фразы. - Что ты хочешь сказать?
зарегистрировала?
нужно ли тебе объяснять.
мере, поужинаем вместе...
его. Скорее всего, сказывалась усталость: спать хотелось еще с утра, но он
слишком хорошо убедил себя в обратном. Постепенно дождь стих и только
последние капли завершали свой путь по длинным сосновым иглам, четко и
звонко оповещая всех о своем падении на жестяную кровлю. За тонкой, едва
ли но просвечивающейся стенкой тоже не спали: играли в карты. Тихо
потрескивал радиоприемник. Поворочавшись на кровати, провисающей, как
гамак, и скрипящей при каждом движении, Альберт, наконец, встал. Спать уже
совсем не хотелось. Накинув куртку, он вышел из крошечного фанерного
домика. В свете низкого мощного фонаря ярко зеленела уцелевшая трава;
сейчас она казалась намного гуще, чем вечером. Неестественно яркими
выглядели и закрытые чехлами автомобили; можно было подумать, что это
чудаки-туристы пристроились здесь со своими странными палатками. Ближе к
ограде появились и настоящие палатки. Света здесь было меньше, и сильный в
центре кемпинга запах бензина и солярки отступал перед смешанным ароматом
сырости, хвои и намокшего мха.
которой должен был стоять "Мерседес" Карины. Здесь было почти темно, и
только выбивающийся из щелей палаток свет помогал различать дорогу. Нога
Альберта наткнулась на что-то твердое и он чуть не упал. Пошарив перед
собой носком ботинка, он убедился, что перед ним лежит кусок ограды,
достаточно большой для того, чтобы в образовавшуюся дыру могла въехать
машина. "А они еще охраняют вход", - хмыкнул Альберт, и вдруг ему стало
очень неуютно. Неясный смутный страх, возникший вначале как неопределенный
импульс, вдруг охватил ого. Там, за оградой, его ждала смертельная
опасность - Альберт не знал, что вызвало эту уверенность, но ему
захотелось бежать подальше от этого места. Ноги слабели, по позвоночнику
метались электрические мурашки. Ощущение опасности росло с каждой
секундой. Оставаться здесь было нельзя, но уйти не было сил. Страх
гипнотизировал, взъерошивал волосы на затылке и заставлял сердце замирать
едва ли не после каждого удара. Хотелось плакать, кричать, молить о пощаде
неизвестно кого, но крик застревал в горле и неясно даже было, сколько
прошло времени с начала предчувствия ужаса: секунда, две, или целый час.
Понятие времени потеряло смысл, остались только страх и темнота. Собрав
остатки воли, Альберт сделал шаг назад - и тут во тьме вспыхнули огромные
глаза, на миг осветив оскаленные металлические зубы, и из леса донеслось
рычание.
рассудок говорил ему, что это были всего лишь автомобильные фары и звук
заработавшего мотора, но все остальное - сердце, душа, или что там еще
есть у человека, отказывались принять это простое объяснение. Увиденное во
тьме не было автомобилем, не могло им быть, в крайнем случае, там
находилось чудовище, принявшее вид автомобиля, ночной монстр
технологического века.
жизни. Он мчался на подкашивающихся ногах, и пространство становилось
такой же абстракцией как и время. Он знал, что за ним никто не гонится, но
все равно казалось, что спина ощущает дыхание автомобилеподобного монстра.
"Не сходи с ума!" - требовал рассудок, но голос его не был слышен. Теперь
враждебным казался весь кемпинг - чудовище смотрело на Альберта каждым
клочком тьмы, выглядывало из-за каждого домика, заставляло дрожать свет
фонаря... Почти в полубреду Альберт ворвался в свою комнатку, ухитрился
как-то включить свет, и только тогда смог более или менее взять себя в
руки. Страх был с ним - Альберт почти физически ощущал непрочность стен,
не способных устоять перед чудовищем с мордой автомобиля, - по крайней
мере, теперь можно было попытаться разобраться в своих чувствах.
