машины с учеными. Техники в синих халатах быстро растыкали везде приборы,
где только ступала нога Овеществителя. Новосотворенных людей сразу же
увезли в центр обучения.
исследуют изменения, а ремонтники спешно устраняют последствия флюктуации.
Вон там две башни непонятным образом слились в одну, а плиты под нами,
знакомые с детства, почему-то спеклись в серую однородную массу...
сформулированы, не все закономерности открыты, но - они есть! И только
один лишь Овеществитель вне всяких законов.
лестнице. Мария жила в старом доме, лифта не было, пролеты длинные, не
всякий молодой согласился бы ежедневно подниматься пешком на седьмой этаж,
а Мария еще и таскала с собой велосипед, такая хрупкая и нежная, а
велосипед с багажником, где сумку распирают бутылки с молоком, хлеб,
различные покупки с базара...
дверь, и та захлопнулась.
держал ее, и ее руки обняли меня за шею.
коридорчике за стены, смахнув с трельяжа - кто его поставил в таком узком
месте? - флакончик духов.
пробовал, повторил, - я тебя люблю, а что в мире может быть важнее?
потом, сейчас нужно заниматься самым главным.
взгляды перекрещивались, сливались в один поток, один канал, и этот канал
все расширялся, пока не охватил пламенем нас и все в комнате, весь мир,
сжег пространство и время.
что блюстители порядка не заметили нарушения, плюхнулся на сидение и
поспешно вырулил на главную улицу. Мария прижималась плечом, ее глаза были
полузакрыты, она легко и светло улыбалась. Так ехать неудобно, но я не
отодвигался, только не набирал привычно скорость: теперь жизнь мне дорога.
спросила:
там, где моя жизнь?
локоть, это было непривычно и ей и мне, мы шли вверх по лестнице как два
инвалида, я неуклюжий в галантности, она - в попытке держаться как
подобает даме.
наблюдала за мной. Так прошло около часа, затем раздался зуммер внутренней
связи.
Срочно.
пол, взглянула встревожено.
допуски имею. К тому же, с твоим шефом я знакома хорошо. Он старый
приятель моего отца и часто бывает у нас.
работали с аппаратурой, я никогда не видел, чтобы все компьютеры загрузили
на всю мощь. Да где там: они выли от перегрузки.
желтым нервным лицом, что-то горячечно доказывал. Когда мы подошли, я
услышал его страстный голос:
нее, якобы, вообще абсолютно невозможны какие-либо остатки прежнего мира.
Белая Волна уничтожает все без остатка. Все: воздух, землю, планеты,
звезды, вселенную, элементарные частицы. Исчезают даже время и
пространство!
ссылается на мистические откровения!
знаний сохранялись в религии, облекаясь в причудливую форму...
для любой религии пессимизм. Все равно, дескать, гибель мира, Страшный
Суд, сделать ничего нельзя абсолютно, все в руке всевышнего, не стоит и
пытаться!
голосом:
баснями, что в недрах храмов хранятся тайны, дошедшие из глубин времен.
Волны ничего не остается, то откуда о ней знают? Тем более, люди, не
вооруженные знаниями?
я знаю ее возможности, а ты срочно рассчитай кривую изменений плотности...
показалось, что пошатнулись стены, под ногами дрогнула земля. Резкая боль
мгновенно ударила по всему телу, тут же отпустила. Во рту стало сухо.
Мария, Мария...
побледнела, прижалась ко мне. В компьютерах послышался вой, в одном
коротко блеснуло, оттуда побежала синяя струйка дыма, затем из всех щелей
кожуха повалил черный дым. Всюду горели красные лампочки неисправности,
агрегаты выходили из строя.
одной стене сверху вниз пробежала трещина, расколола пол, снизу пахнуло
подземным теплом. Пол задвигался, плиты качались, в трещину падали с
расколотой стены комья сухой известки.
и безумная надежда появлялась на лицах: все уже интуитивно понимали
природу смертельного треска, он не мог длиться долго - еще два-три раза, а
то и меньше...
панцири черепах, и - снова треск. Помутнел воздух, повисли странные темные
сгущения. В правой части зала образовалось пятно Исчезновения. Там уже
Ничто, смертельный ужас небытия...
подняла глаза, наши взгляды встретились, она задрожала, уткнулась мне в
грудь.
раз! - я вскинул голову, в сердце ударила надежда. Страшное пятно
Исчезновения растворилось, стена надежно высилась снова, высокая и
прочная, от темных валунов веяло сыростью, в щелях зеленели ниточки мха,
компьютер каким-то образом восстановился и вовсю работал, мигали зеленые
лампочки, весь мир мучительно сопротивлялся разрушению, плиты под ногами
наползали друг на друга, терлись, скрежетали, летела пыль и оседала на
ноги, но мир был надежен, осязаем. Он был!
перевел дух, кто-то радостно ударил соседа по спине, мы были уверенны, что
все прекратилось, и тут снова прямо в уши, в мозг, в сердце, вонзился
страшный треск, переходящий в оглушительный звон, и тут огромный зал
машинных расчетов, толпа сотрудников, небо и солнце за окнами - все стало
блекнуть, размываться, растворяться, исчезать.
беспомощно хватали редеющую тень, что быстро растворялась. И я уже
растворялся сам, и в последнем проблеске сознания, чувства, понимания, в