металлическим блеском, страшные жвалы раздвинулись в предсмертной
судороге, голенастые ноги сплелись в узел. Продолговатое брюхо, покрытое
прочными щитками, втянулось вовнутрь. Все его тело было изрешечено пулями.
Впрочем, стены коридора пострадали не меньше.
метеоролога и биолога. Биолог - женщина!
стремительные тени. Мелькали изогнутые челюсти, крючковатые лапы, злобные
немигающие глаза. Выйти - и шансов не будет даже на собственное спасение.
Но чего не сделаешь, чтобы стыд не жег глаза до конца дней?
блестящего брюха. Пальцы скользнули по отполированным щиткам, на конусе
появилось отверстие.
резковатый запах озона. Натальин с энтузиазмом прижал сильнее, капля
угрожающе раздулась. Запах усилился.
крикнуть:
очистки воздуха. Натальин снова принялся за муравья. Собственно, дел
оставалось на две-три минуты. Ровно настолько, чтобы раздеться до трусиков
и вымазаться пахучей жидкостью, которая выступила из брюшка. Ботинки после
некоторого колебания тоже бросил. Все-таки лучше ходить босиком, чем
таскать металл на ногах.
появлялась целая группа. Они внимательно осматривали странную постройку и
снова исчезали.
опасности!
громко хлопнула дверь. Обратный путь отрезан. За спиной осталось
многоэтажное здание, накрытое поблескивающей полусферой. Впереди -
незнакомый мир!
свету и низким облакам. Навалилась жара, над бровями начал скапливаться
пот, по спине поползла струйка.
чем у мертвого. Муравей надвигался стремительно, песок и камни вылетали
из-под сильных лап, мощные челюсти угрожающе разомкнулись...
усиками с мохнатыми кисточками на концах. От него пахло точно так же.
Натальин не удержался и погладил сильное насекомое по выпуклой голове.
Пальцы ощутили шероховатый хитин, по прочности не уступавший лучшим сортам
пластмасс.
фигуры. У обоих были разинуты рты от натужного крика, оба неистово
размахивали руками.
вернусь, все объясню.
муравейнику. По старой утоптанной дороге, которую можно было угадать даже
по устоявшемуся запаху феромонов, которыми любой вид муравьев метит свои
трассы, и по которому отличает своих муравьев от чужих.
сторонам валялось немало булыжников, видимо, их оттаскивали туда
намеренно. Или, может быть, камни сдвигали, когда тяжелую добычу тащили
волоком.
вздрагивал от каждого шороха. Стыдно признаться, но он не любил поздно
вечером заходить даже в собственную комнату. Во всяком случае, всегда
сначала заглядывал под кровать, в шкаф, лишь потом начинал раздеваться. А
тут неожиданностей может оказаться больше!
Горизонт вырисовывался четко, сиреневая почва дисгармонировала с темным
свинцом неба.
эти апокалиптические облака. Ему стало жарко до одури, но тут все чаще
начали попадаться гигантские растения. Странно: они росли вдоль муравьиной
дороги, росли ровными рядами, а в стороне попадались редко. Словно
лесополоса вдоль автострады. Приятная прохлада, защита от ветра и пыли,
приманка для травоядных животных...
следить за дорогой. Любой профан ухватился бы за гипотезу о разуме. А
мирмеколог знает, что муравьи постоянно заготовляют в камерах съедобные
семена. Но только не всякий муравей доносит добычу благополучно. Иные
растяпы теряют. Вот и прорастают семена вдоль дороги...
наконец блестящие черные тела буквально запрудили дорогу. Мелкая пыль
висела в воздухе вдоль всего пути, переливаясь крошечными блестками,
оседала на деревьях. Натальин благоразумно шел по бровке, стремительные
тела проносились рядом.
перехватило дух. Вдали возвышалась огромная конусообразная гора, сложенная
из громадных деревьев, валунов и обломков скал... Исполинский муравейник,
словно рыцарский замок разбойников-рыцарей, был окружен большим земляным
валом.
чесалось и зудело. Он поймал себя на мысли, что останавливается в который
раз, чтобы завернуть обе руки за спину и поработать ногтями.
стороны, мириады ног стучали по каменистой почве, от столкновения трещали
панцири.
есть - "живые ворота". Несколько крупных с мощными жвалами муравьев-солдат
расположились веером, голова к голове. Челюсти разведены, длинные усики
все время шевелятся, переплелись у входа. И попасть в муравейник можно
только прорвав эту преграду.
зазубренные челюсти, - кривые, похожие на серпы, - в любой миг могут
сомкнуться и рассечь любой панцирь, любой череп.
пришлось посылать команды каждой мышце. Страшная диафрагма надвигалась!
требуя пароль. Он осторожно погладил ближайшие антенны и шагнул под темный
свод. Страшные челюсти подрагивали в готовности. Натальин царапнул локоть
и похолодел: конец! Но запах держался стойко, никто его не тронул, и
мирмеколог благополучно проскользнул в муравейник. Признали!
вздумается, и делать, что захочется. Правда, ему уже сейчас не очень
хочется оставаться в этом аду, среди лязгающих челюстей, металлических
панцирей и крючковатых лап.
из потолка и стен торчат обломки камней и сломанных деревьев, пол
достаточно ровный, местами отполирован миллионами ног. Запах несколько
иной, похоже, что где-то поблизости находятся грибные плантации. Скорее
всего, несколькими этажами ниже.
туннель раздвоился на два совершенно одинаковых хода. Оба вели вглубь
муравейника, откуда доносился приглушенный шорох множества ног.
поворотов несколько больше, чем в магистральном туннеле. Под ногами
шелестели сухие листья. Этот ход тоже постоянно двоился и троился, так что
прошло совсем немного времени, и он заблудился самым постыдным образом.
Какой ход ведет внутрь, какой выводит? Единственное, в чем еще можно было
ориентироваться, - это старая добрая гравитация. Верх-низ - достаточно
просто, а вот слух отказывал в мире, где шорох трущихся панцирей и лап
раздавался со всех сторон.
плантации, камеры куколок и личинок, покои царицы. В складах заготовлен
впрок корм. Всякая добыча. Даже если ее еще не удалось вышелушить из
панцирей. Или скафандров.
испробовать прочность муравьиных панцирей. В первый раз вынырнувший из
бокового хода фуражир задел его кончиком брюха, и мирмеколог отлетел в
сторону и грохнулся о камни. Второй раз буквально лоб в лоб столкнулся с
рабочим муравьем, тащившим личинку. К счастью, этот трудяга не летел, как
на пожар, и мирмеколог благополучно отделался легким ушибом.
тянуло сыростью, светящийся мох сменился светящейся плесенью. Дважды он
поскользнулся на слизистом полу, больно ударился коленом.