разрывало частокол из ребер. Святослав!
длинный клок волос свисал с макушки на левую сторону, где в ухе блестела
золотая серьга с бриллиантом. Глаза князя магнетически приковывали взгляд,
ярко-синие, блестящие. Вадим жадно пожирал глазами сильное волевое лицо,
твердо выкованные губы, суровые складки у рта... Вот он каков, великий
воитель, разгромивший могучий Хазарский каганат, что брал дань с Руси,
навеки стерший хазар с лица земли и со страниц истории, выведший Русь в
число сильнейших государств Европы!
внезапно ударил рукоятью меча в щит, сипло заорал:
смотрел на князя. От него на Вадима несло жареным мясом и луком.
над волнами, словно и море ему подчинялось. - Слава росского оружия - наша
слава. Вам ее нести по чужим странам! Вы не первые, кто идет на службу в
Испанию: у халифа Кордовского аль-Гакема служили две тысячи славян...
Отборное войско! Арабы их звали немыми, ибо нашим воинам не было нужды
учиться по-арабски: знать сама была из русичей, дулебов, сербов...
Абдурахман III увеличил число славян-телохранителей до четырех тысяч, а
вот сейчас, после его смерти, на престол встал аль-Гакем, который тут же
назначил главным визирем, гаджибом по-ихнему, Джафара аль-Саклаби, нашего
земляка! Тот еще в молодости покинул Славутич, пошел искать славы в чужих
землях... У аль-Гакема сейчас пять тысяч русичей в коннице и тысяча в
пешем строю - это лучшие воины во всей Испании! Однако аль-Гакем просит
еще две тысячи ратников. Так пусть же грозный Перун незримо сражается в
ваших рядах! Ищите себе чести, а князю славы!
конце, конским хвостом у навершия и желто-синим куском материи,
символизирующим солнечного бога Сварога и небо вирия, куда после смерти
уходят русичи...
Вадим вздрогнул, когда сотни рук одновременно ударили рукоятями мечей в
панцири, небесная твердь треснула от страшного клича: "Слава!"
снимались с якорей, и корабли, как гигантские плуги, начали вспарывать
покров моря, оставляя позади белую пену...
как можно меньше привлекать внимания, дважды помогал тащить связку
пеньковых канатов, бестолково суетился, создавая видимость деятельности, и
тут в глазах внезапно потемнело, запрыгали звездочки, он протянул руку,
стараясь ухватиться за снасть, но пальцы вдруг уперлись в мокрое, покрытое
слизью дерево. За бортом корабля грозно катились светло-зеленые волны, дул
холодный резкий ветер, пронизывая до костей...
вязаной рубашке плотно сидела кольчуга, на грудь и плечи приятно давили
пластины доспехов. Вместо меча на поясе висел клевец, боевой топор. Над
головой, едва не задев, пронесся шест реи, кто-то насмешливо и
предостерегающе крикнул. Вадим поспешно отпрыгнул к борту. Парус дрожал
под напором ветра, мачта тоже подрагивала, а нос корабля рассекал волны со
странным шумом, будто те состояли из песка.
покрыто крутобортными кораблями, вместительными, а вдоль бортов, наращивая
их, один к одному прижатые, висят ярко-красные щиты, между ними
ощетинились копья. "Насады черленые", - вспомнил Вадим былинное название
таких судов. Нау - означает на санскрите корабль, садас - дружина. А
черленые они потому, что чару - красивый, хороший, ланг - выглядеть,
казаться...
парусом, двое стояли у руля. Вадим, прикидываясь занятым, осторожно
передвигался вдоль борта, прислушивался к разговорам, тяжелый клевец бил
по коленям, мешал. Вадим старался не выглядеть мешковатым, неумелым, ибо
руки у него теперь были жилистыми, кисть правой стянул бело-розовый
звездообразный шрам, явно след от стрелы, на ладонях плотные мозоли от
рукояти меча, рукопашных схваток...
Один, постарше, сцеплял колечки в кольчуге, пытался заделать дыру, второй
же, молодой и красиво одетый, посматривал насмешливо, наконец посоветовал:
знатные!
кесарь все богатства Царьграда выволок нам, последние штаны снял, только
бы откупиться. Оружия и злата набрали видимо-невидимо, а дорогие ткани и
грузить было некуда: кораблей не хватило!
Хорошо, повезло бы и теперь.
жизнь с германцами воевали, не вина, что те наших западных братьев
теснят...
дружине Аскольд и Дир, пожили в Новгороде, потом водным путем добрались до
Киева, а уже в 864 году 200 вооруженных судов с русской дружиной осаждали
Царьград!
вместивший грозное войско! Значит, уже все было готово к походу, ибо
невозможно было бы Аскольду и Диру построить и оснастить флот меньше, чем
за год! Киевляне уже были морским народом, иначе пришлось бы сказать, что
суда построены западными мастерами, которых Аскольд и Дир после своего
утверждения в Киеве вызвали из западных славянских земель, с острова
Югенда. А ведь еще немало времени бы потребовалось и на то, чтобы самим
Аскольду и Диру прибыть из Новгорода в Киев, заслужить доверие киевлян на
избрание в князья, на вызов из отечества множества корабельных мастеров,
постройку и оснащение 200 кораблей...
представляли собой мощное государство и мощную морскую державу!
облегчения не приходило, страх все рос, заполнял грудь. Здесь все было
страшное, грубое, жестокое. Суровые лица, нередко испещренные шрамами,
громкие резкие голоса, надменные взгляды, груды мечей, клевцов, копий,
кинжалов. И это не то, не то...
себе несколько подозрительных взглядов, наконец один сутулый воин с лицом,
похожим на ястребиное, поднялся и направился к нему.
этот корабль, уйти, он набрал в грудь воздуха, и черная пелена ударила по
глазам, в уши вонзился тончайший визг, палуба исчезла из-под ног, он падал
в бездну, заледенев от ужаса, словно сорвался с крыши небоскреба, сердце
останавливалось, и он в смертной тоске уже чувствовал близкий удар.
за мачту, дрожащий от холода, мокрый с головы до ног, попав в ночь и снова
оказавшись на корабле, а прямо по носу судна, освещенная ветвистыми
молниями, вздымалась черная, как ночь, волна. Настил палубы уже задирался,
а сзади гремел страшный голос:
ночные велеты разъяренно ударили тяжелыми молотами по тверди неба, и та с
треском разломилась, распалась на куски, и Вадим увидел, как в замершем,
остановившемся от ужаса свете по деревянному настилу катится сбитый волной
человек.
потемнело, но уперся в скользкую палубу, где вода гуляла по щиколотку,
пошел сдвигать влево, как велел голос.
доспехах, из щелей лилась вода. Вдвоем навалились, соприкасаясь плечами.
выше и выше, и вот не стало даже моря, только низкие черные тучи с треском
рвались о голую мачту, со всех сторон с шипением били ветвистые молнии, но
корабль уходил вверх, а сполохи молний уходили вниз, за борта. Вадим
похолодел от смертного страха, а их вздымало все выше!
орбит, но вдруг кормовое весло пошло так легко, что оба рухнули плашмя на
мокрые доски, и тут палуба под ними так же внезапно пошла вниз.
рванул его на место и замер, как скала. Призрачный свет молний высветил
богатые доспехи, черную кудрявую голову, и когда незнакомец оглянулся -
Вадим удивился странной смеси веселья и ярости на его лице!
Акунин Борис
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Контровский Владимир
Андреев Николай