жаловался. Переутомление? Этого объяснения было явно недостаточно. Дело не
в автомобиле - теперь он вновь склонялся к тому, что там находился всего
лишь автомобиль. Было что-то другое, заметное только подсознанию.
Возможно, он уловил боковым зрением какое-то движение, возможно - услышал
странный шум, вспыхнувшие фары довершили эффект. Конечно, и усталость
сыграла свою роль... И все-таки - что могло так ужаснуть уравновешенного
взрослого мужчину? Что это было?
но тогда это было не страшно, а просто неприятно. Может, так сходят с ума?
до сих пор он в таблетках не нуждался. Просить у кого-то означало покинуть
пусть ненадежное, но все-таки убежище...
ночи. Посветлело небо за окном, зазвучали по соседству голоса: наступил
день. Про Карину Альберт вспомнил не сразу - просто удивительно, как он
забыл о том, что она ночевала за оградой. ТАМ. Однако мысль о ней ни разу
не пришла ему в голову.
сторожу.
делом, да и сам Альберт уже сомневался в реальности своего ночного
приключения. Тем не менее, отыскать дыру вскоре удалось. Ворча и матерясь
вполгромкости, сторож шагнул за ограду. Никаких автомобилей напротив дыры
не было, и только поодаль, в кустах, поблескивал черный капот.
поколебавшись, направился к кустам, словно его тянуло что-то, словно
чей-то голос неслышно просил подойти, так же, как гнал ночью.
затесавшегося в сосновую компанию дуба, Альберт почувствовал, как по его
спине вновь прокатился цепенящий ветерок страха - жалкий отголосок ночного
урагана. Под дубом лежала Карина. Оцепенение на этот раз прошло быстро:
Карина зашевелилась и подняла голову. Альберт вдруг понял, в чем
заключалась странность ее позы - руки Карины были связаны за спиной, и
конец веревки исчезал в низких ветвях дуба. К ядовито-зеленому платью
пристали иглы и прошлогодние листья, волосы висели спутанными лохмами.
ножичком, и сама себе ответила: - Ты! Значит, судьба.
Альберту сразу расхотелось задавать вопросы. Даже когда она совершенно
серьезно заявила:
От нее пахло лесом и сыростью. Миновал полдень, снова пошел мелкий дождь.
Альберт думал о Карине. Что с ней произошло ночью, и почему она так
спокойна? Почему шатун в "Мерседесе" вдруг оказался исправным, и почему,
тем не менее, она бросила машину в лесу? Кто же она, черт побери, такая?
Что означают ее слова: "Значит, судьба"? Какая-то мистика...
Альберт, уже поднимаясь по лестнице.
немного, добавила: - Во всяком случае, я выбрала тебя.
это значит? То ли, что имел в виду он сам, говоря подобное женщинам? Или
нечто другое? В самом слове "выбрала" чудилась какая-то угроза, если не
обреченность...
паутины. Казалось, она отвыкла от хозяина, стала за это время чужой, и
поэтому встречала теперь беспорядком. Альберт покосился в сторону Карины.
Стыда за свое жилище он не чувствовал. "Сама навязалась", - неприязненно
подумал он, и снова стал перебирать все странности их знакомства. "Может,
она просто воровка? Втерлись в доверие, заставила пригласить... Наглость
города берет..."
привалившись к подлокотнику, и замерла, как неживая. Альберту показалось,
что она перестала дышать.
отреагировала на его слова, Альберт испуганно тронул ее за плечо - и тут
же отдернул руку: ее кожа была неестественно холодной и жесткой. Запах
сырости приобрел какой-то кладбищенский оттенок. Альберт попятился и
выскочил на кухню. Сердце его бешено колотилось, труп в его квартире... В
его квартире! Он прижался лбом к стеклу - и тут же отпрянул от окна.
Наваждение продолжалось - внизу стоял черный "Мерседес". Тот самый,
оставленный в лесу. Вновь горячо - леденящая лава страха пощекотала
позвоночник и вцепилась в затылок. И тут сзади послышался шорох. Альберт
дернулся, больно ударился о край стола и тут же с облегчением вздохнул.
Нортон Андрэ
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман