Чтение 2–й страницы книги ~Око Вселенной~

- Антуанетта! - Стафо остановил девушку, вместе со всеми спешившую к
выходу. - Пойдем со мной!

- Куда?

- В рубку два. Там есть второе противоперегрузочное кресло.

- У меня в отсеке оно тоже есть.

- Зато будем рядом. Тебе ведь сейчас необязательно быть в
биолаборатории.

Девушка на секунду заколебалась.

- Нет, Стафо... Я должна успеть обезопасить от перегрузок несколько
установок.

- А манипуляторы? - напомнил Стафо, в нетерпении переминаясь с ноги
на ногу.

- Что-то не доверяю я им. Лучше сама все проверю, а то сердце будет
не на месте.

* * *

В головной рубке воцарилась тишина, в которой четкие удары хронометра
казались необычайно гулкими.

- До включения дюз маневра остается две с половиной минуты, -
произнес капитан, наклонившись к мембране. - Доложите готовность.

- Готов! - произнес Карранса, застывший у пульта управления <Ренаты>.

- Готов!.. - бросил Стафо, не отрываясь от штурманского экрана.

Когда все отсеки доложили о готовности, капитан кинул последний
взгляд на индикатор скорости корабля. Проклятая серебристая точка успела
сместиться уже так далеко в сторону, что между нею и вертикалью свободно
уместилась бы ладонь.

- Включить дюзы маневра! - скомандовал капитан, и Карранса повернул
до отказа рукоятку мощностей.

Плотная волна перегрузок навалилась на людей, наливая свинцом тело,
придавливая каждого к спинке противоперегрузочного кресла. На
автоматически включившемся экране обзора перед капитаном возник стройный,
как бы летящий силуэт <Ренаты>. Из дюз маневра ее вырывалось ослепительное
пламя, языки которого терялись в бесконечности. Пламя было особенно ярким
на фоне вечного мрака космоса. Кустики антенн кругового наблюдения по
бокам и на носу <Ренаты> равномерно вращались, посылая изображения на
бесчисленные экраны головной рубки.

Все было как обычно. Необычным было только одно: общая мощность
двигателей никак не соответствовала фактической силе тяжести на корабле.
Последняя была гораздо меньше расчетной...

Капитан коротко переговорил с гравистом, и тот подтвердил его
наихудшие опасения.

При такой мощности дюз люди должны были бы буквально вдавиться в
спинки своих кресел, не в силах рукой пошевелить. По расчетам Джеральда
Иварссена, ускорение силы тяжести должно было составить величину порядка
пяти Ж, а между тем стрелка ускорений показывала едва 1,9...

- Похоже, кто-то могучей рукой схватил сзади корабль и удерживает
его, - пробормотал капитан, не отрывая взгляд от серебристой точки. Минуты
тянулись так долго, что, казалось, время застыло.

Медленно-медленно двинулась серебристая точка в далекий путь к черной
вертикальной нити. Она ползла настолько нехотя, что хотелось подтолкнуть
ее.

Прошло полчаса, и сила тяжести на корабле начала ослабевать. Люди в
рубках почувствовали невыразимое облегчение. Но это не радовало их: ведь
это означало, что <Рената> крепко прикована к чему-то неведомому, и это
неведомое цепко удерживает ее в своих смертоносных объятиях...

Серебристое пятнышко, не пройдя и полпути, замедлило движение, затем
и вовсе замерло, после чего медленно поползло назад, прочь от черной
вертикальной нити...

* * *

Прошло уже четверо суток с той минуты, как серебристая точка,
движение которой впервые заметил пилот Карранса, начала свой роковой путь.

Двигатели маневра исчерпали свой ресурс и выключились. Ионные
двигатели <Ренаты> продолжали работать на полную мощность. Несмотря на
это, скорость пульсолета катастрофически падала. При столь мизерных
скоростях, конечно, не могло быть и речи о том, чтобы включить пульсатор.

Большой совет корабля заседал недолго.

- При максимальном режиме сгорания топлива нам хватит ненадолго, -
заявил Карранса, тяжело поднявшись с места. Веки его покраснели от
недосыпания, под глазами обозначились мешки. Он был первым пилотом
корабля, и в странной и опасной ситуации, которая сложилась, ему
доставалось больше, чем другим.

- Конкретней, - попросил капитан.

