...
поединке трехкорпусный ракетоносец утренних и каноэ береговой охраны
вечерних. Исковерканный до неопознаваемости ракетоносец сел на рифы против
западной оконечности Тара-Амингу, после чего был добит ракетным залпом с
острова, причем из ущелья, где вечерних (по данным разведки) быть никак не
могло, а утренние (по данным штаба) не высаживались. То есть был добит
неизвестно кем. Такое случалось.
заклиненной турбиной, было подхвачено вырывающимся из пролива течением и,
каким-то образом проскочив минное заграждение, оказалось вдруг совсем
рядом с Детским островом утренних. Оставалось последнее средство, и на
каноэ к нему прибегли - взорвали кормовую турбину. Бледное спиртовое пламя
метнулось расширяющимся кольцом от корабля и погасло. Правый корпус
остался на плаву.
всех воды, из-за черного хребта Тара-Амингу на большой скорости вывернулся
ракетоплан вечерних. Судя по всему, вел его пилот высокого класса. Издали,
не побоявшись стрелять в сторону Детского острова, он единственной ракетой
сжег остатки каноэ вместе с трупами и, заложив крутой вираж, ушел с
набором высоты к Ледяному Клыку.
волокно чуть было не оборвалось...
оскалясь, она стояла под скрещением тяжелых мачт - коренастая, малорослая,
изукрашенная татуировкой от лодыжек до огромной пружинистой шапки
мелкокурчавых волос. Как и у всех южных хеури, нос у нее будто проломлен.
В разрез под нижней губой вправлен акулий зуб.
акулий зуб десятилетней девчонкой, нарушив тем самым четыре табу родного и
тогда еще дикого острова.
зуб. Хеури, которым прежде было как-то все равно, где пропадают и чем
занимаются дети, выпотрошили Птицу Войны и осадили миссию, возглавляемую
не кем-нибудь, а самим Сехеи, временно отстраненным от командования флотом
за излишнюю инициативность. Чудом успев переправить Ити на Аату-2, он
затем подкупил вождя и поклялся перед племенем, что девчонка, украсившая
себя подобно воину и преступившая таким образом четыре табу, была за это
вчера четырежды убита.
приблизиться к Сехеи и робко попросил предъявить в доказательство
отрезанную голову или хотя бы левую руку Ити. Сехеи посмотрел на колдуна
как на слабоумного и язвительно спросил, что может остаться от человека,
если человек был вчера четырежды убит. Колдун опешил и задумался. Не
исключено, что он ломает над этим голову до сих пор...
Черные щетинистые громады Ана-Тарау и Тара-Амингу отступили за горизонт, и
теперь справа плыл Аату-2, Детский остров утренних.
поражен: в двух десятках миль отсюда догорали заросли, и в безлюдных
скалистых бухточках кто-то терпеливо подстерегал противника, готовый в
любой момент плеснуть по воде красным коптящим языком пламени, и вдруг на
краю этого ада - безмятежный зеленый островок, невредимый, запретный...
Беззащитно белый. Какой-нибудь мальчишка с острова совершал свой первый
дальний (аж до самых атоллов!) полет.
они сливаются с небом, с морем, с зеленью. Поднять в воздух белый
летательный аппарат - самоубийство. Везде, но только не здесь. Со дня
основания Детских островов над ними не прогремело ни выстрела, ни разу в
их воды не входили военные корабли - ни свои, ни чужие...
вдруг стали все неприступно гордые: снисходительно поглядывали на
дельтаплан, на зеленеющую цепочку атоллов, на далекую полосу пляжа, где
наверняка кто-нибудь из старших ребят, собрав вокруг себя нетатуированных
малышей, важно говорил, указывая на горизонт:
рапортовал потешным голосом:
Оснащен: четыре девятиствольные установки! Три ракетоплана! Две кормовые
турбины экстренного хода!..
Точно, две... Тогда это "Тахи тианга". - Важность его пропадала бесследно,
и он добавлял, чуть не плача: - Я же их помню всех из этой группы! У них
еще воспитателем была Ити-Тараи!.. К Сожженным ходили, воюют уже... А мне
еще тут с вами... чуть не до Пришествия!..