выходу. - Пойдем со мной!
биолаборатории.
установок.
на ногу.
не на месте.
казались необычайно гулкими.
произнес капитан, наклонившись к мембране. - Доложите готовность.
взгляд на индикатор скорости корабля. Проклятая серебристая точка успела
сместиться уже так далеко в сторону, что между нею и вертикалью свободно
уместилась бы ладонь.
до отказа рукоятку мощностей.
придавливая каждого к спинке противоперегрузочного кресла. На
автоматически включившемся экране обзора перед капитаном возник стройный,
как бы летящий силуэт <Ренаты>. Из дюз маневра ее вырывалось ослепительное
пламя, языки которого терялись в бесконечности. Пламя было особенно ярким
на фоне вечного мрака космоса. Кустики антенн кругового наблюдения по
бокам и на носу <Ренаты> равномерно вращались, посылая изображения на
бесчисленные экраны головной рубки.
двигателей никак не соответствовала фактической силе тяжести на корабле.
Последняя была гораздо меньше расчетной...
наихудшие опасения.
спинки своих кресел, не в силах рукой пошевелить. По расчетам Джеральда
Иварссена, ускорение силы тяжести должно было составить величину порядка
пяти Ж, а между тем стрелка ускорений показывала едва 1,9...
его, - пробормотал капитан, не отрывая взгляд от серебристой точки. Минуты
тянулись так долго, что, казалось, время застыло.
вертикальной нити. Она ползла настолько нехотя, что хотелось подтолкнуть
ее.
рубках почувствовали невыразимое облегчение. Но это не радовало их: ведь
это означало, что <Рената> крепко прикована к чему-то неведомому, и это
неведомое цепко удерживает ее в своих смертоносных объятиях...
и вовсе замерло, после чего медленно поползло назад, прочь от черной
вертикальной нити...
движение которой впервые заметил пилот Карранса, начала свой роковой путь.
двигатели <Ренаты> продолжали работать на полную мощность. Несмотря на
это, скорость пульсолета катастрофически падала. При столь мизерных
скоростях, конечно, не могло быть и речи о том, чтобы включить пульсатор.
заявил Карранса, тяжело поднявшись с места. Веки его покраснели от
недосыпания, под глазами обозначились мешки. Он был первым пилотом
корабля, и в странной и опасной ситуации, которая сложилась, ему
доставалось больше, чем другим.
протянул капитану несколько узких пластиковых полосок, испещренных
цифрами. Карлос Санпутер низко наклонился над ними, с минуту изучая. Затем
передал другим.
три-четыре месяца такого режима сожжем все до капельки.
продолжил капитан. Слова его тяжело падали в напряженной тишине. - И
потому я считаю, что двигатели корабля следует полностью выключить.
мгновение ей показалось, что она ослышалась.
выяснения причин, - он помедлил, - причин торможения.
словно бросаясь в холодную воду. - Нам тогда всем не выбраться со дна этой
потенциальной ямы.
остатки топлива, а потом опять-таки скатиться на дно ямы, но уже будучи
абсолютно беспомощными?
лицо <человека с железными нервами> было непроницаемым, в глазах его
угадывались недоумение и растерянность. На какой-то миг девушке
показалось, что действие происходит в замедленном сне и все это -
мерцающие стены отсека, озабоченные лица товарищей, даже преданный взгляд
Стафо, устремленный на нее, - призрачно и нереально.
становится заглавной.
сказал, как отрубил, Джеральд Иварссен. - Мы пока не можем понять природу
внешних силовых полей, но они действуют на корабль не пассивно, а активно.
друзья? Тащит <Ренату> с чудовищной энергией. Вот как рыбаки помогают
тащить яхту на берег после морской прогулки. В нашем сферофильме!
ее руку, и ответила слабым пожатием.
все двигатели - это отнюдь не означает, что мы подвергнемся свободному
падению и на корабле воцарится невесомость. Нет! Под воздействием активных
внешних сил корабль приобретет такое огромное ускорение, которое
человеческий организм вынести не в силах.
поможет никакое противоперегрузочное устройство - человек будет сплюснут в
лепешку.
дает основание считать, что падение корабля не может длиться бесконечно.
Преодолев какой-то участок пути, <Рената> остановится.
пошутил кто-то.
полей мы еще не встречали. Перед ними наши двигатели бессильны.
Антуанетта.
услышали все.
обратного пути, до полной остановки корабля, я предлагаю всем нам лечь в
анабиоз. Вот что, - полуобернулся он к невысокому плотному мужчине с
тронутыми сединой висками и волевым подбородком. - Вам, Либеро Кромлинг,
нужно в кратчайший срок рассчитать для каждого члена экипажа кривую