- Вот данные, полученные от головного электронного мозга. - Карранса
протянул капитану несколько узких пластиковых полосок, испещренных
цифрами. Карлос Санпутер низко наклонился над ними, с минуту изучая. Затем
передал другим.

- Та-ак, - протянул Стафо, - цифры довольно красноречивы. За
три-четыре месяца такого режима сожжем все до капельки.

- Другими словами, мы не знаем, какая сила взяла нас в плен, -
продолжил капитан. Слова его тяжело падали в напряженной тишине. - И
потому я считаю, что двигатели корабля следует полностью выключить.

- Выключить?! - не удержавшись, воскликнула Антуанетта. В первое
мгновение ей показалось, что она ослышалась.

- Да, полностью, - подчеркнул капитан. - И лечь в дрейф до полного
выяснения причин, - он помедлил, - причин торможения.

Люди зашумели.

- Выключить двигатели <Ренаты> означает самоубийство, - бухнул Стафо,
словно бросаясь в холодную воду. - Нам тогда всем не выбраться со дна этой
потенциальной ямы.

- Что же вы предлагаете, Стафо? - спросил капитан. - Сжечь сначала
остатки топлива, а потом опять-таки скатиться на дно ямы, но уже будучи
абсолютно беспомощными?

Стафо подавленно умолк.

Мало-помалу с парадоксальным предложением капитана согласились все.

Антуанетта смотрела на Иварссена, полная дурного предчувствия. Хотя
лицо <человека с железными нервами> было непроницаемым, в глазах его
угадывались недоумение и растерянность. На какой-то миг девушке
показалось, что действие происходит в замедленном сне и все это -
мерцающие стены отсека, озабоченные лица товарищей, даже преданный взгляд
Стафо, устремленный на нее, - призрачно и нереально.

Взоры экипажа обратились к Скале.

Все понимали, что в складывающейся ситуации фигура грависта
становится заглавной.

- <Рената> не подвергается пассивному торможению, - сказал Иварссен.

- То есть как? - поразился Карранса.

- Дело обстоит совсем худо. Чем раньше мы это поймем, тем лучше, -
сказал, как отрубил, Джеральд Иварссен. - Мы пока не можем понять природу
внешних силовых полей, но они действуют на корабль не пассивно, а активно.

- Что это значит? - спросил капитан.

- Силовое поле тащит нас назад! - воскликнул Джеральд. - Понимаете,
друзья? Тащит <Ренату> с чудовищной энергией. Вот как рыбаки помогают
тащить яхту на берег после морской прогулки. В нашем сферофильме!

Все задвигались, зашумели. Антуанетта почувствовала, как Стафо сжал
ее руку, и ответила слабым пожатием.

- Значит, если выключить все двигатели... - начал Карранса.

- К этому я и веду! - подхватил Джеральд Иварссен. - Если выключить
все двигатели - это отнюдь не означает, что мы подвергнемся свободному
падению и на корабле воцарится невесомость. Нет! Под воздействием активных
внешних сил корабль приобретет такое огромное ускорение, которое
человеческий организм вынести не в силах.

- Какой величины? - спросил капитан.

- Порядка двадцати четырех Ж, - сказал гравист.

Кто-то присвистнул. Каждый понимал, что при таком ускорении не
поможет никакое противоперегрузочное устройство - человек будет сплюснут в
лепешку.

- Силовые линии поля сходятся к центру, - продолжал гравист. - Это
дает основание считать, что падение корабля не может длиться бесконечно.
Преодолев какой-то участок пути, <Рената> остановится.

- Но от нас к этому времени останется мокрое место, - невесело
пошутил кто-то.

- Мы могли бы включить дюзы в качестве тормозящих, - предложил Стафо.

- И это не решает дела, - сказал капитан. - Таких мощных и загадочных
полей мы еще не встречали. Перед ними наши двигатели бессильны.

- И в пульсацию мы войти не можем. Что же остается? - сказала
Антуанетта.

- Искать другие средства, - ответил капитан.

- Мы в безвыходном положении, - прошептал кто-то еле слышно, но его
услышали все.

- Безвыходных положений не бывает, - отрезал капитан. - На время
обратного пути, до полной остановки корабля, я предлагаю всем нам лечь в
анабиоз. Вот что, - полуобернулся он к невысокому плотному мужчине с
тронутыми сединой висками и волевым подбородком. - Вам, Либеро Кромлинг,
нужно в кратчайший срок рассчитать для каждого члена экипажа кривую